28.10.2017
В этом доме...
В этом доме часы отстают на десять минут в сутки. Но хозяйке всё равно; ей совсем не нужно точное время. Ей некуда спешить, её нигде не ждут, она никуда не опаздывает. Когда же точное время всё-таки изредка требуется, она смотрит на телефон; тогда же заодно подводит стрелки часов.
Дом, в котором время ничего не значит...
21.12.2017
Разрешите пройти
На огороженном кусочке улицы идет киносъёмка. Софиты, камера, «мотор!», главные актёры, массовка. И зачарованные зеваки за ограждением.
«Дубль два!» — и страстный поцелуй. Какой-то мужичок крякает от удовольствия: «Эх, я бы...» Режиссёр, однако, недоволен: как-то не так легла тень. «Дубль три!»
Снимается то, что к жизни никак не относится. Один из искусственных снов, предназначенных для всех. Для сна разума. Радужный мыльный пузырь псевдореальности.
Мне неинтересно.
Разрешите пройти.
22.12.2017
Я не хочу
Бывает такое: стоит вставить какое-то замечание в разговор, вовсе не интимный, даже не обидное, даже по сути, но... слышат не его, а стороннее колебание воздуха. И ощетиниваются ежами: кто посмел вторгнуться в нашу атмосферу? Это что за самозванцы колышут тут наш воздух?
И делаешь вывод: умнее не тот, кто первый прекратил разговор, умнее тот, кто воздержался от вступления в него, оставаясь безмолвным статистом. Даже если внутри лава.
Да, с точки зрения психологии людям-ежам можно найти массу оправданий, массу объяснений их поведения и агрессивно-защитного выставления бронированных иголок наружу.
Но мне надоело.
Я не хочу.
22.12.2017
Скачки
Если сделал ставку не на ту лошадь...
Что ж, досадно. Обидно.
Но не всё и не всегда зависит от тебя.
Как, впрочем, и от лошади.
Она-то тебя ни о чём не просила.
То же самое происходит и с людьми.
Порой сплошь и рядом делаешь ставки совсем не на тех людей.
Разница в том, что люди об этом могут и просить.
Лошади благороднее людей.
26.12.2017
Музеи
Краеведческий музей в маленьком городке знает, что такое пустота и одиночество. Это обычное его состояние.
Прославленные музеи в мегаполисах стонут от наплывов толп и избытка энергетики. Это тоже обычное их состояние.
Но я сейчас — о других музеях. О музеях душ человеческих.
Каждый из нас хранит в душе множество воспоминаний-экспонатов, количество которых с годами только растёт. Некоторые отправляются в запасники, запираются в ржавые сундуки, сундуки покрываются полуметровым слоем пыли. Но может настать момент, когда в том или ином воспоминании возникает необходимость. И тогда со скрипом отпирается сундук — и вот оно, ничуть не потраченное молью воспоминание-экспонат!
Не всегда созерцать их приятно, но никуда не денешься — это такая же часть твоей жизни, как и сладчайшие моменты, стоящие на всеобщем обозрении и ежедневно натираемые полиролью.
Каждый человек — это тоже музей. Редко открываются запасники этих музеев для посторонних. И всё, что в них хранится, со смертью человека исчезает навсегда, не познанное и не увиденное никем.
Я за краеведческие музеи. Я за художественные музеи. Я за архитектурные ценности. Я за литературные музеи. И так далее.
Но мне дороже музеи душ.
28.12.2017
Решение
Во все века люди, владевшие грамотой, бережно относились к своим личным архивам. Собирали, хранили, перевязывали ленточками. Именно из этого источника мы очень многое знаем об истории подлинной, а не той, что написана придворными летописцами-прихлебателями. Ведь не секрет, что историю заказывают владычествующие. И лишь прозябающие в глуши отшельники рискуют писать правду, которая до нас почти что и не доходит.
Время сменилось. Уже никто и не пишет его хроники. Но они живут в тех самых личных архивах.
Время сменилось. Мы давно храним свои архивы в электронном виде: на флешках, в облачных сервисах, блогах, соцсетях и так далее. Эпоха интернета.
Но эпохе массового интернета в нашей стране не исполнилось ещё и двадцати лет. А до неё царствовали бумага и ручка, признанные ныне анахронизмами. И многое ещё сохранилось, в том числе и у меня. И, кстати, немало.
Но я не вечна. И кому и зачем после меня нужны будут мои архивы? И что с ними делать?
И тут я словно расщепилась. В моём воображении встали четыре реальности.
Реальность первая
Я взяла пачку перепутанных писем и тщательно рассортировала их — на личные и деловые, по годам, адресатам и датам. Скрепила каждую пачку степлером. Возможно, всё это когда-нибудь попадёт к историкам и перед учёными откроется ушедшая эпоха в документах. Так же, как открывается перед нами аромат века девятнадцатого.
И подумала: а если историки будут не историками, а фальсификаторами, как те, что работают с веком двадцатым? И будет ли их интересовать подлинная жизнь, а не звания и награды за прославление властелинов?
Решение не принято.
Реальность вторая
Я взяла пачку перепутанных писем и тщательно рассортировала их — по формату бумаги и наличию неисписанного места. Я ведь не всегда пишу стихи на компьютере, чаще пользуюсь бумагой и ручкой, вот и пригодится.
И подумала: а если я не успею всё это израсходовать, куда это денется потом?
Решение не принято.
Реальность третья
Я взяла пачку перепутанных писем, посмотрела на них и подумала: а кому это нужно? Моим наследникам, что ли? Так они читают лишь кулинарные книги и автожурналы. Сгребла всё в охапку и вынесла к помойке — бомжи охотно и очень быстро забирают от помоек макулатуру. Не знаю, правда, зачем она им. Может, ещё какие-то пункты приёма и есть.
И подумала: но тут же и личные письма...
Решение не принято.
Реальность четвертая
Я взяла пачку перепутанных писем, посмотрела на них и подумала: а зачем мне давать кому-то возможность знакомиться с моей жизнью? Это моя жизнь, и к чему допускать к ней посторонних, кто бы они ни были? Словом, вечером возле помойки горел весёлый костерок, я ворошила бумаги, искры шустро взлетали в небо. К счастью, пожарники не застукали.
И подумала: как, наверное, больно будет сжигать себя...
Решение не принято.
Какая же из реальностей одержит верх, а может, они сольются в компромиссе? Может быть, и не надо преждевременных действий? Время ещё есть, время покажет...
Решено: решение пока не принимать.
01.01.2018
Адажио
Он был привлекателен, сложен и неоднозначен. Горяч, темпераментен, азартен, вдохновенен, но и вдумчив, ищущ, трепетен, стремился передать всем своё тепло, поделиться уроками прошлого, открыть людям красоту мира и радость бытия. Жизнь остудила. Теперь он холоден, печален и молчалив. Он больше не смотрит в будущее. Всё уже за плечами, всё состоялось. Осталось только пройти последний отрезок пути — до Вечности. И он считает шаги...
