Я не спеша подошёл к своей тачке на школьной парковке. Новый внедорожник поблёскивал в лучах солнца. Кинув в салон свой рюкзак, достал, припрятанную за ухом сигарету, затем нашёл в кармане куртки зажигалку и, прикурив, наконец сделал затяжку в первый раз за эту неделю. Я закинул одну ногу на переднее колесо и наслаждался никотином, пропуская его через лёгкие и выдыхая дым кольцами в небо. После первой затяжки тебя уже мало что в этом мире волнует, даже проблемы с родителями, недопонимания с учителями в школе, становится на всё плевать. Но лишь на короткое время. Это действие, конечно, можно продлить, но с травкой я давно уже завязал. Да и вообще, я крайне редко курю, только когда нервы на пределе, а вывести меня из себя не так-то просто. Одно радует, совсем скоро меня уже не будет в этом городе, все проблемы уйдут на второй план, и в сигаретах больше не будет нужны. Я свалю от родителей, которые даже уже и не интересуются моей жизнью, и наконец избавлюсь от назойливых учителей и надоедливых подружек.

Глобальные проблемы в нашей семье начали проявляться чуть менее двух лет назад, но самое ужасное, что эти проблемы уже никогда не разрешатся. В семье я единственный ребёнок, хотя если вы зайдёте ко мне домой, то на снимках, развешанных на стенах, вам может показаться, что я вас обманываю и у меня есть сестра, или на худой конец девушка, но всё это не так. Я единственный ребёнок и всегда был таковым, а эта девушка со снимков больше мне никто, она стала моей тенью, от которой я всячески пытаюсь избавиться. Мать не желает убирать эти фотографии, а мне стало глубоко наплевать на это, я перестал обращать на них своё внимание. Мой отец успешный бизнесмен, в настоящий момент он занимается недвижимостью, а в прошлом он неудавшийся хоккеист. Он был на слуху в своё время, но к сожалению, из-за травмы ему пришлось распрощаться со спортивной карьерой, и теперь он возлагает на меня большие надежды. Не проходит и дня, чтобы он не напоминал мне о потраченном времени и огромных усилиях и что я просто не имею права опускать руки и отступать от поставленной цели. В спорте моё будущее. Если уж отцу не удалось, то я просто обязан прорваться за нас обоих, я должен пробивать свой путь кулаками, рвать зубами все надвигающиеся препятствия. И я в ногу иду с его наставлениями. Моя мать самый добрый человек, которого я знаю, но она — никто. За последние два года у меня сложилось мнение, что никто — это второе её имя, всё потому что она торчит целыми днями дома, изредка ублажая отца, а он вечно всем недоволен, он игнорирует её и не желает войти в её положение. Он считает, что два года — это достаточный срок для того, чтобы отойти от шока, справиться с депрессией и смириться с тем, что её сын стал ублюдком. Мне искренне жаль мою мать, она старается всеми силами угодить моему отцу, заботится, как может, обо мне, и я её очень люблю, но ей нужно чем-то заниматься помимо того, что сидеть, запираясь в четырёх стенах, находясь при этом под воздействием психотропных веществ, на пару с бутылкой вина. Она прикладывается к алкоголю, сейчас я замечаю её с бутылкой намного чаще, чем год назад, и из-за этого у них с отцом появляются ещё большие скандалы. В такие моменты я стараюсь не находиться дома, дабы не слышать криков отца, когда мать даже и слова не может сказать ему в ответ. В первое время я вмешивался в их споры, защищая мать, но какой в этом смысл, если все её обещания ни стоят и ломанного гроша. Ещё два с половиной года назад их отношения были идеальными, нашу семью ставили в пример, нам завидовал каждый, но после того, как мать слетела с катушек, всё пошло в тартарары. И я уже далеко не тот белый и пушистый покладистый Дариан, что был два года назад. Во мне сломался механизм, отвечающий за сострадание. Жалость и человечность мне не присущи. Я отключил все известные мне чувства и сломал кнопку переключателя.

— Какого чёрта ты там устроил, Дариан? У Райта чуть инфаркт не случился. Когда ты вышел, он, присаживаясь на место, промахнулся мимо кресла и приземлился своей задницей на пол, — услышал я приближающийся голос друга, на что сразу же развернулся в его строну.

Передо мной стояли мои друзья: Грир, Кит и Трой. Я выкинул окурок на асфальт и затушил его ботинком. Затем, прищурившись от солнца, я глянул в сторону парадного входа школы, где увидел ту самую «мать Терезу», которая шла с какой-то девчонкой:

— Плевать! Лучше скажите, вы раньше видели этот божий одуванчик? — указал я в её сторону рукой.

Парни обернулись и уставились туда же, куда смотрел и я.

— Кто из этой толпы тебя конкретно интересует? — спросил Кит, озираясь по сторонам.

— Та, что с тёмными длинными волосами, длинными ногами и округлой попкой.

— Да где же? — заныл Трой, прикуривая сигарету — Я вижу только сплошь серые массы.

— Разуйте глаза! Она сейчас идет с рыжей, издалека понять не могу, кто такая.

— Рыжая — это моя сестра! — наехал на меня Грир — Когда ты уже начнёшь запоминать их имена?

— Упс! Точно! — как мог, я сдерживал смех из-за того, что не сразу узнал девчонку, которая в прошлом году вешалась на меня, пока друг её не отчитал, запрещая ей со мной общаться — Так что это за тёмная лошадка рядом с ней?

— Чёрт знает! Я её ещё ни разу не видел. Она скорее всего залётная или новенькая, — сказал Грир, скидывая свой рюкзак в салон моей машины.

— Я столкнулся с ней буквально пару минут назад в коридоре. У нас возник недолгий, но очень увлекательный диалог. Я бы хотел знать, кто она такая.

— А цыпочка-то ничего! — пропел Кит, глядя на неё, затем громко свистнул, схватив себя за пах.

— Всего лишь красивая картинка, и скорее всего внутри она такая же, как и большинство. Но тем не менее, я хочу узнать о ней больше. Грир, можешь расспросить свою сестру о ней?

— Конечно же, не могу! Ты разве забыл? Я больше не разговариваю с ней по твоей милости! — сказал он, смачно плюнув на асфальт.

— Значит, я сам у неё спрошу! — спокойно ответил я, садясь за руль своего автомобиля. Я опустил окно и высунул голову, чтобы меня лучше было слышно: — И всё узнаю у неё, любыми способами, а фантазия у меня, ты знаешь, самая больная.

— Только прикоснись к Викки! Я же тебе задницу надеру! — прошипел сквозь зубы Грир, усаживаясь на пассажирское сиденье.

Трой и Кит присели сзади нас.

— Грир, мне даже прикасаться к ней не придётся, она сама мне всё выложит. Вот увидишь, — с самодовольной улыбкой сказал я ему.

— Зачем тебе сдалась эта девчонка? С каких пор тебя интересуют кто-то из нашей школы? — послышался раздражённый голос Кита.

— О, дружище! Это не просто интерес, я хочу с ней поиграть. Она начала эту прелюдию, я лишь хочу её продолжить. Но мне так же нужно знать, всё ли у неё в порядке с головой, чтобы не нарваться на неприятности. Мне нужно быть уверенным, что она не тронется в рассудке, когда я начну с ней свою игру.

— Брось ты это, Дариан. Мы же не играем больше в школе. И ты уверен, что она в отношениях? — скептически произнёс Трой и пнул моё сиденье ногой, вероятно, намекая на то, чтобы я не лез в это дело.

— Всё потому, что в этой школе больше не с кем было играть. А тут появилась она, словно глоток свежего воздуха. Не лезьте, парни. Я всё уже решил для себя. Не важно, в отношениях она или нет. Вы же сами знаете, мне нужно отвлечься на какое-то время. Оставшиеся три месяца пройдут куда быстрее, если я буду без остатка увлечён чем-то.

— Я не против, но постарайся никому не попадаться на глаза и делать всё аккуратно. У нас много травмированных, тебя некем будет заменить. В случае если тебя выгонят из школы за твои проделки, я не горю желанием закончить этот сезон на дне турнирной таблицы. Это же позор!

Я некоторое время переваривал слова Грира, и уже завёл мотор, но двигаться с места не спешил. Я наблюдал за ней в зеркало заднего вида, когда она стояла, увлечённо разговаривая о чём-то с Викки, укутываясь при этом в длинный шарф белого цвета, и устремляя взгляд на мою машину. Попрощавшись с Викки, она скрылась в какой-то незнакомой мне тачке с эмблемой «Торонто Марлис» на заднем стекле.