Я отрицательно покачал головой. Вроде проскакивала информация, что Айна — планета больше Земли, но детали до меня либо не дошли, либо вылетели из головы.
— Ну, тогда готовься. По словам разработчиков, диаметр Айны почти шестьдесят тысяч километров, при том, что диаметр Земли шесть тысяч с копейками, — Пила бросила на меня взгляд полный превосходства, как будто сама принимала участие в появлении этой планеты на свет, — поэтому, когда мы выберемся на поверхность, нам будет доступно почти двадцать миллиардов квадратных километров суши. Это чудовищная цифра. Двадцать миллиардов квадратных километров суши и двадцать пять миллиардов квадратных километров покрытых водой. Мы, даже если войдем в игру всеми десятью миллиардами населения Земли со стариками и детьми, тут и одного процента так же плотно, как и на Земле не заселим. А ещё остаются подземные галереи, где мы находимся сейчас. В общем, игра рассчитана на огромное количество игроков. Но что бы это реализовать нужно этих игроков где то размещать уже сейчас. Наш комплекс самый крупный среди российских. Почти пять километров в диаметре. При более менее плотном заселении мы можем разместить, максимум, десять миллионов игроков. Всего Русских играет тридцать шесть миллионов. Пока — размещаемся, но уже тесновато. Причем вояки к себе сторонних не пускают, но их там итак как селедок в бочке. Некоторые дерут 'коммуналку' за проживание, а торгаши вообще за каждый чих нанопасту требуют. Либо твердую валюту. Ну что, впечатлился?
Глядя на Пилу, смотрящую на меня с хитрым прищуром, я не мог не восхититься её талантами. По окончании её вводной мне уже прямо вот сейчас хотелось на волне патриотизма пустить в комплекс бравых русских освободителей Айны и снабжать их всех не щадя живота своего.
— Впечатлился! Аж до слез впечатлился. Уже готов сдавать наноматериал как макулатуру и пускать на постой по взводу в комнату. Чем ещё могу помочь бравому русскому коммьюнити? — мой сарказм можно было черпать ложкой.
— Ясно. Не патриот ты совсем. Не патриот, — припечатала девушка и снова на несколько секунд замолчала, рассматривая меня совсем странным взглядом, — не патриот, циник, ещё и либерал наверное?
— Ты сейчас меня оскорбить пыталась? Серьезно? Придя с предложением, озвучив немного общедоступной информации и псевдопатриотической чуши и не получив нужной реакции попыталась меня оскорбить? Думаю на этом нашу встречу можно закончить, у тебя за спиной двери портальной комнаты, извини, провожать уж не буду.
Глава 17
— Стой, подожди! — Пила крепко зажмурилась, помассировала переносицу, тяжело вздохнула, — Извини. Не знаю, что на меня нашло. Нервы ни к черту и постоянный стресс. Извини ещё раз.
Она с минуту помолчала, собираясь с мыслями, и снова продолжила разговор, но уже совсем с другими интонациями:
— Буду говорить открыто. Мне очень нужен этот комплекс. Заметь, я даже не спрашивала у тебя какой он. Черт с ним, меня устроит любой. Мне нужна чистая база, где я не буду бояться удара в спину, и мои люди смогут чувствовать себя спокойно. Я готова за это заплатить пять миллионов долларов. В любом виде. Наличка, перевод, левый счет, недвижимость. Любые варианты.
Я сидел перед ней, скрестив руки на груди, и тихонько матерился про себя. Пять миллионов баксов решили бы все наши текущие проблемы. Даже после уплаты всех налогов остатков бы хватило закрыть кредит, сняв с родителей обременение, переехать в большую квартиру, оплатить сестрам получение рабочих специальностей из льготного списка, там где женщине не нужно гробить здоровье, подлечить и папу и маму, что бы они гарантированно дожили до пенсии и даже останется немножко отложить, что бы житье на пенсии для родителей было немного покомфортнее.
Решили бы все текущие проблемы, если бы при этом не создали другие. Проблема первая — доверие. Я не доверял Пиле. Не существовало никаких адекватных гарантий, что она меня не кинет, узнав реальную личность. Рычагов давления на меня много, и давать ей возможность ими воспользоваться я просто не хочу. А передать ТАКИЕ средства без раскрытия реальной личности невозможно. И проблема вторая — государственный кредит на образование. Все лица, которые упомянуты в кредитном договоре находятся под наблюдением. А мне, как получателю основной выгоды запрещено, пока не погашен кредит, получать какой-либо сторонний доход. Пока я не закрою этот кредит, вкалывая на рекомендованном государством рабочем месте. Или разовым платежом чистыми и легальными средствами.
Собрал волю в кулак и, стараясь придать голосу твердость, ответил на предложение Пилы:
— Нет. Продажа комплекса не рассматривается. Готов выслушать другие варианты сотрудничества.
— Но почему нет? Может мало? Немного могу добавить.
— Продажа не рассматривается вообще как вариант. Ни за какую цену. Двигаемся дальше, я готов выслушать предложение о сотрудничестве и обсудить. Сколько кстати от двух часов осталось?
— Полтора ещё, — машинально ответила девушка, — Хорошо, есть ещё один вариант, но он связан с взаимным доверием. С которым у нас пока всё не складывается. Комплекс то хоть нормальный тебе достался? Не за пустое место торг ведем? Нет, я от своих слов не отказываюсь, меня устраивает любой, но любопытно же.
— Достойный комплекс, не переживай. А про доверие ты верно заметила. То, что ты здесь — это мой кредит доверия тебе. Запросы у тебя серьезные, значит ответный жест тоже должен быть на уровне. В противном случае мы не договоримся, — я не спешил менять позу, оставаясь в максимально закрытом положении со скрещенными руками, — мяч на твоем поле, и ход делать тоже тебе.
— Да понимаю я. Ладно, черт с тобой. И со мной, и со всеми остальными. Только запомни одно, если вдруг тебе понадобятся деньги — сначала приди ко мне, — Весь вид Пилы говорил о том, как ей тяжело переступить через себя, не привыкла она доверяться людям, не по статусу, — Я узнала, что существует эффект 'оцифровки', это когда тело погибает, пока сознание находится здесь в игре. Сознание остаётся здесь жить после смерти физического носителя.
— Ого. Слухи? Или проверяла?
— Проверяла, — скривилась девушка, — Но ты не думай, никакой аморалки, все чисто.
— А подробности? — меня обуревал шквал нецензурных мыслей.
— Нашла умирающих от рака детей, договорилась с родителями, что для облегчения боли погрузить их в виртуал, и обезболивающие не нужны, которые и не помогали уже. Денег им заплатила, всё тихо сделала, родители даже не в курсе что дети живы, — Пила нервно хихикнула, и продолжила, — теперь эти два сорванца это одна из причин, почему мне нужен твой комплекс. Их не должны видеть. Если увидят — появятся вопросы, а у меня в клане чужих ушей — тьма. Быстро концы с концами сведут и я тоже тут поселюсь насовсем. Или не поселюсь. Как повезет. Я не одна об этом эффекте знаю. Сама раскопала за хвост при попытке скрыть аналогичное дело. И есть подозрение, что вояки тоже знают и что-то мутят. Вот так то. Пойдет за ответное доверие?
Однако вот это новости. Я тут ношусь со своими эффектами в реальности, боюсь вдохнуть и выдохнуть, имея такой комплекс и опасаясь только, что он ценен, лишь как производственная площадка. А тут в копилку падает такой толстенный пласт. Делая обладание моим комплексом на порядок важнее в ракурсе 'оцифровки'. Хотя. А админы тогда как? У них же сервы под рукой? Эра электричества, из которой мы не можем выбраться, однозначно подразумевает, что у кого тумблер подачи электроэнергии, тот всех держит за горло и все эти оцифровки ничего не стоят без их согласия и доброй воли.
— Подожди, а как же администрация игры? Они же управляют ИИ, они сидят на серверах игры? Какой толк в оцифровке человеку, если сервы просто форматнут и всё?
— Я сделала свой шаг, твоя очередь. Одно скажу, админы не настолько всесильны, как ты думаешь.
— Хорошо, я готов выслушать твой второй вариант предложения.
— Ты отдаешь мне в аренду определенную территорию в комплексе и право участия в производственном процессе. На арендованной территории будут жить мои люди. Нужно что бы был доступ к шлюзу, мастерской, медицинскому узлу, ну и что бы ИИ комплекса был лоялен в определенных рамках. Процент загрузки мощностей — обсуждаем, занимаемая площадь — обсуждаема, арендная плата — обсуждаема. Мне очень нужен безопасный угол для меня и моих людей.
