Геральт не успел ответить. Он повернулся к двери, которая почти сразу открылась.

- Привет, – поздоровалась молодая женщина, одетая в черную юбку и белую блузку. Ее фиалковые глаза были темнее обычного, напряженная поза выдавала агрессивное умонастроение.

- Привет, – отозвался Геральт, спокойно выдерживая ее взгляд.

- О, это я помню, – Эм пришла в себя и просунула ноги в ботинки. – Только на этот раз без обуви и меча не уйду.

- Давай быстрее, у меня мало времени, - не сдержалась Йеннифэр, вздернула подбородок, приводя в движение тугие черные локоны, обрамляющие треугольное лицо.

- Сидеть, – приказал ведьмак таким убийственным тоном, что Эм вжала голову в плечи и замерла. Ей совсем не хотелось быть третьей лишней, особенно когда глаза у магички так недобро сверкали.

- И как это понимать?

Чародейка скрестила руки на груди. Воздух в помещении накалился.

- Пойдем, выйдем, – предложил Геральт и встал. – А ты, ты останешься здесь.

- Ага, как же, – пробурчала Эми, как только закрылась дверь. Она оделась и вернула свой меч в ножны. – Нужны вы мне со своими любовными разборками...

Если есть этот, значит, и Гидеон поблизости. Надо найти его, отправиться к Цири, проверить, как она, и убедить сдержать данное ею слово.

Она слышала, как резко и язвительно Йеннифэр критикует Геральта, как она зла из-за того, что Цири покинула Ковир, еще и в сомнительной компании. Даже Эми понимала, что общаться в подобном манере с мужчиной не следует, впрочем, это было не ее дело. Как воришка, она открыла окно, выругалась, что высоко, и полезла через раму, но в процессе зацепилась рукавом за гвоздь и неуклюже вывалилась на покрытую утренней росой траву. Медленно выдохнув через зубы, она, мучимая резкой болью в спине, приняла стратегическое решение немного полежать.

- ... Мне очень жаль, что я причиняю тебе боль, – донесся до девушки тихий низкий голос. – Поверь. От этого и мне больно. Ты очень дорога мне, и я никогда не забуду....

- Не смей отшивать меня, как одну из твоих многочисленных шлюх! – прошипела Йеннифэр в ответ. – Я этого не заслужила! С каких пор тебя потянуло на детей? Может, и к Цири у тебя отнюдь не отцовские чувства?

- Я понимаю, что ты хочешь задеть меня. Но все же прошу следить за тем, что говоришь.

- Вот как?? – Йеннифэр помолчала и добавила тише: – Я могла бы уйти, как гордая неприступная барышня, но уже знаю, что будет со мной после. Объясни мне, почему.

Конечно, Эм знала, что надо было уходить, не подслушивать чужие разговоры, но, черт побери, стало очень любопытно.

- Поначалу я был в замешательстве, – отозвался Геральт после паузы, – не понимал, что происходит. Но потом осознал: что-то изменилось. Я изменился. Когда мы встретились, я был одинок, искал смысл, как и ты. Ты – мое последнее желание, и я этому рад, благодарен за все. Но я не могу больше в этом участвовать. Не хочу.

- Я вижу, – голос чародейки задрожал. – Допустим, твои чувства изменились. Но что делать мне? Ты думаешь, я смогу принять тебя после всего этого? – Йеннифэр неожиданно догадалась, что он и не собирается возвращаться, не заинтересован в ней, совсем наоборот. – Я что, по-твоему, монстр? Я тебя пытала, мучила, жить не давала?

- Ты прекрасна, Йеннифер, и все в тебе... – Геральт осекся. Ее полное имя вылетело само по себе. На лице ведьмака появилась гримаса боли, он протянул руку, лихорадочно подыскивая слова утешения, но собеседница отпрянула.

- Я тебя презираю! – выкрикнула Йеннифэр. – Проклинаю тот день, когда встретила тебя, проклинаю твою безмозглую уродицу и тебя самого! Она – твой уровень, не я! Ты будешь жалеть об этом каждый день своей убогой жизни!

Геральт проводил взглядом Йеннифэр, растворившуюся в коридоре телепорта, отчаянным жестом пригладил белые волосы и зашел за дом, нависнув над Эм.

- Мне очень жаль, – сказала она искренне, приподнимаясь с травы. – Все образумится.

Ведьмак молчал, его кошачьи глаза имели странное, загадочное выражение. Эм хотела еще добавить, что не стоило обманывать черноволосую, задевая ее самолюбие, надо было четко и подробно объяснить: другой женщины нет, ему вожжа под хвост попала, помирятся позже. Но почему-то она не решилась лезть в чужие отношения.

- Не трогай меня! – завизжала Эми так резко, что и сама испугалась, когда Геральт нагнулся с намерением ее поднять.

- Дай я, – подвинул его Гидеон. Эм моментально повисла на его шее. – Учись, приятель. Да не дави так сильно, задушишь! Ну, вот видишь, сколько страсти, а сама корчила из себя непонятно что...

- Мерзавец, – сказала Эми ласково.

- Лапа, – Гидеон очаровательно улыбнулся и стал похож на озорного мальчишку с ямочками на щеках.

- Ну, поехали к Цири? – она оторвалась от друга. Надежда, что беловолосый ведьмак вот-вот исчезнет, гасла.

- Совсем что ли? – возмутился Ги. – Твоя подружка сказала: постельный режим несколько дней. Иначе у тебя там все полопается, разойдется, развалится и так далее. Вообще она много чего кричала, забавная такая...

- Надо вас поближе познакомить, – девушке вдруг пришло в голову, что между этими двумя есть нечто общее. – Только она ненавидит мужиков.

- Какая прелесть, мой любимый типаж! Представь, я таких округлостей не видел с момента последнего посещения дома мадам Бурвиль, а это было в лохматом кхе-кхе-надцатом году... Пойдем, положим тебя, – Ги собрался было отвести Эми обратно в дом, но она отстранилась.

- Ты можешь класть себя, куда приспичит, а мне нужно к Цири. Где она?

- Там, где тебя нет. Шельма, чего ты такая мерзкая-то? Прямо бесишь...

- Едем, – отрезал Геральт, и от его голоса Эм вздрогнула, потеряла дар речи. – Но сначала поедим.

Двое ведьмаков и девушка с изуродованным шрамами лицом молча сидели за столом.

- Вот, пожалуйте, – трактирщик поставил на стол внушительную стопку ароматных блинов. – С пылу, с жару.

- Благодарствуем, – отозвался Гидеон и с большой охотой переместил почти половину на свою тарелку. Его подопечная с бирюзовыми глазами окончательно скисла, поэтому он позаботился и о ней, а потом, совсем потеряв в нее веру, полил ее порцию медом.

Эм украдкой посмотрела на Геральта, сидящего напротив и не сводящего с нее глаз.

- Почему он так пялится на меня? – спросила Эми у Гидеона. – Никогда раньше уродин не видел?

- Ясное дело, почему. Влюбился, пока ты отсутствовала. Он и не такое может. И потом, ты изменилась, интересно, в какую сторону.

- Если бы ты хотел получить в рожу блинами и ошпариться кипятком, просто попросил бы, к чему эти полунамеки?

- Спросила – ответил, – произнес Гидеон невнятно, набивая пищей рот.

Эм подняла глаза на Геральта. Ведьмак по-прежнему сидел прямо и смотрел на нее в упор. По этому его взгляду можно было с одинаковым успехом определить, что он ею увлечен, разочарован или вспоминает, когда в последний раз опорожнял мочевой пузырь. Интересно, если она залезет под стол и сделает вид, что ее здесь нет, это поможет?

Выносить его желтые глаза было невозможно. Эм вернулась к своим блинам.

- Да он никого не любит, – дырки в блинах были ассиметричными, но в общем и целом блюдо было очень вкусным. – Даже... Хм-м-м...

- Я тоже здесь сижу.

Эм передернуло от звучания его низкого голоса. Блины запросились обратно в тарелку.

- Ничего, ничего, – Гидеон похлопал его жирной рукой по плечу, чем заслужил уничижительный взгляд. – Сиди на здоровье. А ты, шельма, конечно, отлично конспирируешься. Учащенный пульс, расширенные зрачки. Ни-че-го не понятно. Эй, а давай расскажем ему поподробнее про твоего сто пятьдесят какого-то эльфа, к которому ты помчишься после этого в тумане?

Эм выплюнула обратно компот и страшно закашлялась.

- Не надо мне ничего рассказывать, я лично все видел, – Геральт приподнял одну бровь и пояснил Гидеону: – Я во снах ее вижу. Регулярно.

Эм свалилась под скамью, хватая ртом воздух.

- Я смотрю, девки от тебя так и складываются штабелями, – Ги остановил соседа и сам помог ей сесть, постучал по больной спине, отчего девушка тихо взвизгнула.