В общем, потом еще пара Катек была, не помню их, а потом Ленка. Липла, лезла, высиживала. Я с ней был откровенен, а ей типа все равно. Сама ко мне переехала, без разрешения, как-то “случайно”. Можно был уже тогда понять, что к чему, но мне ума не хватило. Шлялся, где хотелось, а она делала вид, что ничего не происходит. А мне нормально: не ограничен, пожрать есть, рубашки поглажены. Вроде всех все устраивает. Потом она насела на меня со свадьбой. Я ей, мол, а на кой? Мне НЕ нужна семья. А она - для прикола. В итоге достала она меня, прикольнулись. Я решил, да и фиг с ней, разведусь за неделю, как прижучит. Зная бабскую натуру, следил за ее противозачаточными таблетками, а она отмахивалась: не хочу детей, я слишком молода и красива, я тебя не заставлю, я тебя уважаю…
Я, помню, ехал зимой. Холод собачий. И тут мелкая стоит, тачку ловит. Эта самая. Чуть в аварию не попал. Через полчаса прямо в машине на нее набросился, путался в одежде, бесился. Забыл, что лечился. Все забыл. Хату снял ей, содержал, на пилюли давал. Водил к гинекологу, наркологу. Хотел к ней уйти, а она ни в какую: говорила, я твою мерзкую рожу на постоянной основе не вынесу. Я ее этой называл, а она меня - вообще никак. Идиотизм.
Ленке прямо все сказал, попросил выматываться. А она у дверей села и сидит, рыдает. И жалко, и противно. Договорились, что свалит скоро, как только, так сразу, не торопил.
С этой мы, конечно, натуральный пиздец устроили. Она регулярно пропадала, телефоны теряла. Айфоны, смартфоны, потом обычные звонилки. Все мимо. Периодически каких-то козлов на нашей хате встречал. Так вымораживало. Сука, я впахиваю, а этот урод на мою территорию и на мою девку. То я бил морду, то мне, раз на раз не приходилось. Ненавидел ее, хотел придушить. И не мог с ней расстаться. По ночам смотрел, как она спит, и представлял, как последний дебил, что знаю ее с детства, забираю к себе, храню. И все исправляю. На душе на минуту легче становилось.
Ленкины борщи жрал, а саму Ленку трогать перестал, жалел. Вроде как скоро уйдет, да и ей лечиться придется. А потом эта пропала с концами. Чуть не свихнулся. Нашел ее в дурке. Пытался найти тех, кто с ней это сделал, а она только смеялась и твердила, что упала. По всей вероятности, промежностью на разбитую бутылку. Перестал есть и спать. А дома - Ленка. Взбесился, стал ее выпихивать, а она-бум! Беременность, пятый месяц. За что она так со мной? Наверное, добрая мама подсказала, как сохранить “семью”. Когда снова начал соображать, поговорили. Она, мол, ничего от тебя не нужно, я для себя рожаю. Уж извини, что обманула, просто гены хорошие. Как-то так. Бред, короче.
Забрал эту из дурки. Совсем с ней плохо стало. Выхаживал, терпел изо всех сил. Один раз, после жуткой ссоры и драки, даже вместе поплакали. А так по большей части она просто смотрела на меня своими блядскими глазами и все, абсолютно все высмеивала. И мне почему-то хотелось, чтобы она была беременна, а не Ленка, хоть с ее любовью к химии и прочему все равно херня бы вышла. Я боялся за нее, сторожил, не упускал из виду, хоть и доводила она меня до белого каления без конца.
Тогда каждый встречный-поперечный чувствовал себя обязанным сообщить, какой же я мудак. Там беременная жена, такая прекрасная и любящая, а я ее всячески обижаю. Опять же, спасибо за это Ленке, которой ничего не нужно было. Потом Ленка позвонила, плакалась, что родила и помирает, и помочь некому. Поехал разбираться, полдня провозился. Вернулся - а этой нет.
Я ее искал везде. Не помню вообще, как жил. Всех на уши поднял. И нашли ее. В канаве.
Ее, наверное, на органы разобрали для мед. института, кто же ее кроме меня мог похоронить? Но я заперся в нашей с ней квартире, нюхал ее вещи, выл и бухал, пока не скрутило. Очухался в больнице, рядом - Ленка, заплаканная и несчастная. Я пожалел ее, долго и очень грубо объяснял, чтобы съебывалась и больше не показывалась на глаза. Вел себя, как последнее чмо. А она только плакала и за рукав хватала. Рассказывала мне же, что я думаю и чувствую. Смешно. И после этого бабы утверждают, что они - не дуры.
Живу теперь с ней и тихо ненавижу. Чем гаже становлюсь, тем больше она меня “любит”. Под ногами путается маленький пацан. Постоянно улыбается. А я смотреть на него не могу. Он виноват тем, что родился. Или Ленкиной шизой на тему ячеек общества.
Я, может, и решил бы, что сломался, но ничего нового не чувствую. Руки бы на себя наложил, да жалко родимого. Вроде как каждый получил, что заслужил, но за пацана обидно. Тут уж в карму верить начинаешь: видно, гадом он был в прошлой жизни, раз в этой так не свезло.
Хочу ее похоронить. Хочу вместе с ней разбиться на том самолете. Хочу никогда ее не знать. Не могу без нее.
Вот такие пироги.
А теперь сами думайте, что со всем этим говном делать.
