Она с надеждой огляделась. Я понятия не имела, о чем речь, и сжульничала, прочитав разум чиновницы.

«…ни просьб, ни информации, ни обращений от кого бы то ни было. Я люблю проводить церемонии так, чтобы, насколько возможно, успокаивать и поддерживать семью и друзей. Но это сложно сделать, не зная о ее религиозных предпочтениях или…»

«…придется провести стандартный ритуал, добавив несколько деталей из ее рабочих записей, если только…»

— Кто-нибудь хочет выступить и поделиться воспоминаниями о Фран?

Чиновница вновь оглядела нас. Я поспешно уставилась на траву — мои воспоминания о Фран совершенно не подходили для мемориальной церемонии.

Сотрудница сил законопорядка вздохнула.

— В таком случае, почтим Фран стандартной службой по правилам ульизма.

Помолчав, она заговорила более глубоким торжественным тоном:

— Из улья мы выходим.

Я никогда не была на ульистской службе. Меган и несколько членов альфа-группы — явно были. Они тут же ответили:

— И в улей вернемся.

В голосе Меган прозвучала странная дрожь. Я взглянула на нее и поразилась, заметив слезы. Я понятия не имела, что Меган так привязана к Фран. Нет, я была уверена, что мой старший администратор не испытывает к умершей никакой привязанности. Что же здесь происходит?

Мне хватило заданного в мыслях вопроса, чтобы связаться с разумом Меган. Она плакала, потому что вспоминала мемориальную церемонию своего мужа. К тому же, вчера врачи подсадили ей эмбрионы зачатых от него близнецов. Меган двигалась к началу новой жизни с Адикой, но и погибший муж был частью этой жизни.

Увиденные мной слезы вызвало счастье, а не грусть, так что я покинула мысли Меган. Сейчас чиновница говорила о жизни Фран, о постах, которые та занимала, и годах работы во благо улья. Я попыталась вспомнить об умершей что-то хорошее, но в голову приходили лишь мелкие гадости, например, как я поблагодарила Ханну, а Фран вмешалась и отчитала ее.

По пути сюда Илай выглядел пугающе подавленным, поэтому следом я проверила его мысли. И обнаружила, что он обдумывает последнюю консультацию с Базз. Они обсуждали предстоящую операцию на ноге и решили, что Илаю поможет разговор с хирургом. Если мой ударник будет точно знать, зачем нужна эта операция, что нужно сделать и сколько времени займет восстановление, то почувствует больший контроль над ситуацией.

Проблема в том, что у Илая развился не только страх перед операциями, но и боязнь хирургов. Мне пришло в голову очевидное решение — самой поговорить с врачом и задать волнующие друга вопросы.

Затем я перебралась в голову Форжа, боясь, что мемориальная служба вызовет у него неприятные воспоминания о смерти Гарета. И поняла, что Форж не думает ни о Гарете, ни о Фран. Подобно Илаю, он сосредоточился на Базз. До сих пор единственными отношениями Форжа была связь с Шанной на подростковом уровне, а она с самого начала требовала публичных проявлений привязанности и преданности. Базз вообще не устанавливала правил. Форж думал, что Шанна и Базз совершенно противоположны и по виду, и по характеру.

Чиновница сил законопорядка спустилась с подиума и выжидательно оглядела группу из нашего отдела.

— Кто желает отпустить дух Фран, чтобы она могла вернуться в улей?

Я вернулась в свою голову, но избегала взгляда безопасницы. Все остальные молчали и не двигались. Чиновница повернулась к Ричару и Мике.

— Нет! — резко выплюнул Ричар. — После всего, что она натворила, нельзя позволить духу Фран вернуться в улей. Выбросьте ее пепел во Внешку, чтобы охотник за душами забрал ее в свою демоническую свиту.

Поразившись словам Ричара, я инстинктивно проверила его мысли. Бедняге сообщили, что Фран состояла в заговоре с людьми, которые сожгли отдел безопасности, серьезно ранили самого Ричара и убили нескольких его коллег. Он разозлился из-за произошедшего, но сюда пришел под влиянием горечи, вызванной подарком ко дню рождения. Фран шокировала Ричара, вручив ему коробку. Никто десятилетиями не вспоминал о его дне рождения. И подарок, пусть и самый обычный, имел для него огромное значение. Но Фран оказалась просто манипулятором.

«Пусть дух Фран знает, что я отвечаю на предательство предательством».

Мика выдернула ладонь из руки Ричара — подобное поведение на поминальной церемонии вызвало у нее отвращение. Тот вспыхнул, развернулся и пошел прочь. Злость Фран на меня привела ее к смерти, горечь Ричара только что оборвала едва зародившиеся отношения между ним и Микой.

Я понимала его чувства. И ее тоже. Проблема чтения глубинных уровней разумов заключается в том, что иногда я понимаю и сочувствую слишком сильно. Смущение на лице сотрудницы сил законопорядка заставило меня зайти в ее мысли.

«…тот раз, когда двое мужчин устроили драку за право отпустить дух женщины, или когда человек нечаянно соскользнул с подиума и уронил чашу, но такой катастрофы еще никогда не случалось…»

Я подошла, взяла чашу, и волна облегчения в уме чиновницы вознаградила меня. В ее разуме я увидела, что надо сделать, поднялась на подиум, открыла чашу и подняла над головой.

Представительница законопорядка вытащила из кармана платья маленькую сферу и нажала на кнопку. Внезапный порыв ветра понес пепел через парк. Когда все стихло, я опустила чашу, отдала ее чиновнице и вернулась на свое место во главе группы.

Чиновница рассыпала остатки пепла над газоном и повернулась к нам.

— Дух Фран вернулся в улей, как и все мы вернемся в свое время.

Она секунду поколебалась, повернулась и ушла. Мне показалось, она ждала, не заговорит ли кто-то с ней, но почувствовала, что безопаснее закончить церемонию как можно скорее.

— Ты не обязана была отпускать дух Фран, — сказал Лукас.

Я пожала плечами.

— Если бы не я, чиновнице пришлось бы делать это самой, и всем стало бы жутко неловко.

Лукас достал из кармана инфовизор и постучал по нему.

— Пришел предварительный отчет об Оливии.

— И?

— Они не хотят чересчур ее утомлять, поэтому провели лишь базовые тесты. Мозговая активность похожа на результаты проверки во время лотереи, но есть и отличия. Судя по другим данным, Оливия стала лишь пограничным телепатом.

Лукас вздохнул.

— Это неудачный результат для улья. Мы знаем, что на пограничные телепатические способности влияют генетические факторы. И до сих пор не понимали, что толкает людей дальше и превращает их в истинных телепатов. Похоже, значение имеют черты личности.

Превращение Оливии в пограничного телепата — неудача для улья. Но я чувствовала, что для нее самой это может быть наилучшим результатом. Я представила ее почти такой же, как при вступлении в лотерею. Теперь Оливия вольна жить без тревожащих разум призраков-целей.

Инфовизор Лукаса настойчиво зазвонил. Командир-тактик взглянул на экран и нахмурился.

— У Мортона и бета-группы чрезвычайный рейд. Их цель нашла убежище в глубине отдела выработки волн на пляже шестьдесят седьмого уровня. Мортон не может туда пробраться, поэтому его командир-тактик срочно передает дело другому телепату.

— Скажи, что мы беремся, — ответила я.

— Уверена? Я знаю, что тебе нелегко дались похороны.

Жизнь телепата — это бесконечная цепочка дел. Многие из них просты, некоторые — сложны, а отдельные задания обрушивались на нас неожиданно. Дело Фран относилось к последним. Оно довело нас с Лукасом до предела возможностей, но сейчас подошло к концу.

— Уверена, — подтвердила я. — Хочу забыть о Фран и перейти к чему-то новому.

— В таком случае… — Лукас постучал по передатчику. — Эмили, ты здесь?

— Конечно, — отозвалась та.

— Отдел Мортона просит о срочной передаче дела на пляже шестьдесят седьмого уровня, — сказал Лукас. — Мы его берем. Эмбер, Адика и ударная группа полностью собраны и могут отправляться прямиком на пляж. Форжу лучше пойти с ними, поскольку профессиональный альпинист может оказаться полезен в машинах для волнообразования. Остальные возвращаются в отдел.