В наступившем молчании мы обозревали выстроившиеся вдоль стен полки от пола до потолка и четко выровненные ряды предметов на них.

Адика привстал, чтобы рассмотреть поближе.

— Похоже, все подписано и расставлено в алфавитном порядке.

— Ричар — эксперт по оптимизации, — сказал Лукас. — Лотерея явно выбрала его для этой работы, потому что он любит расставлять вещи.

— Ричар обожал скрупулезное внимание Фран к деталям, — сказала я.

— Что ж, это должно облегчить нам поиск, — заметил Лукас. — Если Фран дала что-нибудь Ричару, такой человек наверняка подписал и поставил вещь на определенное место. Очевидно, надо начать поиск с буквы "ф". Илай, поверни, пожалуйста, Спайка к левой стене.

— Спайк, повернись на девяносто градусов налево, — велел Илай.

— А вот и она, — проговорил Лукас. — Маленькая коробка в подарочной бумаге с аккуратной наклейкой "подарок от Фран ко дню рождения". Николь, когда у Ричара был день рождения?

— Три дня назад, — ответила Николь.

— Задумано идеально, — заметил Лукас. — Фран знала, что встреча с агентами будет опасна. Она попыталась подстраховаться, отдав Ричару то, что назвала подарком. Будем надеяться, там информация.

Он состроил гримасу.

— Фран знала, что Ричар с его педантизмом никогда не откроет подарок раньше времени. Если бы все сложилось хорошо, она нашла бы предлог забрать коробку и заменить ее содержимое. В противном случае, Ричар открыл бы свой подарок. Предположительно, внутри есть инструкция, что делать с информацией.

Он помолчал.

— Все сложилось плохо и для Фран, и для Ричара. Илай, пожалуйста, пусть Спайк заберет коробку и принесет нам в ожоговый центр.

— Я должен возвращаться через мусоропровод? — спросил Илай.

— Боюсь, что да. Пожалуйста, положи коробку в сумку со Спайком, чтобы она не соприкоснулась с чем-то грязным.

Илай вздохнул.

Придется ждать, пока Илай вернется в ожоговый центр. Я закрыла глаза и поискала едва различимые мысли Рофэна, желая проверить его состояние. Нашла, но рядом находились еще два разума, пылающие безотлагательностью дела.

В тревоге от происходящего я нырнула в один из напряженных сосредоточенных умов и обнаружила, что смотрю на открытый кокон с обнаженным Рофэном внутри. Напряженными руками я ввела иглу в его левое легкое. Взглянула на сканер.

— Подтвердить положение, — сказала я.

— Положение подтверждено, — ответил женский голос. — Колите.

Я ввела первую дозу, отложила этот шприц, потянулась за вторым.

— Эмбер? — мягко позвал меня Лукас. — Что-то случилось?

Я вернулась в свой разум, открыла глаза и улыбнулась ему.

— Нет. Только что прибыло лекарство. Сейчас Рофэну делают укол.

Мой телепатический канал все еще был открыт, так что я почувствовала хлынувшую от окружающих волну облегчения. Меня затянуло в резко отточенные мысли Адики.

"…мальчик должен отреагировать на лечение. Он молод. Он прекрасно сложен. Он боец и у него есть, ради чего жить."

Я выбралась из разума Адики и двинулась дальше в поисках Эмили. Ее ум яростно вторил мыслям Адики, желая Рофэну выиграть эту битву за жизнь.

— Врачи сказали Эмили и семье Рофэна, — сказала я.

Я вновь закрыла глаза и вернулась в разум Рофена. Наблюдая. Ожидая. Улучшалось ли его состояние? Становились ли мысли сильнее? Я все еще сомневалась, когда меня отвлек скрип двери. Я открыла глаза и увидела, как вошел Матиас с коробкой в яркой обертке.

— Где Илай? — спросил Лукас.

Матиас, похоже, боролся со смехом.

— Вы не захотите видеть Илая. Вы определенно не захотите нюхать Илая. Мы заперли его в душе и не выпускаем, пока он не начнет пахнуть как человек, а не как сливной бачок.

Лукас тревожно взглянул на коробку.

— Она в норме?

— Мы прогнали ее через шквал тестов безопасности, — сказал Матиас. — Затем одолжили в ожоговом центре оборудование для дополнительного сканирования. Внутри только куб с данными стандартного формата.

— На самом деле, я спросил, не вступала ли она в контакт с чем-нибудь в мусоропроводе.

Матиас понюхал коробку.

— Пахнет нормально.

— Не мог бы ты ее развернуть? — попросил Лукас.

Матиас разорвал оберточную бумагу, достал маленькую пластиковую коробку, открыл ее и вытащил куб с данными.

Лукас нахмурился.

— Здесь наклейка: "Отправить Николь 2513-0864-331"

— Мне? — выдохнул голос Николь в моем передатчике. — Почему мне, а не тебе, Лукас?

— Зная Фран, боюсь, она из злости хотела, чтобы ты увидела это первой.

Лукас взял куб и соединил его со своим инфовизором.

— Здесь только одна запись.

Лукас долго настукивал по инфовизору. Через пару минут Адика забеспокоился.

— Что так долго, Лукас?

— Запись защищена паролем.

Адика зевнул и повернулся ко мне, желая пока развлечься.

— Эмбер, тебе не нужен очередной наручный фонарь?

Я рассмеялась.

— Нет, спасибо. Ханна нашла один у меня в кармане перед стиркой, а другой я обнаружила в книгарне. Так что теперь их собралось аж четыре. У меня дурная привычка оставлять вещи в карманах. На подростковом уровне я случайно положила куб с данными в стиральную машину.

— Меня это не удивляет, — заметил Адика.

— Если бы ты увидел комнату Эмбер на подростковом уровне, — встрял Форж, — то поразился бы, как эта куча одежды на полу вообще помещается в стиральную машину.

— Ты должен проявлять больше уважения к своему телепату, Форж, — насмешливо упрекнул Адика. — Лукас, ты уже разобрался с паролем?

— Нет, я попробовал все пароли, которые использовала Фран, пока работала в нашем подразделении, и еще несколько очевидных опций, но пока безуспешно. Николь, куб предназначен для тебя, так что Фран выбрала пароль, который ты могла бы угадать. Есть идеи?

Николь застонала.

— За несколько дней до увольнения Фран не захотела передавать тебе, Лукас, исследовательскую информацию. Я нарушила приказ и отослала детали о человеке по имени Сабелла. Когда Фран узнала об этом, то пришла в бешенство и орала на меня несколько часов.

Лукас попытался ввести слово в свой инфовизор.

— Да. Пароль "сабелла".

— Я не психолог, — заметил Адика, — но это выглядит излишне грязным выбором…

Он прервался, потому что перед нами появилась голограмма Фран. Она была воспроизведена инфовизором Лукаса и выглядела гораздо менее реалистичной, чем изображение в книгарне, но я с трудом выдержала взгляд «живой» Фран. На ней был строгий форменный синий костюм и серебряные сережки — будучи в моем подразделении, она носила их едва ли не каждый день.

Лукас постучал по инфовизору, и голограмма вновь исчезла. Он встал.

— Я найду спокойное место и посмотрю это, а потом вернусь и сообщу, что узнал.

Адика нахмурился.

— Почему мы не можем посмотреть запись все вместе?

— Потому что я надеюсь, что здесь есть полезная информация, но могут быть и неприятные комментарии от Фран. Их не стоит слушать никому, кроме меня.

Я вздохнула.

— Лукас, я знаю, что ты пытаешься защитить меня от злобы Фран, но у тебя не получится. Вспомни, что сам говорил Меган. Ты не сможешь скрыть от меня информацию. Если я не увижу послание Фран лично, то просто посмотрю по кускам в твоих мыслях.

Лукас болезненно скривился.

— Верно. Единственный способ избежать этого — не показывать послание никому в отделе. Я мог бы попросить другого командира-тактика просмотреть его и подытожить для нас факты, но при передаче информации можно потерять важнейшие детали.

— Лукас, не стоит так волноваться об этом. При увольнении Фран назвала меня уродливым мутантом. Мы с Базз говорили об этом. Думаю, мы обговорим и то, что Фран заявит в этом послании. В конце концов, — сказала я с подчеркнутой легкостью, — Базз тоже уродливый мутант.

— Тогда другое дело. — Лукас снова сел. — Эмбер, ты бы хотела, чтобы мы ограничили аудиторию людьми в этой комнате?