— Остаток твоей группы бета? Ты можешь одолжить их всех?

— Мой командир-тактик, Пенелопа, чувствует, что уровень тревожности в группе бета слишком велик, чтобы рисковать использовать их даже в простейших рейдах. И потом, они будут отсутствовать недолго. Мне сообщили, что завтра днем Кирстен получит свое генетически подогнанное лекарство, и, будем надеяться, в течение следующих нескольких дней ее состояние улучшится настолько, чтобы перевести ее под защиту медицинского отдела моего телепатического подразделения.

Сапфир помолчала.

— Таким образом, я намерена принять запрос своей группы бета 6943d1. Однако, базовые хорошие манеры требуют, чтобы я получила твое согласие, прежде чем позволю своим людям вторгнуться в твое дело.

Странным образом она намеренно подчеркнула последнюю фразу.

— Базовые хорошие манеры — это набор правил для телепатов? — спросила я.

— Если хочешь, можешь воспринимать их так. Мы зовем их базовыми хорошими манерами, потому что это они и есть. С моей стороны прилично позвонить тебе и попросить твоего согласия, прежде чем вводить своих людей в твое дело. Неприлично другому телепату вынюхивать что-то в умах моих людей. Исключительно неприлично тому же телепату звонить мне и хвастаться раскрытием моей личной информации.

Очевидно, она говорила о реальном происшествии, и я догадывалась, какой телепат обладает исключительно плохими манерами. Кит обожал дразнить людей их секретами.

— Кит, — сказала я.

— Да. Плохие манеры имеют последствия. Я больше не общаюсь с Китом напрямую.

Я получила четкое послание. Зови это манерами или правилами, нарушение поведенческого кодекса телепата сделает тебя непопулярной, а за серьезные прегрешения другие телепаты и вовсе перестанут с тобой общаться. Я этого определенно не хотела. Я так много могла от них узнать.

Рассуждая логически, следование хорошим манерам могло стать очком в мою пользу, а согласие на помощь Сорена и его друзей в охране его дочери, вероятно, как раз подходило под нужную категорию. В любом случае, я хотела принять просьбу несчастного человека.

— Я могу себе представить, что чувствует сейчас Сорен, и даю согласие на помощь твоей ударной группы бета в охране ожогового медицинского центра. — Я поколебалась. — Полагаю, с моей стороны будет неприлично рассказывать кому-либо о нашей беседе, поэтому лучше тебе самой проинформировать моего командира-тактика об участии твоей ударной группы бета.

Сапфир кивнула.

— Исключительно неприлично рассказывать чужакам, что телепаты разговаривают друг с другом, поскольку это неизбежно приведет к попыткам разрушить наши каналы связи. Даже Кит и Оливия считают это нежелательным.

Я моргнула.

— Ты беседуешь с Оливией?

— Да. Оливия телепат. Временами с ней сложно, но в ее случае плохие манеры можно извинить, поскольку они вызваны причинами, неподконтрольными ей. — Вид Сапфир безошибочно показывал, что она хочет завершить разговор. — Спасибо за твое согласие. Я его ценю.

— Пожалуйста, подожди, — попросила я. — Мне нужно знать, как с тобой связаться.

— На данном этапе с твоей стороны прилично дожидаться, пока контакт инициирует кто-то из нас.

Сапфир явно чувствовала себя опытным телепатом, а меня — зеленым новичком, который должен принять ее авторитет. Похоже, дипломатией тут можно было достичь большего, чем спором, поэтому я аккуратно сформулировала ответ.

— Я беспокоюсь, вдруг мне понадобится попросить у другого телепата согласия на что-то, а я не буду знать, как это сделать. Не хочу, чтобы меня обвинили в плохих манерах.

— Я прихожу к заключению, что создала проблему, связавшись с тобой преждевременно, — сказала Сапфир. — На этом этапе мне больше не следует с тобой общаться, но неразумно ожидать, что ты забудешь о произошедшем разговоре.

Она помолчала пару секунд.

— Очень хорошо, я объясню, как ты можешь с нами связаться, но ты не должна делать это по незначительным поводам. Тебе известно, что при продолжительном обмене данными между тактическими группами используется выделенная безопасная линия между подразделениями телепатов?

— Да.

— Это также позволяет персоналу различных подразделений связываться при помощи звонков-конференций, например, в ходе совместных встреч тактических команд. Если ты начинаешь новый конференц-звонок, то можешь пригласить человека из любого подразделения телепата. Тогда звонок считается внутренним и минует все проверки безопасности.

— О. Это действительно…

Я недоговорила фразу, потому что экран моего инфовизора почернел. Я разочарованно уставилась на него. Сапфир закончила разговор, а мне хотелось задать еще дюжины вопросов. Я испытывала искушение перезвонить ей, но была уверена, что это расценят, как исключительно плохие манеры.

С момента выхода из лотереи меня сжигало любопытство по поводу других телепатов. Я собирала крохи информации о них, создавала в уме картины их личности и представляла наши возможные разговоры.

Теперь я, наконец, поговорила с Сапфир, и беседа совершенно не соответствовала моим представлениям. Да и Сапфир не имела ничего общего с созданным мной образом. На самом деле, она больше походила на автомат, чем на человеческое существо. Ее голос звучал холодно и нейтрально. Слова казались неестественно формальными. Лицо выглядело неизменно красивой маской.

Если бы не одно мгновение, когда эта маска соскользнула и я увидела мимолетную гримасу боли, я бы сочла Сапфир бесчувственным вакуумом, помешанным на правилах поведения, но этого мига оказалось достаточно, чтобы показать, как она скрывает свое истинное "я".

Сапфир прошла лотерею двадцать пять лет назад. Она знала умы всех в своем отделении, включая экспертов по поведенческому анализу в тактической команде. бжгьщя Она научилась не выдавать своих эмоций языком тела и голосом. И использовала это знание против меня, чтобы скрыть свою личность за непроницаемым щитом.

Почему она это сделала? Почему хотела избежать новых контактов со мной? Почему телепаты создали странный кодекс хороших манер?

Я всегда хотела поговорить с другим истинным телепатом. Я ожидала, что это даст мне ответы, но разговор с Сапфир лишь добавил вопросов.

Глава 22

На следующий день я завтракала с Базз в парке. Мы сидели за столом для пикников, жевали хлеб с сыром и делились крошками с птицами. Это странным образом расслабляло, напоминая мне о днях на подростковом уровне, когда я часто покупала еду в сэндвич-баре и ела в местном парке.

Я обнаружила, что говорю о первой встрече с Лукасом.

— Меня увезли на Футуру, наш покинутый дочерний улей, для начального обучения телепатии. Там были только мы с Меган, и я чувствовала себя ужасно одинокой, но потом появился Лукас. Его мысли походили на узел несущихся экспресс-лент, заполненных людьми в сверкающих праздничных костюмах, и меня охватил восторг.

Конечно, дело было не только в этом. Меня тянуло к Лукасу не только из-за его потрясающего ума, но и из-за его уязвимости. Лукас был и невероятно одаренным, и глубоко человечным.

— Должно быть, ты думаешь, как я отличаюсь от Лукаса, — сказала я. — Он просто блестящий, а я совершенно обычная девушка. Он совершенно открыт, а я замкнута. Правда, тот факт, что я телепат, перекрывает эту пропасть.

Я помолчала.

— Наверное, я должна поговорить о пожаре, но не могу. Пока нет. Не сейчас, когда Рофэн еще…

Мой голос слишком дрожал, чтобы закончить фразу.

Базз скривились.

— Я понимаю, как страшен был пожар для всех участников. Во время вашего выхода я просто сидела в комнате связи, смотрела на изображения с ваших камер, слушала голоса, но этого хватило, чтобы испугаться. Я знала, что подразделения телепатов занимаются самыми опасными происшествиями в улье, но не понимала, насколько тяжелыми они могут быть.

— Это был исключительно тяжелый случай, — пояснила я. — Особенно для обычного, а не чрезвычайного рейда. Как правило, рутинные проверки проходят исключительно просто.