— Давай, ведьмак, — одобрительно кивнул Мильтон, — а потом зайдем в «Куролиск» и поспрашиваем тамошних завсегдатаев, наверняка кто-то что-то видел.

Геральт отбросил окровавленную тряпку в сторону и принялся раздеваться:

— А еще они наверняка видели, как ты покусился на жизнь Диты весьма специфическим образом, — глядя мимо барона, заметил ведьмак.

Женщина почувствовала, что густо краснеет. В конце концов, если бы она не поспешила вытаскивать рыцаря из воды, он не упал бы прямо на нее.

— Если бы ты не потащила его назад, — словно прочитав ее мысли, сказал Геральт Дите, — то наш благородный рыцарь ляпнулся бы в воду своей баронской физиономией, что было бы куда более занимательно для зевак.

Женщина искоса взглянула на покрасневшего и помрачневшего Мильтона.

— А может, он бы устоял и пришел к тебе на подмогу, — произнесла она с нажимом, в надежде, что ведьмак поймет намек и перестанет подкалывать барона. Ссора с местным высшим сословием в ее планы совершенно не входила. — В любом случае мне кажется, что Мильтон упал только потому, что я, не подумав, потащила его назад.

Геральт хмыкнул, но ничего не сказал, только стащил с себя рубаху, небрежно бросив ее на куртку, ножны и сапоги, и, внимательно смотря себе под ноги, пошлепал по воде. Дита с интересом разглядывала широкую спину мужчины, сплошь покрытую шрамами разной степени кошмарности. Через несколько десятков шагов ведьмак прыгнул в воду, подняв тучу брызг, и поплыл, уверенно загребая мускулистыми руками. Когда беловолосая голова Геральта скрылась в глубине, Мильтон повернулся к женщине.

— Могу я просить вас об одолжении? — смущенно начал рыцарь, глядя на утоптанный песок.

— Конечно, — Дита широко распахнула глаза и несколько раз кивнула для пущей убедительности.

— Если в таверне кто-то сделает замечание по поводу этого моего… гм, моей неуклюжести, не могли бы вы поступить так же, как сейчас?

— Сказать, что это полностью моя вина? — переспросила женщина и тут же ободряюще улыбнулась барону. — Конечно, не переживайте. Тем более, что вероятнее всего так и было. В моем мире я никогда не сталкивалась с людьми в тяжелых доспехах и, честно говоря, даже не подумала, что они настолько много весят.

Мильтон улыбнулся в усы:

— Видите ли, годы все-таки берут свое, и я, как рыцарь, знавал и лучшие времена. Не хотелось бы стать под старость потехой для зевак и пустомель.

— Вы всегда можете рассчитывать на мою поддержу, барон, — заверила рыцаря Дита, краем глаза заметив, что Геральт уже вынырнул на поверхность и уверенно гребет к берегу. — Я не забыла, кто спас меня от тех негодяев.

Мильтон тепло улыбнулся, взял руку женщины и поднес ее к своим губам, пощекотав густыми усами, а Дита выдохнула: рыцарь ей нравился, она не хотела обидеть его, хотя ситуация, в которой они оба оказались, была весьма комичной.

— Смотрите, что я нашел, — ведьмак вышел из реки, сплюнул, вытер нос и подал рыцарю платок. — Инициалы «Д.Л.К.» Мильтон, ты не знаешь, кто бы это мог быть?

Барон Мильтон де Пейрак-Пейран изменился в лице, разом постарев на добрый десяток лет:

— Д.Л.К., говоришь… Это может быть-де ла Круа, но я надеюсь, что это не так. Он был моим другом раньше…

— Раньше? — Геральт вытер струйки воды, бегущие с его мокрых волос на лицо и принялся одеваться.

— Да, — рыцарь смотрел на платок в своих руках пустым, отсутствующим взглядом. Было видно, что мысли барона где-то далеко от замусоренной излучины реки, куда ветерок доносил запах жареного лука из близлежащей таверны. — Мы были дружны много лет назад, но потом наши дороги разошлись. Но я не хотел бы углубляться в эту тему, поскольку она связана со многими весьма болезненными для меня событиями.

— Ладно, — легко согласился ведьмак, натягивая сапоги. — Тогда идемте в таверну, поспрашиваем может там кто чего и видел.

— Да, — разом ожил барон, первым срываясь с места, — а потом я вас оставлю. У меня есть обязанности при дворе и я, признаюсь, думал, что не успею их выполнить, но коль скоро я вернулся вовремя, то Анариетта непременно настоит на них.

— Анариетта? — переспросил Геральт, словно невзначай подхватывая хромающую Диту под руку.

— А, — барон, не оборачиваясь, махнул рукой, — так мы называем благодетельную княгиню Анну-Генриетту, между собой, разумеется.

— Ну да, ну да, — ведьмак мягко потянул шипящую от боли в натертых ногах, куда еще и набился колючий до безобразия песок, Диту в сторону «Куролиска». — Сейчас решим, что делать с твоей обувью и одеждой, — негромко сказал Геральт на ухо женщине.

***

Возле трактира действительно было людно. Несколько выпивох с кружками стояли, оперевшись на деревянные перила просторной террасы, и любовались видом на реку. У самого входа на лавке примостились две краснощекие барышни, увлеченно что-то обсуждавшие, но тут же примолкшие, стоило необычной троице подойти к распахнутой двери.

— Странно, что я не слышу запаха похлебки с раками, — слегка разочарованно сказал Мильтон, заходя в трактир.

Окна таверны были распахнуты, поэтому в зале гулял легкий ветерок. Почти все столы были заняты посетителями: кто-то играл в карточную игру со странным названием «гвинт», которое Дита услышала краем уха, кто-то мирно беседовал, потягивая напитки из грубых деревянных кружек, а кто-то поглощал хлеб с сыром и паштетом, жареную рыбу и курицу со сметаной и зеленью. Женщина почувствовала, как ее желудок жалобно заныл: со вчерашнего дня она не ела ничего, кроме куска пресной лепешки и солонины, твердой, как подошва сапога. Мужчины настраивались пообедать в городе, но из-за непредвиденных событий, обед незаметно переместился на неопределенное время. Ведьмак усмехнулся, глядя на перекошенное лицо Диты, но ничего не сказал ей, вместо этого он среди прохаживающихся по залу людей безошибочно выцепил трактирщика.

— Скажи мне, любезнейший, — почти вежливо обратился к носатому, перепуганному видом вооруженного ведьмака мужичку Геральт. — Нет ли у тебя, или у твоей жены какой-либо одежды, подходящей по размеру вот этой барышне? — ведьмак подтянул Диту поближе к трактирщику. — Будет лучше, если найдутся удобные штаны, несколько сорочек, сапоги, может, какая-то курточка…

— И я все оплачу! — влез в разговор Мильтон, извлекая откуда-то позвякивающий кошель. — Только Геральт, не лучше ли подыскать для прелестной Диты платье?

— Не лучше, — сухо отрезал ведьмак. — Прелестная Дита выразила желание путешествовать со мной, дабы решить свою проблему, а значит у нее должна быть одежда, удобная для поездок и переходов. Ну, так что? — Геральт резко повернулся к растерявшемуся трактирщику.

— Ну… — протянул мужик косясь на кошелек в руке барона, — у меня с женой — вряд ли, а вот у дочки и сына я могу поискать чего-нить.

— И исподнее не забудь, — напомнил ведьмак, окончательно смутив Диту. — Барышня попала в беду, ее ограбили и чуть не убили.

— Да хранит вас пророк Лебеда за то, что помогли нуждающейся, — расплылся в елейной улыбочке трактирщик. — Давайте, милая барышня, пойдемте.

Мужичок подхватил растерявшуюся Диту под локоть и потащил по шаткой лестнице на второй этаж таверны, где впихнул ее в маленькую полутемную комнатушку:

— Извольте подождать, милсдарыня! Сейчас я дочке скажу, она вам мигом одежек под собирает! Коль благородный рыцарь вызвался расходы возместить. Видать, из благородных вы милсдарыня! Извольте…

Дверь захлопнулась, а Дита так и осталась растеряно стоять посреди комнаты в разбитых балетках и промокшей вонючей одежде. Запахи в заведении витали самые аппетитные, проголодавшаяся женщина почувствовала, что у нее кружится голова. Она присела на узкую скрипящую кровать, застеленную колючим грязно-коричневым покрывалом и сама не заметила, как задремала.

— Дита, просыпайся, Дита…

Женщина открыла один глаз и увидела лицо Геральта. Ведьмак склонился над ней и легонько тряс за плечо.

— Ой, — Дита села и виновато потупилась, — что-то я… устала, наверное.