— «Первый слог мой в тепле, второй у лисицы, а третий хранят все придворные лица»… Что за ересь? — возмутилась княгиня.

— Лисица… — Геральт почесал подбородок. — Может, где-то здесь есть грот или пещера… Лисица живет в норе.

Дита выразительно хмыкнула.

— У тебя есть идея? — тут же взбеленилась княгиня. — Если есть — выкладывай скорее! Не заставляй нас ждать! Каждая минута на счету!

Женщина потерла уставшие, зудящие ноги:

— Это же обычная шарада, — сказала она, поднимаясь. — Возьмите первый слог от «тепла», второй от «лисицы», а третий от «лица» так, чтобы получилось слово…

— Теплица! — воскликнула Анна-Генриетта. — Геральт, ты говорил, что у тебя есть ключ! Покажи его… Да-да, — закивала она, едва завидев ключик, который ведьмак достал из кармана, — у нас есть теплица, которая запирается именно на такой ключ! Давай быстрее!

Ведьмак и досточтимая княгиня Анна-Генриетта бодро потрусили по ступенькам в сторону теплиц. Дита, разумеется, потащилась за ними, проклиная все на свете. Безумный день никак не хотел заканчиваться, а женщина чувствовала, что ее силы на исходе, как физические, так и моральные.

Теплицы располагались в самом темном участке замковых садов. Вела Анна-Генриетта, которая прекрасно ориентировалась среди множества дорожек, живых изгородей, скульптур и строений из дерева и стекла, предназначенных для того, чтобы защищать от снега самые теплолюбивые сорта растений и рассаду.

— Это здесь! — княгиня указала пальцем на одну из теплиц, дверь которой действительно была заперта на висячий замок.

За стеклом смутно виднелось какое-то движение, и Дите вдруг очень захотелось, чтобы это был Мильтон де Пейрак-Пейран, который просто решил размять ноги.

Геральт снял замок, открыл дверь, и острый запах крови ударил в нос.

Мильтон действительно был в костюме Зайца, но, увы, беднягу настиг хищник… Пол в теплице почернел от пролитой крови, а то, что убило барона, сверкнуло желтыми глазищами, взмахнуло острыми когтями и выскочило прочь, высадив стекло. Геральт помчался следом…

«Куда же он? Без эликсиров нельзя! А вдруг его ранят», — мысли пронеслись в сознании женщины со скоростью галопирующего коня и она, вырвав рукав из рук вцепившейся в него Анариетты, побежала за ведьмаком.

***

Она бежала, задыхаясь, не разбирая дороги, повинуясь какому-то внутреннему чутью. Геральт и Бестия давно скрылись из виду, но Дита была уверена в том, что движется правильно. Вот мелькнуло удивленное лицо лежащего на земле человека, видимо, его сбил Геральт или монстр… Вот женщина собирает содержимое перевернутой корзины… Лодочка со сломанной мачтой — ведьмак вполне мог перебежать по ней, как по мостику, через узкий пролив. Дита метнулась сперва в одну сторону, затем в другую, но повторить такой акробатический этюд она бы не смогла.

— Там мост! — крикнул человек, сидящий в лодке, очевидно поняв, за кем бежит ополоумевшая баба.

Дита промчалась по шаткому мостику и очутилась на деревянном причале. На воде покачивались лодочки, скрипели сходни, мягко плескалась вода — вокруг было тихо и безлюдно. Женщина прошла вдоль стены длинного здания, похожего на склад. За дверью которого определенно что-то происходило. Немного помешкав, Дита собралась с духом и распахнула тяжелую дверь.

Открывшаяся перед Дитой картина заставила ее попятиться: Геральт стоял, обнажив клинок, а прямо на его глазах Бестия терзала еще одну жертву. И ведьмак ничего не предпринимал, он просто смотрел, как тварь проворачивает свое чудовищное оружие в теле жертвы, как с неприятным хрустом ломаются ребра человека.

— Я хочу тебе помочь… Не надо, это мой друг… — почти стон вырвался из уст незнакомца.

Бестия выдрала когтистую лапу из грудной клетки человека и превратилась в туман, неслышно рассеявшийся в воздухе. Все, что осталось от страшной фигуры — это зияющая дыра в теле незнакомца, который, как ни странно, по-прежнему держался на ногах. Ведьмак молчал, и это пугало обмершую от страха Диту больше всего.

— Ну здравствуй, Геральт, — человек, которому полагалось уже умирать, истекая кровью и корчась от ужасной боли, повернулся к замершему ведьмаку.

Дита видела, как зияющая дыра в теле седовласого мужчины затянулась в считанные мгновения, и только рваная одежда, испачканная кровью, напоминала о жуткой ране. Женщина облокотилась на дверь, а из ее груди вырвался судорожный вздох. Кошель с эликсирами, который она до сих пор сжимала в руке, с легким позвякиванием упал на землю.

— Регис? — наконец подал голос Геральт. — Ты живой?

— Раны на вампирах быстро заживают, друг мой… — незнакомец улыбнулся, не разжимая губ. — Сколько же воды утекло, по крайне мере, по человеческим меркам, — голос у него был мягкий и ровный, будто в нем только что не проделывали сквозную дыру размером с голову ребенка.

Геральт и Регис обнялись, а Дита вдруг почувствовала, как на нее накатила дикая усталость, и обессиленно опустилась на дощатый грязный пол, присыпанный прелой соломой.

— А это… — Регис вопросительно поднял бровь, глядя на измученную женщину.

— А это — Дита, — ведьмак вздохнул, подошел к женщине, помог ей подняться, подхватил свои эликсиры и поплотнее закрыл дверь склада. — У нее неприятности, и я ей помогаю.

Мужчина снова улыбнулся и поправил ремень кожаной сумки, которую носил на боку. Рядом с сумкой виднелся пучок трав, прикрепленный к широкому поясу.

— Опять прекрасная дева, которую ты спасаешь, да, ведьмак? Хоть что-то в этом мире не меняется.

— Но расскажи мне, — Геральт, крепко держа Диту под руку, подошел к Регису, — как ты восстановился? Когда я видел тебя последний раз, ты…

Регис слегка замешкался:

— Не уверен, стоит ли…

— А, — Геральт махнул рукой, — при Дите можешь не таиться. С учетом того, что она везде мотается за мной, будто привязанная, проживет она не долго.

Женщина укоризненно посмотрела на ведьмака: в конце концов, бежала она за ним из лучших побуждений.

— Не переживайте, сударыня, Геральт всегда был знатным пессимистом, — Регис ободряюще улыбнулся Дите. — Что касается той булькающей массы, в виде которой ты видел меня в последний раз, то я — восстановился. Не полностью, но будь я человеком, то сошел бы, пожалуй, за полубога.

— Я так и не успел попросить прощения, — тяжело выдохнул ведьмак. — Прости меня…

— Тебе не за что извиняться, друг мой, — Регис принялся медленно мерить шагами пыльный склад. — Никто меня силой с тобой не тащил.

Дита, наверное, в сотый раз за этот бесконечный день вздрогнула и почесалась. Геральт удивленно взглянул на нее, но женщина только виновато пожала плечами.

— Регис, прежде чем мы продолжим, — ведьмак обнял Диту за плечи и слегка встряхнул ее, — не найдется ли в твоем букетике пары веточек полыни?

========== 5. Между кладбищем и банком ==========

Просыпались в Боклере поздно. Рыцари, аристократия и местный бомонд считали ранний подъем прерогативой плебеев, но никак не высшего сословия. Именно поэтому уличная суета не тревожила спящих Диту и Геральта практически до полудня.

Тяжелые шторы малинового цвета надежно скрывали душную гостиничную комнату от пронырливых лучей солнца, которые лишь гладили плотную ткань снаружи, волшебно подсвечивая ее. Дита, не открывая глаз, вытерла вспотевший лоб — в комнатушке и без того было жарко, а навалившийся на нее всей тушей ведьмак значительно усугублял неприятное ощущение. Очень хотелось пить, и, окончательно проснувшись, женщина попыталась аккуратно отпихнуть Геральта в сторону.

— Что ж ты тяжеленный такой, — пробормотала она после нескольких неудачных попыток.

— Это все широкая кость, — ехидно произнес ведьмак, приоткрывая один глаз, и убрал с Диты руку и ногу, которые до этого удобно располагались на ней.

Женщина решила оставить подобное заявление без комментариев: в конце концов, лишним весом жилистый Геральт явно не страдал, а вот ей действительно не мешало бы слегка похудеть, о чем ведьмак без обиняков сообщил ей накануне вечером. Вместо ответа Дита лихо сорвала с ведьмака простыню, которой они укрывались, завернулась в нее и направилась к окну, где сушилось развешенное на спинке стула исподнее. Натянув еще влажные трусы, Дита заглянула в огромное зеркало, занимавшее по меньшей мере треть комнаты, не считая того места, где была кровать.