МАРЛА

НОРРИС

(Две персонажа, МАРЛА и НОРРИС. Она сидят на деревянных стульях, лицом к зрительному залу, вокруг них полная темнота. НОРРИСУ за тридцать, он на водительском сидении, пусть руль автомобиля и невидим, на левом стуле. МАРЛА в белом платье. Красивая, хрупкая молодая женщина старше двадцати. НОРРИС не ведет автомобиль: последний стоит на месте. Сверкает молния, гремит гром).

МАРЛА. Надеюсь, я тебя не испугала.

НОРРИС. Ты меня не испугала.

МАРЛА. Ты выглядел испуганным.

НОРРИС. Я думал, что сейчас убью тебя.

МАРЛА. Извини.

НОРРИС. Да ладно.

МАРЛА. Когда дождь закончится, кто-нибудь появится.

НОРРИС. Надеюсь. Я тебя не задел?

МАРЛА. Я же тебе сказала. Все в порядке.

НОРРИС. Я думал, что зацепил.

МАРЛА. Ты меня не зацепил.

НОРРИС. Хорошо.

МАРЛА. Злишься на меня?

НОРРИС. Нет, не злюсь. Чего мне на тебя злиться?

МАРЛА. Я заметила, что мужчины, когда корежат свои автомобили, обычно злятся на женщин.

НОРРИС. Я не покорежил свой автомобиль. Просто съехал в кювет. С автомобилем все хорошо, просто он застрял.

МАРЛА. Главное, что ты не злишься.

НОРРИС. Ты промокла.

МАРЛА. Ты тоже.

НОРРИС. Я знаю. Идет дождь.

МАРЛА. Да, это все объясняет.

НОРРИС. Замерзла?

МАРЛА. Есть немного.

НОРРИС. Хочешь мою куртку?

МАРЛА. Нет. Не хочу я твою куртку. Это твоя куртка.

НОРРИС. Если замерзла, возьми.

МАРЛА. Это твой автомобиль, это твоя куртка, я не замерзла, лады?

НОРРИС. Возьми эту чертову куртку, а не то я сам надену ее на тебя.

МАРЛА (берет куртку, накидывает на плечи). Хорошо, хорошо, только не надо на меня наезжать.

НОРРИС. Не наезжаю я на тебя. Просто не хочу, чтобы ты замерзла до смерти.

МАРЛА. То есть ты сам хочешь замерзнуть до смерти?

НОРРИС. Я не замерз.

МАРЛА. Выглядишь ты замерзшим.

НОРРИС. Нет. Я не замерз.

МАРЛА (снимает куртку). Не буду я в ней сидеть, если ты замерз. Обогреватель не работает?

НОРРИС. Да, обогреватель не работает. Надень куртку.

МАРЛА. Ты такой же мокрый, как я.

НОРРИС. Нет, не такой. Находился под дождем только минуту, когда заглянул в кювет. А ты шла под дождем Бог знает, как долго. Да что ты вообще делала на дороге одна, ночью и в такой дождь?

МАРЛА. Не твое дело.

НОРРИС. Ладно, тогда надевай эту чертову куртку.

МАРЛА. Хорошо, хорошо, куртку я надену. Господи, рыцари еще не перевелись. Чудеса, да и только. Сэр Галахад. (Накидывает куртку).

НОРРИС. Спасибо.

МАРЛА. Он пытается размазать меня по асфальту, а теперь тревожится, что я замерзну до смерти.

НОРРИС. Я не пытался размазать тебя по асфальту. Я пытался не размазать, потому мой автомобиль и застрял в кювете. Я мог бы размазать тебя по асфальту и оставить позади половину пути до того места, куда ехал, а вместо этого сижу в грязи не пойми где.

МАРЛА. Ты действительно на меня злишься.

НОРРИС. Я на тебя не злюсь, ясно?

МАРЛА. Еще ты и замерз.

НОРРИС. Тогда отдай мне эту чертову куртку.

МАРЛА. Хочешь, чтобы я вернула ее?

НОРРИС. Что, теперь она тебе нравится?

МАРЛА. Она теплая и уютная.

НОРРИС. Тогда оставь ее себе.

МАРЛА. Нет, можешь взять.

НОРРИС. Оставь себе.

МАРЛА. Ты сказал, что хочешь, чтобы я ее тебе вернула.

НОРРИС. Я солгал.

МАРЛА. Хорошо.

НОРРИС. Отлично.

(Пауза).

МАРЛА. Действительно хорошая куртка. (Пауза). Я поссорилась с моим парнем, заставила его высадить меня из машины, остановить машину и высадить, что он в итоге и сделал. Едва начался дождь, пожалела об этом. Да и громы с молниями я не шибко люблю.

НОРРИС. И он не вернулся за тобой?

МАРЛА. Пока не вернулся.

НОРРИС. Как давно это случилось?

МАРЛА. Не знаю.

НОРРИС. У тебя нет часов?

МАРЛА. Не ношу часы.

НОРРИС. Не носишь часы?

МАРЛА. Да.

НОРРИС. Твоя религия не позволяет или как? Ты не веришь во время?

МАРЛА. Я их ломаю.

НОРРИС. В смысле, кладешь на землю и топчешь?

МАРЛА. Нет, они ломаются. У меня на запястье. Останавливаются. Не ходят у меня на руке. Это какая-то моя особенность. Особенность моего организма. Мой организм останавливает время. Это правда.

НОРРИС. Не представляешь себе даже приблизительно?

МАРЛА. Чего?

НОРРИС. Как долго ты шла под дождем по дороге, проложенной в лесу, дожидаясь, пока кто-нибудь подъедет и раздавит тебя?

МАРЛА. Я не знаю, вокруг темно, как понять, сколько прошло времени? Время субъективно. Я не собираюсь вдаваться в философию или что-то такое, но действительно, кто знает? Ты всегда веришь тому, что показывают часы? Да и какая тебе разница, сколь долго я шла по дороге?

НОРРИС. Я просто подумал, если произошло это не так давно, он может вернуться и вытащить нас из этого кювета.

МАРЛА. Мечтать не вредно.

НОРРИС. Ты не думаешь, что он вернется?

МАРЛА. Он жутко разозлился.

НОРРИС. Тот еще бойфренд.

МАРЛА. Нормальный парень.

НОРРИС. Оставил тебя на пустой дороге глубокой ночью, под надвигающуюся грозу, возвращаться не собирается, но это нормально? Не вписывается он в образ национального героя.

МАРЛА. Он разозлился. Ты никогда не злишься? Ты злился минутой раньше. Да и сейчас злой.

НОРРИС. Я не уезжаю и не оставляю тебя здесь.

МАРЛА. Только потому, что твоя машина застряла в кювете.

НОРРИС. Я не выбрасываю тебя из моего автомобиля.

МАРЛА. Он меня не выбрасывал. Я велела ему остановиться и вышла. Господи, какой ты нетерпимый. Расслабься, приятель. Жизнь коротка.

НОРРИС. Что ты ему сделала? Убила его собаку?

МАРЛА. Я вывела его из себя.

НОРРИС. Представить себе не могу, как.

МАРЛА. Это сарказм? Потому что я ненавижу сарказм. Я нахожу сарказм отвратительным.

НОРРИС. Я приложу все силы, чтобы обойтись без него.

МАРЛА. Спасибо.

НОРРИС. Всегда пожалуйста.

МАРЛА. Ты уверен, что машина застряла?

НОРРИС. Да. Землей заклинило бампер. Я посмотрел. Промок, пока смотрел. Нужно вытаскивать. Так что мы или можем пойти по дороге, рискуя подхватить пневмонию, или будем сидеть в машине, пока не закончится дождь.

МАРЛА. Вокруг такая темень. Только приведений не хватает. Просто страшно. (Пауза). Меня зовут Марла. А тебя?

НОРРИС. Эндрю.

МАРЛА. Энди-Панда. Мне нравится. Тебя подходит. Но я большая поклонница Чарли-Цыпленка.

НОРРИС. Ага, интеллектуалка.

МАРЛА. В смысле, в детстве нравился. Слушай, не задирай носа. Я… (Молния, тут же раскат грома, она хватается за него). Господи, совсем рядом. (Отодвигается). И куда ты ехал?

НОРРИС. В Принстон.

МАРЛА. Ого. И что ты делаешь в Принстоне?

НОРРИС. Преподаю.

МАРЛА. Да ладно. Не выглядишь ты таким старым.

НОРРИС. Для этого не обязательно быть совсем старым.

МАРЛА. Я думала, в Принстоне преподаватели старше.

НОРРИС. Почему?

МАРЛА. Ну, старая школа. (Пауза). И что ты преподаешь?

НОРРИС. Английский. Это старый язык.

МАРЛА. Вау.

НОРРИС. Производит впечатление?

МАРЛА. Не знаю. А на тебя?

НОРРИС. Не так, чтобы очень. Нет.

МАРЛА. А на чем ты специализируешься? Ты же должен иметь какую-то специализацию, так? В смысле, уэльская порнография восемнадцатого столетия или что-то в этом роде?

НОРРИС. Фольклор. Баллады. Сказки. Все такое.

МАРЛА. Правда? Я это обожаю.

НОРРИС. Неужели?

МАРЛА. Это истории, так? Истории, которые не исчезают, потому что одна старушка девочкой слышала их от своей бабушки, а когда состарилась, рассказывала своим внукам и так далее. Они такие старые, их уже рассказывали, когда еще не было английского языка, не было письменности, с тех самых пор, как люди только научились говорить, и хранились они в головах, и каждый из тех людей был библиотекой или энциклопедией прошлого, и им приходилось рассказывать эти истории, чтобы они передавались из поколения в поколение. Это же святыни. Сказки братьев Гримм, Шалтай-Болтай и все такое, столь много жизней в этих историях, это те же гены, только хранившиеся в головах, переходившие от человека к человеку, как дар, позволяющий сохранять свою идентичность. Как мне это нравится. Опять сарказм?