– Просто потому что мы друзья, – заявляю я в сотый раз. Она знает все подробности, но все равно не понимает. – Ты ведь тоже хочешь, чтобы я пришла, верно? Потому что мы друзья.

Теперь Дениз закатывает глаза.

– Брось, Дани. Я-то с тобой не спала, поэтому мы друзья. С друзьями не спят.

– Я не сплю с Коннором, – раздраженно отвечаю я. – Не будь такой стервой. К тому же у него есть Кэти.

– Которая тебя ненавидит, – добавляет Дениз.

– Спасибо.

– Дани, солнышко, не обижайся. – Она идет за мной, когда я хватаю очередной мешок с конфетами и протискиваюсь между людей к катку.

Мне нужно отнести конфеты очередному Санте, который восседает где-то за катком.

– Я не обижаюсь.

– Просто я переживаю за тебя. Я знаю, что вы с Коннором действительно решили остаться друзьями, но эта Кэти наверняка подозревает, что его чувства к тебе не остыли.

Я немного расслабляюсь и сбавляю шаг.

– Если бы не остыли, мы бы не расстались. Люди порой не понимают очевидных вещей. Не стоит переживать за меня, я рада за Коннора.

Дениз картинно подносит руку к груди.

– Ты святая, Дани. Меня реально заводит вся эта фигня про милых и хороших людей. Будь я парнем или лесбиянкой, то накинулась бы на тебя прямо здесь.

Я смеюсь так громко, что привлекаю внимание нескольких людей.

– Аналогично, Дениз. Теперь прекрати доставать меня, у нас целый день работы.

Она игриво отдает мне честь и возвращается к нашей палатке. Все еще смеясь себе под нос, я продолжаю идти с мешком конфет. Я не сразу заметила, что прохожу мимо палатки Шона. За прилавком он не один. Рядом с ним стоит невысокая девушка в эльфийском зеленом колпаке и осторожно раскладывает печенья по небольшим упаковкам. Они о чем-то оживленно переговариваются и ведут себя так, словно… даже не знаю.

Кажется, у Шона новая девушка. Она привстает на цыпочки и что-то шепчет ему на ухо, от чего Шон громко смеется. Она довольно милая. У нее светло-русые, чуть темнее моих, волосы, достающие ей до плеч. И она кажется такой счастливой рядом ним. Сам Шон тоже кажется именно таким. Счастливым. Его каштановые волосы покрывает забавная красная шапочка с белым помпоном, джинсовая куртка с меховой подкладкой расстегнута.

Внезапно наши глаза встречаются. Его улыбка медленно исчезает, а я уже отворачиваюсь и растворяюсь в толпе.

***

Слишком странно реагировать на парня, с которым я едва знакома. Можно ли сказать, что мы знакома целых два года? Наверное, да. Вот только у нас был один-единственный день.

Отдав конфеты Санте, я не спешу возвращаться, хотя нужно, ведь работы еще достаточно. Мой обратный путь лежит немного дальше палатки Шона и когда я прохожу мимо мне его уже не видно, но то, что я вижу кажется намного интереснее. Та самая девушка в зеленой эльфийской шапке стоит на цыпочках, положив руки на плечи высокому парню с густой темной щетиной на лице. Они о чем-то говорят, прижимаясь друг к другу, затем он целует ее в губы.

Лучше я не стану искать причину, по которой мне становится легче. Это значит, что эта девушка не девушка Шона? Ведь они просто раздавали вместе печенье и смеялись.

В общем, понятия не имею, но чувствую облегчение.

– Привет.

От усталости я слишком медленно оборачиваюсь на знакомый голос.

– Привет. Что ты здесь делаешь?

Почти стемнело. Я весь день провела на ярмарке и даже не ответила на звонок отца. Нужно как-то деликатно ему объяснить, что я вряд ли смогу провести рождественский обед с ним и его женой. Но сегодня я слишком устала.

В ответ на мой вопрос Коннор пожимает плечами, засунув руки в рукава своей куртки. Мне слишком знакомо это движение. Этот жест и смотрящие исподлобья темные глаза могут многое предполагать. Особенно когда он так смотрит, словно подросток, стащивший без разрешения ключи от машины.

Я кладу на деревянную стойку пакет для мусора, в который только что засовывала стоящие повсюду одноразовые тарелки и стаканчики.

– Что ты наделал? – интересуюсь я.

Мы встречались недолго, но мне хватило этого времени, чтобы хорошенько его узнать. Коннор из тех парней, которые слишком долго смотрят на проблему издалека, но слишком быстро от нее избавляются.

– Почему ты уверена, что я что-то сделал? – возмущается Коннор.

Ему не приходится и дальше строить из себя невесть кого, когда в ответ я приподнимаю одну бровь.

Коннор вздыхает.

– Я порвал с Кэти.

– Что? – удивленно вскрикиваю я. – В канун Рождества?

Мой возглас привлекает внимание Дениз, которая теперь неотрывно следит за нами с расстояния десяти шагов.

Коннор замечает это, поэтому говорит тише, немного склонившись к моему лицу:

– Тебя только это волнует?

– Нет, наверное, – неуверенно отвечаю я. – Знаешь, на ее бы месте я бы взбесилась. Ты мог подождать хотя бы пару дней.

Он издает невеселый смешок.

– Так уж вышло.

– Так что случилось? – Я снова беру пакет для мусора и сгребаю, стоящие рядом стаканчики.

Коннор хватает один стаканчик и, покрутив его пару секунд, забрасывает в мешок.

– Мы не подходим друг другу.

Какое исчерпывающее объяснение. Могу предположить, что Кэти он сказал то же самое.

– И ты это понял только сегодня?

– А это было так очевидно?

Мы смотрим друг на друга некоторое время.

– Мне никогда это не приходило это в голову, – наконец говорю я.

– Правда? – уточняет Коннор.

– Конечно, правда.

Я продолжаю прибирать, и мой бывший парень ходит следом, деля вид, что помогает. Его мысли загружены другим, так что я не придираюсь. Я даже не спрашиваю, зачем он здесь. Как-то не очень похоже на него.

– Может, выпьем? – предлагает Коннор, когда я заканчиваю с мусором и застегиваю куртку.

Ребята, с которыми мы почти весь день работали и топтались в крошечной палатке, уже собираются в одну компанию, обсуждая дальнейшие планы. Дениз бросает мне невербальные сигналы, чтобы я подошла к ним.

– Боюсь, что если я выпью, то просто-напросто вырублюсь на месте.

На лице Коннора явное разочарование.

– Но на вечеринку ты идешь?

Она не так уж и далеко от моего дома, но сил у меня на это действительно нет. Я бы хотела расслабиться, но только лишь после того, как хорошенько высплюсь.

– Ты разве не слышал, что я сейчас сказала? – Я слабо улыбаюсь.

Но Коннор лишь в который раз вздыхает. Это всегда было проблемой. Если что-то идет не по плану и что-то может казаться важнее него, то это становится поводом для его раздражения.

– Скажи мне честно, ты расстроен? – интересуюсь я, игнорируя его недовольное лицо. – Потому что, если бы ты был действительно расстроен, я бы выслушала тебя.

Ну нет на его лице и признака разочарования. Это просто пройденная глава в его жизни. Может, это слишком эгоистично с моей стороны, но я не могу выслушивать его прямо сейчас. Я хочу спать.

– Да что не так, Дани? Я хочу провести время с другом, после того как расстался с девушкой, – раздраженно отвечает Коннор.

– Ты не ответил на мой вопрос, – настаиваю я.

Он смотрит в сторону, крепко сжав челюсть. Раздражение ему скрыть сейчас очень трудно. Несмотря на то, что мы остались друзьями, я не думаю, что все должно вертеться вокруг него.

– Не важно, – отвечает Коннор. – Хотел провести с тобой время, но тебя трудно поймать. Как обычно.

Усмехнувшись, я смотрю на его лицо, на котором нескрываемое раздражение. Если сказать проще, это просто-напросто обида. Некоторые люди не меняются. Я думала общаться будет проще, но что-то мне подсказывает, что я была не права. А возможно сказывается моя усталость и всего-то.

– В другой раз, Коннор, – устало говорю я. – Извини.

Взяв с прилавка свою сумку, я вешаю ее на плечо и собираюсь попрощаться, но тут Коннор заявляет:

– Может, Эбс свободна.

Он сказал это тихо. Возможно и вообще не хотел говорить вслух. Тем не менее я услышала, и во мне закралось подозрение.