Гуров прочел «парадные» статьи рекламно-информационного свойства, откуда выяснил, что самым элитарным из всей этой «элитарки» в среде богатых котируется МУСП. Этот самый закрытый вуз из всех пяти изобиловал фамилиями российских и даже иностранных мультимиллионеров и миллиардеров. Порывшись в сопутствующих интернет-материалах, Лев узнал об этом вузе немало интересного. Как оказалось, в МУСПе училось всего полторы сотни студентов. Причем преподавателей было чуть меньше. Вуз, как явствовало из материалов, обладал высококлассной охраной, которая могла предотвратить любые, даже самые изощренные проявления терроризма, так как была сформирована из отставных американских морпехов русского происхождения, работающих в России по контракту.

В плане внутреннего устройства о МУСПе сообщалось, что это, по сути, учебно-бытовой комплекс уровня «хай форм» (высший класс), где есть прекрасный жилой сектор (комфортабельные коттеджи в окружении дивной зелени и кафе ресторанного типа с доставкой блюд), спортивный сектор (спортзал, бассейн, теннисный корт и поле для гольфа). В «парадной» статье МУСПа ее автор уверял, что данный вуз стоит на одной ступеньке с Йелем, и не ниже того. Его выпускники без труда и проблем входят в высшие «топы» финасовой и политической элиты не только России, но и всего мира в целом…

Впрочем, нечто подобное о себе повествовали и все прочие «элитарки» (суперкачественное образование, великолепная охрана, чудный быт, прекрасный спорт олимпийского уровня, безграничные перспективы жизнеустройства). Кроме того, некоторые из «элитарок» (в частности, ВИПУО и МУЭП), подчеркивая свою демократичность, заверяли, что охотно примут в свой вуз не только тех абитуриентов, родители которых огребают в год от десяти и выше миллионов баксов, но и тех, чей семейный годовой доход достигает «скромных» двухсот-трехсот тысяч. Понятное дело, при наличии головы, достойной Ломоносова или Менделеева.

«Но здесь ли обретается убийца Лилии? – мелькнуло в голове Гурова. – А вдруг я ошибался изначально и дело-то действительно проще пареной репы? Что, если и в самом деле убийца – этот Булыкин и уже сегодня мы со Стасом поставим на расследовании окончательную точку?!.»

Но он тут же понял, что в нем заговорила общеизвестная лень-матушка, ярая противница всякого труда. Ведь она есть в каждом, и даже самый настырный трудоголик время от времени слышит ее медовый голосок. Вот и его она сейчас посетила, со своими хитрыми советами… Да, конечно, сыщики тоже живые люди, и им тоже бывает трудно, тоже хочется шальной удачи, чтобы – раз! – и в дамки. Но на деле всякое расследование чаще всего – сплошная морока, нескончаемая головная боль и бездна тупой, рутинной работы…

Размышляя о возможных подходах к поиску точного вектора расследования, в какой-то момент Лев вдруг вспомнил про своего давнего знакомого, профессионального психолога, доктора Макарова. А что, если обратиться к нему? Может быть, он даст какие-то реальные подсказки о личности того, кто отнял жизнь у молодой, никому не причинившей зла девушки? Набрав номер психолога, он вскоре услышал умиротворяюще звучащий, деловитый голос, слышанный им уже не раз:

– Лев Иванович, рад вас слышать! Здравствуйте! Требуется какая-то помощь?

Ответив на приветствие, Лев рассказал о выпавшем им со Стасом расследовании и попросил помочь с составлением психологического портрета убийцы. Макаров, немного подумав, попросил его подъехать в свою клинику примерно через час. Прикинув, что пора бы перекусить (вчера остался без обеда, сегодня опять, что ли, бегать по Москве на пустой желудок?), Гуров поспешил в соседнее кафе, после чего на своем «Пежо» отправился на улицу Покорителей космоса.

Доктор Макаров, как всегда моложавый и немного загадочный (некоторые его пациенты рассказывали, что, лишь войдя в кабинет своего доктора, они от одного его взгляда начинали чувствовать себя гораздо лучше), предложил Гурову присесть, после чего они обсудили историю необычного убийства студентки. Выслушав Льва, психолог задал несколько уточняющих вопросов, внимательно изучил фотоснимки, сделанные на месте преступления, и глубоко задумался.

– Знаете, Лев Иванович, повидал я в жизни всякого. Но вот с таким сталкивался нечасто… Думается мне, что человек, убивший эту девушку, – тип совершенно бездушный, пресыщенный удовольствиями подонок, ищущий новых ощущений. Я не исключаю, что это мог быть представитель какой-либо изуверской, тоталитарной секты, но это не слишком вероятно. В большей мере я предполагаю, что им может быть представитель так называемой «золотой молодежи», помешанный на каких-то «учениях», ошалевший от всемогущества своего папаши и собственной безнаказанности. Скорее всего, он уже имел опыт убийства, но не такого рода, как убийство этой девушки, а, например, случайного. Возможно, кого-то он насмерть сбил своим авто. Это вызвало у него некие сильные эмоции. Их захотелось повторить. И вот результат…

– Алексей Вадимович, как вы считаете, в момент убийства он был один или их было несколько? – выжидающе взглянул на психолога Гуров.

– Думаю, что их было несколько, – уверенно ответил тот, – как пособников исполнения убийства, так и прикрытия от возможного судебного преследования. Например, они могли обеспечивать ему алиби. Кто эти люди? Думаю, точно такие же, как и он сам, и по имущественному статусу, и по душевной пустоте. Кстати, хотел бы внести небольшое уточнение… Было бы неверным думать, что все те, кто сейчас ворочает миллиардами, – сплошь негодяи, мерзавцы и подонки. Тут многое зависит от того, каким образом человек нажил свое состояние. Если и недостойным, но не кровавым, то его самого и его потомков черная карма может миновать. Но если ради богатств была пролита кровь, то на потомках это отразится неминуемо. Они унаследуют и черты характера, и судьбу своего кровавого предка. А у нас многие ли получили свои состояния бескровно? Почему разбойничьи и пиратские клады нашедшим их чаще всего приносят несчастья? Все очень просто: на них кровь невинно убиенных. А кровь – это особая, можно сказать, мистическая субстанция. Я не суеверен, но на этот счет думаю именно так.

Когда Лев вернулся в главк, Стас уже был на месте. Горделивый и радостный, он с ходу сообщил Гурову, едва тот переступил порог кабинета:

– Трындец, Лева, нашим мучениям. Все! Завтра у нас выходные! Ур-ра-а-а-а!!! Булыкин «раскололся» в момент. Сейчас он здесь, в нашем КПЗ. Надо будет его сегодня же определить в Лефортово. Петру я только что сообщил – он чуть не пляшет от радости. Вот только ты, я гляжу, чего-то смурной… Что не так?! – моментально поскучнев, сердито проворчал он.

– Да все не так! – саркастично усмехнулся Гуров. – Ой, Стас, ну, ты наивный! Чую, что это подстава, рассчитанная на идиотов.

– Да?! – Крячко с вызовом упер руки в бока. – Подстава?!! А если я скажу, что нашел орудие убийства – молоток с отпечатками пальцев Булыкина? А?

Лев изобразил утрированное удивление, широко разведя руками:

– Неужели?! Это фантастика! Нет, ну кто бы мог подумать?!! Хотя… Кажется, об этом же я говорил совсем недавно. Значит, он «раскололся»… И сразу же рассказал, где купил этот молоток, где взял гвоздь, где сейчас электрошокер, которым он оглушил бедную девчонку… Но самое главное, он рассказал, за что и почему ее убил?

Окончательно скисший Станислав, сунув руки в карманы, тягостно выдохнул:

– Он ничего не помнит… Но согласился с тем, что убить ее мог. Хотя не знает, за что.

Как чуть позже, немного остыв, поведал Стас, мастерскую Булыкина он нашел без особых затруднений. Выйдя из своего «мерина» с парой стажеров, взятых для подкрепления, они прошли в мастерскую, где на подъемниках стояло несколько потрепанных жизнью и недавними ДТП иномарок, а орудующие в их нутре слесари в замасленных комбинезонах были какие-то озабоченные и немногословные. Узнав у них, где находится кабинет хозяина, опера прошли в самый дальний угол этого ангара. Хозяином оказался рыхловатый, крупный парняга «за тридцать», с большими залысинами, в чуть более чистом, чем у прочих, синем рабочем комбинезоне, который торопливо ел купленные в соседней кафешке чебуреки и запивал их пивом. Увидев незваных гостей, он категорично махнул им зажатым в руке чебуреком и громко уведомил: