Здесь надо добавить важное замечание. Несмотря даже на то что человек сохраняет анатомическую и физиологическую конституцию, которой он обладал в момент своего появления, большой интерес для исследования человека представляет изучение поведения и нейрофизиологических процессов у животных, особенно млекопитающих. Не вызывает, однако, никакого сомнения {006}, что такие поверхностные аналогии, которыми, например, увлекается К. Лоренц, имеют очень небольшое научное значение, и надо проявлять большую осторожность, делая выводы о поведении человека на основании наблюдения за поведением животных, поскольку человек представляет собой систему, характеризующуюся ослабленными инстинктами и высокоразвитым головным мозгом. Но если помнить об этих ловушках, то результаты исследования поведения животных могут оказаться весьма плодотворными для изучения человека. Нет нужды говорить, что психоаналитическое изучение человека должно использовать нейрофизиологические данные, касающиеся человека. Верно, что психоанализ и нейрофизиология – это науки, использующие совершенно разные методы и по необходимости часто ставящие во главу угла совершенно разные проблемы. Благодаря этому каждая из этих наук вынуждена следовать логике своей собственной методологии. Надо надеяться, что в один прекрасный день будет осуществлен синтез психоаналитических и нейрофизиологических данных. Но даже до того, как это произойдет, каждая ветвь науки о человеке должна не только знать о других ветвях и уважать их, но и стимулировать их прогресс, обмениваясь данными и задавая вопросы, помогающие продвигаться в исследованиях.
2. Социобиологический подход ставит в центр исследования проблему выживания. Фундаментальный вопрос звучит так: как может человек, учитывая имеющийся в его распоряжении физиологический и нейрофизиологический аппарат, а также находясь под влиянием своей экзистенциальной дихотомии, выживать физически и ментально? То, что человек должен выживать физически, не требует никакого объяснения, но необходимость выживать ментально требует развернутого ответа.
Прежде всего, человек – это общественное животное. Его физическая конституция такова, что он должен жить в группах, а следовательно, должен сотрудничать с другими людьми – по меньшей мере в делах, касающихся труда и обороны. Условием такого сотрудничества является сохранение душевного здоровья. Для того же, чтобы сохранять душевное здоровье – то есть для того, чтобы выжить ментально (и косвенно физически), – человек должен вступать в отношения с другими людьми. Он должен обладать системой отсчета (рамкой ориентации), которая позволяет ему {007} понимать реальность и поддерживать относительно устойчивую рамку отсчета, чтобы в какой-то степени упорядочить хаотичную во всех остальных отношениях действительность. В свою очередь, эта система отсчета позволяет ему общаться с другими людьми. Кроме того, у человека должна быть система преданности, включающая ценности, которые позволяют концентрировать и направлять энергию в нужных специфических направлениях, что выходит за рамки стремления к простому индивидуальному физическому выживанию. Система ориентации отчасти является продуктом познания, приобретенного в процессе обучения паттернам мышления, характерным для данного общества. Но по большей части система ориентации является производной характера.
Характер – это форма, в какой человеческая энергия принимает известное направление в процессе «социализации» (в соотнесении с другими) и «ассимиляции» (способа приобретения для себя). Характер на самом деле замещает отсутствующие инстинкты. Если человек, чьи действия не определяются инстинктами, будет перед каждым действием решать, как ему действовать, его решения будут запоздалыми и бессвязными. Однако, действуя в соответствии с характером, человек действует как бы автоматически и поэтому последовательно, и энергия, которой заряжены черты его характера, гарантирует эффективное последовательное действие, превосходящее по эффективности действие, которое можно совершить на основе одного только обучения.
Фрейд полагает, что «черты характера» коренятся в либидо – в частности, в либидинозно заряженных эрогенных зонах. В предпринятой мною ревизии концепции характера он рассматривается как биологически необходимый феномен – необходимый, потому что он гарантирует ментальное и физическое выживание человека. Концепции социализации и ассимиляции как два аспекта ориентации характера также основаны на учете двоякой потребности человека в общении с другими и в усвоении понятий. Как уже знают читатели, знакомые с моими предыдущими сочинениями, я полностью разделяю данное Фрейдом клиническое описание различных синдромов нарушения характера. Разница определяется различием в биологических подходах. Надо, однако, выделить еще один дополнительный пункт. Для Фрейда энергия, которой заряжены черты характера {008}, является либидинозной, то есть сексуальной (в широком смысле, в каком Фрейд употребляет этот термин). Но в том смысле, в каком употребляю этот термин я, энергия является стремлением живого организма к выживанию, направляемым по разным каналам, что позволяет индивиду адекватно реагировать на возникающие задачи. Энергия в общем смысле, а не в узком смысле сексуальной энергии, была использована К. Г. Юнгом, который, однако, не связал ее с социобиологической функцией характера.
Социобиологическая функция характера определяет формирование не только индивидуального характера, но и характера «социального». Социальный характер содержит «матрикс» и «ядро» структуры характера, присущей большинству членов данной группы. Эта структура характера развивается в результате базового опыта и образа жизни, присущего группе. Функция социального характера с социобиологической точки зрения заключается в придании человеческой энергии такой формы, чтобы ее можно было использовать в качестве «сырого материала» для целей частной структуры данного общества. Здесь надо заметить, что не существует обществ «вообще», но лишь общества, характеризующиеся вполне определенной структурой, так же как не существует психической энергии «вообще», но лишь психическая энергия, канализированная различными способами, присущими данной структуре характера.
Развитие социального характера необходимо для нормального функционирования общества, а выживание общества является биологической необходимостью для выживания человека. Конечно, я не хочу сказать, что определенный социальный характер гарантирует стабильность общества. Если социальная структура слишком сильно противоречит человеческим потребностям или если в то же самое время возникают новые технические либо социально-экономические возможности, то у наиболее передовых индивидов и групп возобладают подавленные до этого черты характера, что в конце концов сделает общество более удовлетворительным с человеческой точки зрения. Характер, являющийся цементом общества в периоды {009} стабильности, становится динамитом в периоды социальных подвижек.
Подведем итог: не существует противопоставления «культурного» и «биологического» подходов, из которых первого придерживался Фрейд, а второго Фромм. Оставив в стороне тот факт, что я являюсь не основателем школы, а скорее последователем, попытавшимся развить теорию Фрейда и некоторым образом пересмотреть ее, можно сказать, что я являюсь сторонником социобиологического подхода, где развитие личности понимается как попытка человека (появившегося в определенный и вполне известный момент эволюции животного мира) выживать путем динамической адаптации к социальной структуре, в которой он был рожден. Ложная дихотомия, отделяющая культурное от биологического, возникла благодаря общей тенденции превращать идеи в удобные клише, без попыток понять их, а отчасти благодаря идеологии бюрократически организованного международного психоаналитического сообщества, некоторым членам которого, как и людям, сочувствующим психоанализу, нужны легкие для понимания ярлыки, для того чтобы рационально оправдать свою антипатию к идеям тех психоаналитиков, которые считают, что психоанализ и бюрократический дух несовместимы {010}.
