<p>
А потом Оливия стала его преследовать, что было для него не ново, да и делала она это неумело. Ее поведение не слишком волновало его ровно до того момента, пока девушка, в прямом смысле, не встала у него на пути, когда, наконец, ему удалось выбраться из гостиной и спастись от атаковавших его дам. Оливия его здорово разозлила своим «сюрпризом», хотя он не сомневался, что сможет легко избавиться от нее. Но граф был слишком самонадеян, вопреки всем правилам, нормам и здравому смыслу она стала его шантажировать! Своим поведением эта леди просто взбесила Торина, но он сдержался и прошел в комнату, не желая признаваться даже себе, что «купился» на пресловутое «слабо», как мальчишка, в данном случае это были ее слова: «не надо бояться». Он уговаривал себя выслушать ее, проигнорировал предложение сесть в кресло и остался стоять, убрав руки за спину и крепко сцепив их там, так сказать, во избежание... Торин с раздражением рассматривал ее необычное и, надо признаться, красивое лицо, если бы не прыщи, которые проступали сквозь какую-то замазку. Они притягивали внимание любого. Он сейчас понял, что удивило его в ней: она совершенно не стыдилась своего дефекта кожи, вообще его не замечала или считала совсем обычным и вполне естественным. Оливия не показалась ему настолько несообразительной, чтобы не замечать насмешек, которые, наверняка, сыпались на нее со всех сторон, он мог бы решить, что она слишком толстокожа, поэтому ее и не ранят злорадные подколки и издевки, если бы не ее реакция на его замечание. Вот что «царапнуло» его тогда и с тех пор не давало покоя все это время. Глядя на ее решительное и как тогда казалось, непроницаемое, лицо, ему захотелось пробить эту защиту, чем-то уколоть ее. От его слов она отшатнулась, как от удара, и распахнула свои глаза. Беззащитность, боль, нежелание поверить в услышанное – вот что ему удалось увидеть в глубине карих глаз. И неожиданно для себя он тогда сразу же почувствовал ее боль, она рикошетом ударила по нему. Торин схватил бокал и опрокинул его в рот. То, что он сказал ей, было, несомненно, лишнее, но она вынудила его так поступить! Уже давно никто не мог заставить его что-то сделать против воли. С самого начала она совершила глупость, вынудив его зайти в комнату, он не собирался выслушивать весь этот бред про «добрые дела». А ее аргументы просто взбесили его. Это девчонка фактически обвинила его в непорядочности! «Как будто Вы раньше не бросали женщин!» - небрежно сказала она ему.</p>
<p>
Расставаясь с женщинами, Торин старался всегда быть деликатным, он не видел смысла затягивать эти моменты, потому что был уверен, что дорогие подарки компенсируют все неприятности, которые обычно сопровождают такие ситуации. «Было бы неплохо, если бы поинтересовались мнением брошенных женщин по поводу Вашей отмазки», - опять всплыли в памяти ее слова. Да, собственно, почему те женщины должны на него обижаться, если они заранее знали, что отношения рано или поздно закончатся, и им все равно придется расстаться? В конце концов, с какой стати, он должен что-то объяснять, а уж, тем более, оправдываться перед незнакомой девицей, которая берется судить о том, в чем абсолютно ничего не смыслит?</p>
<p>
Торин почему-то не мог успокоиться, он встал с кресла и бесцельно побродил по комнате, снова сел, налил еще вина и, потягивая его, вновь стал смотреть на огонь, но это не приносило умиротворения, как бывало раньше. В голове то и дело, словно искры, вспыхивали фразы и слова, сказанные Оливией. «Надо мной не насмехается только ленивый», - неожиданно спокойно произнесла она, причем это была констатация факта, не более. Ни обид, ни горечи, ни жалости к себе, чтобы растрогать собеседника. «Вы ничего не теряете……связавшись с дурнушкой», - это ведь снова о себе, также спокойно, даже рассудительно. Сколько же лет ее приучали к мысли, что она, мягко говоря, некрасивая и никому не может понравиться? Складывалось впечатление, что она привыкла быть изгоем даже в собственной семье и перестала сокрушаться о своей участи, если бы не ее взгляд тогда, когда, не на шутку разозлившись и разобидевшись, он высокомерно посоветовал ей смириться.</p>
<p>
Торин всегда считал себя прагматичным и рациональным человеком, и весело бы посмеялся над тем, кто упрекнул бы его в сентиментальности, но сейчас, безотрывно глядя на огонь, он упрямо воскрешал в своей памяти картинки разговора с Оливией. Вот она настойчиво убеждает его сделать «доброе дело», искренне объясняет, что для него это совершенно безопасно, что он умнее других, нет, «…остальные еще глупее». Торин непроизвольно усмехнулся. Да, она была очень откровенна и бесподобно точна в формулировках, и его это задело, поскольку он привык к завуалированным выражениям, за плотной оболочкой вежливости которых порой трудно было разглядеть саму суть фразы. А Оливия разорвала эту оболочку, которая состояла в большей степени из лести и бесполезной шелухи, и под которой смысл и логика проявились в непривычном истинном свете. Но, тем не менее, слова девушки царапнули его. И он наказал ее! На «царапину» он ответил …ударом? Да, пожалуй, так, потому что она даже отпрянула. «Это …жестоко», - врезалось ему в память и теперь попросту не давало уснуть. И это ее, еле слышное: «Я запомню», которое вызывало в нем мучительное чувство вины. Конечно, в жизни Торина было немало случаев, когда его вынуждали быть жестким и даже жестоким, но вот этот эпизод выбивался из данного ряда. Касаемо этого случая, граф должен был признаться себе: что неправ, и его ответ несоразмерен полученной обиде. Но он умел признавать свои ошибки и решил, что, при первой возможности, принесет свои извинения леди Оливии. Разобравшись с этим, не дававшим покоя вопросом, Торин немного расслабился.</p>
<p>
Сейчас он мог бесстрастно подумать о поступках Оливии. Что на нее нашло? Что за блажь: разорвать одну помолвку, чтобы сразу объявить о новой? Что она там говорила? Кажется, ее чем-то не устраивал жених, который настаивал на немедленной свадьбе, после разрыва помолвки ее сестры не могли теперь посещать балы. Иначе, как женскими капризами это и не назовешь! И в эту абсурдную ситуацию она пыталась его впутать! В связи с частыми разъездами, связанными со службой, светская жизнь с ее дворцовыми страстями мало касалась Торина. Вот уже много лет все события он рассматривал в одной плоскости – соблюдение интересов королевства и извлечение выгоды для королевства. Но леди Оливия чуть не заставила его окунуться в это, как он считал, болото интриг и сплетен, а, проще говоря, светскую жизнь королевства. Ее совершенно не волновало, как бы он при этом выглядел. Так, с какой стати его должны беспокоить ее проблемы? Да, такой взгляд на ситуацию, пожалуй, логичен. Граф вздохнул, он бы с удовольствием не посещал следующие мероприятия, но обязан был делать это по службе. Что ж, впредь он постарается избегать встреч с Оливией Стелтон, а, если она не успокоится и продолжит преследовать его, втягивая в какие-нибудь интриги, то он в самой вежливой форме, глядя в ее карие глаза, постарается объяснить ей бесперспективность ее попыток. Торин легко поднялся и уже выходил из гостиной, когда заметил, как в камине вспыхнул тлеющий уголек, в разные стороны от него разлетелись искры, и как будто издалека донесся печальный шепот: «Я запомню…».</p>
<p>
Глава 13</p>
<p>
Все же Торину удалось пропустить пару приемов, прежде чем он вновь появился во дворце на балу. Он и Ален стояли недалеко от кресла короля, но, тем не менее, в стороне от его окружения. Это позволяло наблюдать и за обступившей короля свитой и за придворными, которые время от времени подходили к Его Величеству и обсуждали различные вопросы. Рядом с королем сидел принц Ильтар и пылким взглядом разглядывал придворных дам. Он делал это уже в течение нескольких дней, но его интерес к данному «занятию» пока не пропадал, а взгляд - не угасал. Прибывшие с ним крепкие молодые мужчины стояли рядом с его креслом, и их взоры, устремленные на прекрасных дам, были точной копией взгляда предводителя. Леди вначале пугались столь откровенных взоров, а теперь замужние дамы снисходительно улыбались, а молодые незамужние, по-прежнему краснели и опускали глаза. Они уже перестали прикрываться веерами и отворачиваться под благовидными предлогами, пытаясь избежать немигающих взглядов гостей, как это делали буквально пару дней назад.</p>
