– Сковородка!

– Кастрюлька! – жизнерадостно закричал Вася.

– Давай что-нибудь приготовим! – хором прокричали они.

Они как два маленьких ребёнка встали и прочитали стих:

После этого Вася быстро проговорил:

– Извини, сестрёнка, бежать надо, пацаны ждут! Завтра созвонимся. Да и хахаль какой-то у тебя не довольный.

Вася же был доволен собой тем, что решил будто удивил остальных таким заявлением о черепашках и сиял, как новый смартфон.

– Приятно смотреть, когда на тебя надвигается махина почти два метра ростом, шириной с багажник семёрки и при этом улыбается до ушей, – сказал Пузик.

Вася ожидал, что все начнут задавать вопросы: «Черепашки-ниндзя? Как? Откуда? Где ты их взял? Вася, ну, ты даёшь!» Но вместо этого:

– И что? – совершенно спокойно спросил Илья.

– Как что? Черепашки-ниндзя! Там брат Серёги Верещагина был, я с ним пообщался. Они мне нунчаки резиновые подарили, – теряя былой задор с каждой секундой, но всё ещё стремящийся удивить этим заявлением, говорил Вася и одновременно с этим доставал из-под футболки заткнутые за джинсы нунчаки. Миша, увидев, что Вася начинает расстраиваться, подошёл к нему и сказал:

– Нунчаки, класс, у меня брат двоюрдный занимался карате. Эх, и лихо он с ними управлялся!

– Верещ, тоже. Он тогда прикололся. Взял пачку сосисок, две связал ниткой и разлил на столе две банки майонеза, и начал ими крутить над головои. Сосиска разорвалась и упала. Привязал другую и со всего маху в майонез стукнул. Брызги полетели. Мы потом в эту кучу с майонезом стали шайбу кидать. Надо, чтобы брызги от майонеза в сахарницу попали. Классно, всю кухню так уделали, а у него мамка с работы раньше пришла. Ох, и недовольна она была!

– Василий, я так понимаю, этот факт должен констатировать, что Серёга Верещагин прекрасно обращается с нунчаками?

– Бинго, красавчик.

– Нет, ну с едой так обращаться, всё-таки не следует, – сказал Миша и поморщился.

– Вы бы ещё ведро майонеза купили и разлили.

– Так и хотели, но у него на кухне линолеум в некоторых местах отходит, зальётся куда-нибудь, стухнет.

– О, смотрите близнецы Карандашевы в парк идут. Они мне рубль должны, – сказал Илья.

– Карандаши пошли точилки в парк искать, – сказал Пузик.

– Что-то деньги не спешат отдавать, сказали до среды, сегодня пятница, а деньги так и не вернули.

– Что это они? Пойду заберу, – сказал Вася и пошёл в их направлении.

– Не надо, Вася, поехали, я созвонюсь с ними и заберу потом.

– Нет, что тянуть-то, – сказал Вася, уже отойдя на приличное расстояние. Пробежав немного Вася крикнул:

– Эй, одинаковые!

Повернулось много людей, но Карандашевы пропустили между ушей, тогда Вася более угрожающе заорал:

– Я из вас сейчас разных сделаю, будете набор цветных карандашей, один с синими глазами, второй с красным носом.

– Вася, хоре орать, что хотел-то, – спокойно и без лишних эмоций сказал карандаш, который должен был стать синим.

– Вон, видишь, Илья стоит, вы ему рубль должны, – Вася показал на Илью. – Вы ему ещё в среду бабки должны были отдать, а сегодня пятница, деньги так и не отдали, я что за вами бегать должен? – проговорив это, Вася принял страшный вид.

– А ты не бегай, – ответил будущий красный карандаш.

– Как это не бегай, вы пацана кидаете, а я в стороне стоять должен, давайте деньги! – сказал Вася и подошёл ближе.

– Нет у нас денег, завтра отдадим, – карандаши нарисовали назад.

– Завтра, уже сегодня, а сегодня, когда-нибудь вчера станет, – как скороговорку сказал Вася.

– Что? Ты это о чём? Давай к Илюхе подойдём, – ответил синий карандаш.

– Пойдём, – Вася взял обоих за шкирку и поволок к ребятам. При этом Карандашевы громко изъявляли своё недовольство по поводу Васиного конвоирства.

– Илюх, скажи своему церберу, чтобы он нас отпустил, а то он нам всю одёжу помнёт, – извиваясь, сказал будующий синий карандаш.

– Вася, отпусти ты их, – сказал Илья Васе.

Вася отпустил одинаковых, те стали поправлять одежду и бубнить:

– Вася, ты что, совсем идиот? Всю одёжу помял, таких охряпков как ты с детства надо учить, что к другим людям надо с уважением.

Василий при этом стоял совершенно невозмутимо, и ждал пока простые приведут себя в порядок и достанут деньги. Но они, когда отряхнулись, продолжили бубнить:

– Ты со своей овцой Никой так обращайся, а с нами не надо. Сказали отдадим завтра, значит отдадим.

Вася как услышал, что его Нику назвали овцой, мигом вскипел, глаза налились испепеляющей злобой, ноги задрожали от ярости. Его девушку обозвали, да ещё ни за что! Он со всего маха одному двинул в нос, другому в правое надбровье. Карандаши повались на землю, как рассыпавшиеся бусы. Через минуту, когда оба более-менее очухались, синий достал тысячу рублей и бросил Васе, и оба припустили бежать, только пятки сверкали. Вася, уже абсолютно спокойный, отдаёт тысячу рублей Илье с видом полководца, завоевавшего весь мир. Илья спокойно кладёт тысячу в карман и говорит:

– Спасибо, Вась! Рассаживаемся, господа, нам, судя по всему, в одно место ехать. Пузик, давай допивай и выкидывай бутылку.

– Ты что, Илюх, он теперь эту бутылку до ночи будет облизывать, – сказал Вася и изобразил щенка, лакающего из миски.

– Ну, тогда точно в багажник, а то ты мне весь салон заляпаешь, будешь там с бутылкой наслаждаться.

– Да, ладно, Илюх, я аккуратно, ты только машину не дёргай, – начал возмущаться Пузик.

– Юр, хватит канючить, садись в багажник, – сказал Вася.

– Вася, колосок тебе в мягкое место! Что ты вмешиваешься в переговоры? – сказал Пузик, выпил кумыса и пошёл к багажнику.

Все рассаживаются: Илья за руль, Вася рядом, Миша на заднее сиденье, а Пузик полез в багажник. Илья потихоньку тронулся со стоянки и Вася начал говорить:

– Илюх, я хотел Нике цветов купить.

– Так купи, что ты передо мной отчитываешься? – сказал Илья и немного погрустнел.

– То есть ты не против? Отлично! А ты мне сейчас дашь или когда остановишься?

– Что дам? У меня как видишь цветов нет.

– Да, вижу, конечно, я имел в виду деньги, у тебя как раз тыща есть и она тебе не к спеху.

– Вася, ты мне ещё прошлую пятихатку не отдал. А уже опять занимаешь.

– Илюх, ну, я отдам, честно, ну, я же Нике на цветы, я же не на гульбан, понимаешь, Илюх? Я на следующей неделе всё-всё отдам, честно, – говорил Вася и чуть не плакал.

– Ладно, бери, не убудет от меня, хорошая у тебя дивчина, надо с цветами встретить, она же не виновата, что влюбилась в доброго голодранца. Отдашь, когда сможешь, – сказал Илья с печальным видом, достав из кармана мятую купюру и протянув её Васе.

Вася заботливо разгладил её на коленке, как будто её, а не цветы, купленные на неё, он собирается подарить.

– Спасибо, Илюх! Не расстраивайся, Илюх, я правда отдам, – закричал Вася и полез обнимать Илью.

– Ты вместо слов лизни его в щеку и дружелюбно повиляй телячьим хвостиком, ему приятно будет, – долетел голос из багажника и послышался громкий глоток.

– Молодец, Илья, это благородно! – сказал Миша и похлопал по плечу Илью.

– Прям, как в кино, я тут сижу и плачу, – сказал Пузик и громко высморкался в платок.

Илья в это время выехал с кругового движения около дворца культуры на проспект. Перед ним, километров сорок в час, ехал жёлтый автомобиль с треугольными фарами сзади и багажником на крыше, откуда торчали листья помидоры. Илья пристроился сзади и стал держаться в метре от него.

– Илюх, мы что участники автопробега «За Здоровую Помидору?» – спросил Пузик.