— Не волнуйся. Мы справимся.

Я кивнула и проглотила возникший в горле ком.

Пожалуйста, не причиняй мне боль. Я хотела произнести это вслух, но не смогла. Я уже слишком сильно на него надавила. И он был хорошим, слишком хорошим. Совершенно точно лучшим. Я пыталась не думать об этом, о самолёте, клубе десятитысячников, а теперь ещё и машине.

— Машина, — произнесла я. — Как ты всё устроил? Всё в округе забронировано на эти выходные. Инди 500 — грандиознейшее мероприятие. Вроде как в Индианаполис прибывает четверть миллиона человек. Я была на гонках с отцом и братом. Это было давно, но я знаю, что трек гигантский. Это одно из самых масштабных спортивных событий в мире.

— Хотел бы я присвоить себе все лавры, но это всё Джордж.

— А, ясно.

Почему это меня беспокоит? Не должно. Я знаю, что Джордж не скажет ни слова. Его работа слишком важна, и кроме того, он назвал меня пугающей. Но узнать об этом — как будто ещё раз услышать от Дункана, что всё это лишь фантазия. Если бы я на самом деле была его девушкой, принимал бы он более активное участие?

И тут сожаление, которое пыталось ко мне подкрасться, разлетелось вдребезги, когда я подавила смешок.

Активное участие.

Не уверена, смогу ли я справиться с более активным участием. Если Дункан станет хоть немного активнее, чем за этот перелёт, мне придётся сочинить для своего отца какую-нибудь историю, чтобы объяснить, почему я едва хожу. А ещё там будут бабушка и мама, которые увидят все мои хитрости насквозь и захотят подробностей.

Без сомнения более активное участие — не очень хорошая идея.

Шаг за шагом, напомнила я себе, когда голос Дункана вернул меня к причине нашего побега на выходные.

— Почему твоя двоюродная сестра запланировала свадьбу на выходные, в которые проходит гонка?

Его вопрос резко оборвал мой приступ нервного смеха.

— Потому что она — романтик, — саркастично заметила я. — Потому что она — совершенство, и никто ни за что не посмеет жаловаться, и потому что это годовщина их с Куртом знакомства. Это произошло на барбекю, которое устраивал кто-то из их церкви.

Он склонил голову на бок.

— Может, в качестве свадебного подарка я мог бы предложить им полёт на этом самолёте?

— Что? Зачем тебе это делать?

— Потому что ты продолжаешь говорить мне, какое она совершенство. — Его сексуальные губы изогнулись в многозначительной ухмылке. — Я позволю им воспользоваться самолётом, чтобы доказать тебе раз и навсегда, что ты сексуальнее и интереснее своей двоюродной сестры.

— Ты с ней даже не знаком. Кроме того, каким образом самолёт...

— Потому что, — прервал он, его голос прогремел низко и глубоко, — даже не встречая ее, могу поклясться, что она не заработает сертификат клуба десятитысячников, не говоря уже о пожизненном членстве, даже путешествуя со своим новым мужем.

Я улыбнулась мысли о Скарлетт и Курте на борту этого самолёта. Возможно, Дункан прав. Нагнуться над диваном на высоте в милю, несомненно, далеко за пределами образа мыслей моей двоюродной сестры. Ванильно, в мессионерской позе — как пристойной женщине подобает удовлетворять нужды мужа — это, возможно, больше в её стиле.

Я покачала головой и попыталась притушить картинки, которые всплыли в моём воображении. Я не хочу думать о них с Куртом вместе; однако, после того, как они так долго ждали, рискну предположить, что субботней ночью будет, скорее, быстрый перепих, чем умопомрачительный мини-марафон, который мы только что устроили.

Пятнадцать минут спустя мы направлялись на запад, в сторону заходящего солнца и дома моего детства. Тёплый послеобеденный ветер трепал мои волосы, высвобождая длинные пряди из конского хвоста, сделанного на скорую руку, и заставляя их развеваться вокруг лица и закрытых солнечными очками глаз. Машина, которую забронировал Джордж, была не абы какой: это был новый чёрный «Лексус» с откидным верхом. Человек, который привёз машину, откинул его, что просто идеально подходило для езды по сельской местности. И теперь сапфировое голубое небо служило нам крышей, пока мы мчались навстречу заходящему солнцу.

— Мой брат с ума сойдёт, когда увидит эту машину, — сообщила я, пока по обе стороны шоссе проносились засеянные поля кукурузы и сои, маленькие ростки пробивались из чёрной плодородной земли.

Дункан поджал губы. Даже в солнечных очках было очевидно, что он забавляется.

— Рад, что тебе нравится. Я не сказал Джорджу, какую машину арендовать, и это, кажется немного чересчур. Я не хочу, чтобы твоя семья подумала, будто я... — он не закончил.

— Подумала, будто ты - что?

— Пытаюсь пустить пыль в глаза или что-то вроде того.

— Почему тебя заботит, что подумает моя семья? — вопрос вылетел у меня прежде, чем я успела себя остановить.

Дункан потянулся к моей обтянутой джинсами коленке.

— Меня заботит, что подумаешь ты. А семья — часть тебя. И если тебя заботит, что думаю я, то эти узкие джинсы адски сексуальны, но мне нравилось, что с юбкой доступ был легче.

Я покачала головой, когда его слова заставили мои внутренности сделать кувырок.

— Не волнуйся о моей семье. Они любят меня и хотят, чтобы я была счастлива. Просто они не понимают, почему я не делаю этого здесь, в Индиане, с мужем, двумя с половиной детьми и собакой.

Дункан в замешательстве нахмурил лоб.

— Никогда не понимал, как кто-нибудь может иметь половину ребенка. Типа один в духовке?

— В духовке? — я рассмеялась. — Не могу поверить, что ты это сказал.

— Почему? Допускаю, что когда-нибудь я и решу, что дети — это прекрасно. Я был слегка занят, строя "Бьюкинен и Уиллис", чтобы уделить время таким мыслям.

— У мистера Бьюкинена есть дети.

— Майк. Его зовут Майк.

Я знаю, как его зовут. Майкл Бьюкинен. Его имя на всех бумагах. Его офис на другом этаже, но он часто бывает на собраниях. Он более сдержанный, чем Дункан, но всегда любезный и справедливый.

— ...и они с Келли вместе с самого колледжа. Нам стоит сходить с ними поужинать. Тебе понравится Кел...

Я отвернулась в сторону дороги и стала наблюдать за засеянными полями, пытаясь не обращать внимания на то, что он говорит, рассказывая о Келли Бьюкинен и её детях. Вместо этого я сосредоточилась на шуме ветра, поскольку его слова пересекали черту. Они брали то, что бы там ни было между нами, и переносили это в Нью-Йорк. Мы оба знали, что этого не произойдёт.

— Ты так не думаешь? — спросил он.

Хотя я не была уверена, о чём он говорил, но кивнула и попыталась улыбнуться.

Притворяемся.

Меньше чем через час после приземления Дункан повернул «Лексус» с просёлочной дороги на подъездную дорожку, ведущую к дому моих родителей. По обе стороны гравийной дорожки возвышались грушевые деревья с ярко-зелёной весенней листвой и остатками белых цветов. За деревьями, выстроившимися вдоль дорожки, на многие акры простирались поля.

Мой отец обрабатывал эту землю, когда я ещё была маленькой, а теперь ему помогает Кевин. Вместе они осваивают всё большую и большую площадь. Время мелких фермеров, работающих самостоятельно, практически прошло, но с большим количеством земли и большей площадью посевов, это всё ещё возможно. Они даже сдали участок для вышки сотовой связи. Это хорошие деньги, и, что более важно, теперь мой телефон на самом деле здесь работает.

Крошащийся гравий поднимал пыль, пока мы прокладывали путь к дому.

Строение не изменилось с тех пор, как на этой ферме жили родители моего отца. Белая деревянная обшивка, два этажа, огибающая дом терраса и комнаты, наполненные смехом. Моё беспокойство по поводу нашего с Дунканом появления исчезло перед лицом предвкушения встречи с семьёй. Хотя я и правда их избегала, но не могла не любить.

Не успела машина полностью остановиться, как сетчатая дверь распахнулась, и на крыльцо вылетели мама с бабушкой.

— Кимберли Энн! — хором закричали они.

Я наклонилась к Дункану.

— А, моя семья немного шумная.