— И Марк…

— У Марка подгорело. Он решил, что вы с Кристофом захотели познакомиться поближе, — Мирослав издает хохоток, запрокинув голову. Я чувствую, как стремительно краснею.

— Боже мой!

— Придумывай теперь отмазки, — ладонь Мирослава хлопает меня по плечу.

— Скажу, что мне стало плохо и я поехала…

— Домой? Ты живешь у Марка, и твое вранье он быстро раскусит, если вернется обратно до того, как приедешь ты.

Я замолкаю. Блин. Может, самой позвонить ему? Потом роюсь в сумочке, выуживая смартфон, и пытаюсь его разблокировать. Ууууууууупс….

— Что? — хмыкает Мирослав, заглядывая мне в экран, — о, птичка. Батарейка села? Бедняга Марк.

— Позвони и скажи, что я сейчас с тобой, а потом поеду забирать вещи из старой квартиры, — в зарождающейся панике произношу я, — я не хочу, чтобы обо мне думали, как фиг знает о ком!

— Что мне за это будет?

Ну ты!!! Я, не сдержавшись, вонзаю коготки в его бок, сминая кожу под футболкой. Месть!

— Анна! Е…перный театр! — он вздрагивает, перехватывая мою руку и сжимая, — ты офигела?

— Боишься щекотки? — мстительно произношу я, — вот и ответ, что тебе за это будет. Твои бока избегут моих ногтей!

Хах! Обожаю людей, которые боятся, когда их щекочут. Теперь я знаю, как отбиваться от Мирослава, в случае чего.

— Я не против твоих ногтей, но на других частях тела, — фыркает парень, снова доставая телефон, — фиг с тобой. Съездим за твоими вещами, но позже.

Он открывает список последних вызовов и набирает Марка.

— Что, не дозвонился? — хмыкает он в трубку спустя несколько секунд, — ладно, не парься. Птичка со мной. Произошел форс-мажор, и она ушла. Что? Тошнит. От твоего Кристофа, наверное. Тебя задолбали мои шутки? Можешь закинуть меня в черный список. К тебе везти? Ладно, привезу. С утра. Давай, пока.

И он убирает телефон. Я возмущенно смотрю на него.

— С утра?! Тебе снова когти в бок вонзить?

— Я тебя тогда сожру, если попробуешь меня снова пощекотать, — я слышу, как карман Мирослава начинает вибрировать и он закатывает глаза, — оо, кажется, придется его заблокировать на время. Твой начальник явно неровно к тебе дышит.

— И не стыдно тебе?!

— За что? За тебя, или за то, что я буду игнорировать его звонки?

— За все сразу!

— Ни капли. Кто не успел — тот опоздал. Смотри, птичка, — он разворачивает меня за плечи, когда мы выныриваем из дворов, и оказываемся на дороге возле шоссе, — там, кажется, какой-то бар. Пошли-ка, пропустим по стопке виски, а то ты слишком напряженная.

Я мрачно кошусь на него.

— Ты уже пропустил в караоке-клубе. Алкоголизм не лечится.

— Алкоголизм? Это был какой-то коктейль. Бармен пытался подкатить ко мне и угостил.

Я едва не закашливаюсь от неожиданности.

— Бармен? Мужчина?!

— Ага. Я сказал, что занят сегодня вечером, но он не растерялся и предложил устроить тройничок.

Я прикрываю глаза. О, времена…

— Ладно, пошли. Но не больше стопки!

Эпизод 22

Эпизод 22

— Птичка-алкоголичка, — вырывает меня из раздумий насмешливый голос Мирослава, и я взграгиваю, поднимая на него глаза.

— Что?

Он едва улыбается.

— Я задал тебе вопрос, а ты сидишь и смотришь на свое пойло с блаженным видом, игнорируя меня.

— Это коктейль, — бормочу я, отпивая еще немного, — помню я, что было после виски в прошлый раз, и больше не хочу повторения… что за вопрос-то?

Он прищуривается, глядя на мой стакан.

— Да, мешанина из алкогольных напитков — это самое то, чтобы не напиться. Дай попробовать, что у тебя там?

Я пожимаю плечами, протягивая ему высокий стакан, в котором колышется насыщенно-зеленая жидкость. Он забирает его у меня из рук и делает глоток.

— Ммм, Анна, — усмехается парень, — как минимум, там абсент. И какой-то ликер. Если честно, никогда не понимал страсть девушек к этим приторно-сладким коктейлям.

— Я не понимаю страсть мужчин к крепкому алкоголю, — пожимаю я плечами, — невкусно же.

— И что ты обычно пила?

— Виски с тобой. Водку в далекой молодости, — морщусь я, вспоминая, насколько это было фу. Мирослав издает короткий хохоток. Веселье расцветает на его лице.

— Богатый опыт, моя престарелая птичка. Далекая молодость? Сколько тебе?

— Почти тридцать, — мрачно говорю я, чувствуя себя неудобно. Нелегко признаваться в том, что старше мужчины.

— Да? Не сказал бы, — он хмыкает, и по его лицу как-то не очень заметно, чтобы эта информация его поразила,—  ладно, птичка. Не хочешь попробовать текилу?

Я мотаю головой.

— Она ничем не отличается от водки.

— Святые угодники, Анна, я хочу забыть эту фразочку. Молчи, и делай, что я говорю.

Он подзывает бармена и начинает что-то с ним обсуждать. Я не слушаю, потому что снова ныряю в раздумья. Меня все еще беспокоит вопрос с моими вещами в квартире. Не помню, мне говорили забрать их в течение дня, или когда? Надеюсь, когда я приеду, хозяйка еще не успеет сменить замки.

— Птичка.

Я смотрю на Мирослава. Он предвкушающее улыбается, и мне становится не по себе. Знаю я такой тип улыбок! После него проблем не оберешься. Потом перевожу взгляд на барную стойку.

- Это что? — я разглядываю странный красный напиток, — Кровавая Мэри?

— Сангрита, — хмыкает Мирослав, — птичка, есть два веселых способа пить текилу. Первый — традиционный в России, с солью и лаймом. Есть способ традиционно мексиканский. Когда текилу запивают вот этим напитком. Попробуем оба способа, но у тебя есть только одна попытка оценить.

— Почему? — растерянно спрашиваю я, обводя взглядом шоты с прозрачной жидкостью, лайм и соль.

— Потому что, — усмехается парень, — это тебе не водка, после которой ты уныло хочешь залезть в свою берлогу и рухнуть на кровать. Мне не нужно, чтобы ты буянила и лезла ко мне с непристойными предложениями, будучи вусмерть пьяной.

Я хмыкаю. Потом беру одну из стопок с прозрачной жидкостью.