Она улыбнулась и покачала головой.

— Ты смотришь на меня.

— Это трудно не делать. Ты очень красивая.

Она снова улыбнулась.

— Спасибо.

— Ну и как твои дела? — как раз в этот момент пианист, который до этого момента играл мягкие, мелодичные праздничные мелодии, разразился хриплым исполнением двенадцати дней Рождества.

— Прости, что? — Серена приложила ладонь к уху и наклонилась вперед.

— Извини, — сказал я, повышая голос. — Я просто спросил, как прошел твой день на лыжах.

Она кивнула и улыбнулась.

— Я спросил, как прошел твой лыжный день? — закричал я ей.

Все шло не так, как я планировал. Даже близко не так.

Затем женщина за соседним столиком разразилась неприятным фыркающим смехом. Серена постаралась сделать вид, что ничего не произошло, и продолжила просматривать меню. Но когда женщина кинулась вперед, опрокинув оба наших стола, Серена бросила на меня тяжелый взгляд.

— Это будет звучать преждевременно, — сказала она, наклоняясь вперед. — Но ты не хотел бы выбраться отсюда?

Я кивнул, бросил на стол немного денег, затем помог ей надеть пальто, и мы вышли из ресторана.

— Ты что-то задумала? — спросил я, когда мы оказались под навесом ресторана.

Серена оглядела заснеженную улицу.

— Боюсь, что нет, — сказала она, переводя взгляд с безоблачного ночного неба на мое лицо. — Это может показаться странным, и снова преждевременным, но не хочешь ли познакомиться поближе в моем номере?

Я удержался от того, чтобы сказать что-нибудь слишком похотливое. Вместо этого я выставил согнутый локоть и повел ее по расчищенному тротуару к остановке шаттла.

— Это прекрасная ночь. Холодная, — сказала она, стуча зубами и прижимаясь ко мне, — но красивая.

Это было потрясающе. Снег окутал город зловещей тишиной, отражая лунный свет и делая то, что должно было быть темной ночью, больше похожим на рассвет. И звезды здесь, они были чем-то другим. Я никогда в жизни не видел столько звезд.

— Действительно, — согласился я, снова встретившись с ней взглядом. Но как бы ни был прекрасен Аспен, Серена заставила меня затаить дыхание.

Шаттлы ходили из города в хижины каждые пять минут, так что мы не потеряли ни одного пальца от обморожения, но Серена все еще сидела рядом со мной в шаттле, дрожа, пока я не притянул ее ближе.

— Я всецело за капитализм, но втиснуть столько столиков в ресторан, чтобы ты не мог двигаться, — это не то, как я управляла бы бизнесом, — сказала она, когда, наконец, согрелась.

— А как бы ты поступила? — спросил я.

Она отстранилась, устремив на меня серьезный взгляд.

— Ты, действительно, хочешь знать?

Я улыбнулся. Да. Я хочу знать о тебе все.

— Конечно.

— Если бы это зависело от меня, я бы сократила количество мест на семьдесят пять процентов, подняла цены наполовину и продавала билеты только по списку ожидания.

Я не мог не улыбнуться ей.

— Но почему? — спросил я.

— Ну, исходя из обстановки, униформы официантов и нескольких пунктов меню, которые я видела, я предполагаю, что владелец нацелился на высококлассный ресторан. Выполнимо, если бы это не было в прямой оппозиции к расположению сидений в стиле кафетерия. Мой путь порождает искусственную эксклюзивность, которая, по сути, является дефицитом предложения, а дефицит всегда увеличивает спрос. У них было бы меньше людей в штате, меньше затрат на еду, лучшее общее впечатление от гостей и удвоение их прибыли. Как минимум.

Она была абсолютно права. Абсолютно гениально.

— Ты занимаешься экономикой? — спросил я.

— Вряд ли, — сказала она с притворной обидой.

— Реклама или маркетинг?

— Боюсь, что нет.

— Чем ты занимаешься, Серена?

— Я исполняю желания людей, — сказала она.

Окей. Она не хотела переходить на личности. Это было прекрасно. Не совсем то, что я имел в виду, но я все еще плыву по течению. Что бы ни случилось, это случится.

К счастью, ее хижина была всего в нескольких футах от остановки шаттла, поэтому по пути мы не превратились в сосульки, но я, действительно, держал ее близко, когда мы шли.

— Чувствуй себя, как дома, — сказала она, входя в свой угловой номер. Я снял пальто, и она нажала кнопку на стене, оживляя камин в гостиной. — Я только приготовлю нам чаю, но не стесняйся угощаться чем-нибудь в холодильнике, так как ужин был неудачным.

— Твой номер просто потрясающий, — сказал я, кладя пальто на спинку дивана. Святое дерьмо, теперь я, действительно, хотел знать, что она сделала, чтобы позволить себе такое место. Но я бы не стал на нее давить. Если она не захочет поделиться, я не спрошу.

Поставив две кружки на стойку, Серена снова серьезно посмотрела на меня и вздохнула.

— Могу я быть с тобой откровенна, Джеффри?

— Пожалуйста.

Она шагнула ко мне, медленно сокращая расстояние между нами, с тлеющим взглядом в глазах.

— У меня уже много лет не было отпуска. Меня должны были принудить к этому два разных человека. На самом деле, вплоть до фактического прибытия, я была убеждена, что не хочу быть здесь. Но сейчас, я не совсем знаю, как это сказать, но находясь здесь с тобой, со всем этим снегом, холодом и разреженным воздухом, я чувствую себя немного свободнее, — она обняла меня за шею и поцеловала.

Я был так потрясен, что отстранился.

— Мне так жаль, — сказала она, и жестокий румянец залил ее щеки. — Я думала, что ты, ну, я просто предположила… — она отступила, но я схватил ее за талию и притянул к себе.

— Ты меня удивила, — сказал я. — Вот и все, — я заглянул глубоко в ее глаза и поцеловал ее, крепко и тяжело, запутавшись рукой в ее волосах, сильнее сжимая ее талию.

Она таяла рядом со мной, обвивая меня своим телом, обхватив ногой мое бедро, пока мы исследовали рты друг друга. На вкус она была соленой и сладкой, а пахла жасмином и орхидеями. Я потерялся в ней, скользя руками вниз по ее телу, пока она ворковала, мурлыкала и терлась об меня. Она потянула меня за рубашку, и я стянул ее.

— Иисус, Мария и Иосиф, — сказала она, отступая назад, чтобы посмотреть на меня, проводя руками по моей груди и животу. — Как ты можешь быть таким совершенным? — она сорвала с себя свитер и врезалась в меня, целуя в шею и хватая за задницу.

Прошло много времени с тех пор, как я чувствовал это. Так долго, что я позволил этому продолжаться дольше, чем следовало бы. Дольше, чем когда-либо после разговора.

Ей это понравится. Если нет, то ладно. Что должно было случилось, случится.

Я схватил ее за руки и медленно прижал их к бокам, пока она не перестала двигаться. Я отступил назад и посмотрел в ее расширенные глаза.

— Мне нравится извращение, — просто сказал я.

Ее глаза вспыхнули от голода.

— Что за извращение, Джеффри?

— Привязать тебя к столбикам кровати и сделать так, как я хочу.

Она вздрогнула, восхитительная легкая дрожь, которая сказала мне все, что мне нужно было знать. Ей понравилась эта идея.

— Больно? — спросила она.

— Только если ты очень вежливо попросишь, — сказал я.

Глава 9

Серена

Мое сердце колотилось в груди, когда я стояла перед ним. У меня кружилась голова, почти одурманенная от желания.

Вот так я и поняла, что попала в переплет. Я и раньше играла с легким связыванием, пушистыми наручниками и плетками, которые не могли причинить вреда, если бы вы хотели ими воспользоваться. Это было забавное изменение, но не было чем-то таким, что я была бы заинтересована делать регулярно.

Но огонь в глазах Джеффри и то, как изменилось его поведение, когда он заговорил об этом, и то, как он, казалось, затопил комнату феромонами — я знала, что это не игра. Это не было чем-то новым для Джеффри.

И это все изменило. Осознание того, что я собираюсь отдать свое тело настоящему дому, пугало меня. Я должна была попросить его уйти. Быстро и безболезненно, спасибо, но нет. Но я не стала. Я не сказала ему, что мне не интересно. Потому что, какой бы ужасной ни была эта идея, она меня заинтересовала. Я была в восторге от этого. Мое сердце бешено колотилось, когда я сжала бедра от нарастающего жара и давления между ними.