Лок никогда не видел настолько высоких местных жителей, должно быть, этот мужчина генетическая аномалия. Насколько Лок знал, большинство коренных жителей его родного мира были маленького роста. Маленькие, но невероятно жестокие, они жили в основном на диких землях неизведанного континента. Мать Л'рин — одна из немногих, кто переехал жить в более цивилизованный культурный мир, созданный Киндредами ещё со времен первого обмена с туземцами.

Когда великан огромными приплюснутыми стопами прошлепал по священному потоку, листья, прикрывающие его пах, затрепетали. Сквозь проблеск листьев этой своеобразной юбки Лок увидел, что там, где должен находиться огромный мужской пенис, был лишь небольшой обрубок.

Боги! Он отшатнулся при виде этого зрелища. Мать Л'рин, заметившая это, лишь рассмеялась.

— Мой верный Добби — евнух. Эту жертву он принес ради того, чтобы войти в золотой поток и жить здесь, в исцеляющих садах, чтобы следовать за мной повсюду. Подобная мужская преданность — редкость.

— Действительно редкость. — Лок неуверенно прокашлялся. — Что у него в коробке?

Огромный Добби вытащил откуда-то лакированный зеленый ларец. Удерживая ларец в огромных руках, он почтительно протянул его мудрой женщине.

— Устройство переноса. — Мать Л'рин открыла ларец и достала оттуда черную деревянную рукоять. Около двух футов в длину, суживающуюся на одном конце, на котором, насколько мог видеть Лок, ничего не было.

Дип, видимо, подумал о том же.

— Мне показалось, вы назвали это хлыстом?

— Это он и есть. Терпение, воин. Скоро всё поймешь. Осторожно держа в руках черную рукоять, мать Л'рин прижала гладкий округлый конец к правому виску Кэт. — Отпусти это, дитя, — прошептала она, поглаживая блестящие каштановые волосы. — Пусть боль уйдет. Пусть утечет. Другой согласился нести это бремя, позволь мне забрать его у тебя.

Кэт тихо застонала, её ладошка дернулась в руке Лока. Он осторожно сжал пальцы девушки, вглядываясь в её лицо.

А потом рукоять начала медленно изменяться. С одного конца из неё начали расти провода — три длинных серебристых провода, казалось бы сделанные из яркого света. Они удлинялись и уплотнялись, росли из черной деревянной ручки до тех пор, пока не достигли земли.

Лок изумленно наблюдал, как на конце кнутовища вспыхнули и загорелись три язычка пламени. Локу они напомнили трех голодных животных, ожидающих кормления.

— Ещё немного, малышка. Ещё немного, — тихо уговаривала мать Л'рин. Внезапно три голодных язычка пламени на конце хлыста задрожали, и из их кончиков выросли сверкающие серебристые шипы.

Дип с безразличием уставился на смертоносное орудие в руках старушки.

— И это физическое проявление её боли?

Мать Л'рин кивнула.

— Эта боль мучила её с тех самых пор, как ты и твой близнец использовали её в качестве фокуса. Скажи мне Дип, это зрелище внушает тебе ужас?

— Ужас? Нет. — Он скривился.

Лок заговорил за них обоих.

— То, что чувствует мой брат, чувствуем мы оба — это стыд. Из-за того, что она пережила, из-за того, что мы сделали. Так много боли…

— И её скоро передадут мне, — сухо напомнил ему Дип. — Пойдем. — Он кивнул головой Добби и начал снимать с себя зеленую рубашку. — Полагаю, ты тот счастливчик, что изобьет меня. Сомневаюсь, что у матери Л'рин много времени для совершенствования навыков порки.

— Тут ты прав, воин. Исцеляющие руки никогда не должны причинять боль. -

Старушка кивнула Добби. — Отведи его в Каменный Зев. Пори до тех пор, пока хлыст снова не превратится в рукоять.

— Подождите! — Лок протянул руку, страх за своего близнеца сжимал ему горло. — Сколько ударов потребуется?

— Столько, сколько надо, — невозмутимо ответила Мать Л'рин.

— Это не ответ! — Лок начал сердиться. — Знаю, что Дип весьма неуважительно себя ведет, мать Л'рин, но пороть его этим… этим…

— Да ладно, — прервал его Дип. — Перестань, брат. Всё хорошо. Подумай о том, через что прошла Кэт. — Он кивнул на хлыст и яркие шипящие брызги от язычков пламени серебристого цвета. — Посмотри на её боль.

— Не ты один разрешил ей выступать в качестве фокуса, — запротестовал Лок. — Я согласился так же, как и ты. По крайней мере, я должен принять половину ударов хлыстом.

— Боль не может быть разделена между двумя душами, её можно передать только одному, — сказала мать Л'рин. — И если хлыст не использовать в ближайшее время, боль, что заключена в нем сейчас, вернется к своему изначальному владельцу.

— Другими словами, давайте поскорее покончим с этим, — прорычал Дип. — Не волнуйся обо мне, брат, — сказал он, когда Лок открыл рот, чтобы запротестовать. — И не чувствуй мою боль, ты сможешь позаботиться обо мне впоследствии. Ты лучше, гораздо лучше, чем я.

— Верно, — с сожалением заметил Лок. — Но это наполовину моя вина, половина той боли, что ты заберешь, моя.

— Ты сможешь отплатить мне позже. — Дип кивнул на Кэт. — Позаботься о ней, — сказал он хрипло.

— Я сделаю это, — пообещал Лок.

— Иди. — Мать Л'рин вручила шипящий и плюющийся хлыст огромному слуге. — Каменный Зев. И помни: сделай всё правильно. Я узнаю, если ты облажаешся… узнаю из его криков.

— Да, матушка, — несмотря на огромные размеры, голос евнуха был таким же нежным и высоким, как у маленькой девочки. — Всё будет сделано.

— Смотри, что бы так оно и было. — Она взмахнула морщинистой рукой. — А сейчас, позвольте мне посмотреть, что я могу сделать, чтобы удержать этого сладкого ребенка на землях живых. — Она погладила шелковистые каштановые волосы Кэт, больше не обращая внимания на своего слугу или Дипа.

Лок понял, что не может отвести взгляда от массивного евнуха, уводящего его брата к месту экзекуции по высокой зелено-розовой траве. Дип небрежно шагал, высоко подняв голову и не выказывая признаков страха. И Лок действительно не ощущал исходящего от брата страха.

Дип хотел, практически желал принять боль, что ему собрались причинить. Поскольку чувствовал, что заслужил. Каждый удар хлыста, каждую каплю крови, каждую унцию боли. Он всё заработал. Всё заслужил.

«Он обвиняет себя, — подумал Лок, когда широкая обнаженная спина его близнеца исчезла в высокой траве на краю Исцеляющего сада. И не только ради Кэт. — Брат, это не твоя вина, когда-нибудь ты поверишь в это?»

Но он знал ответ на этот вопрос.

Никогда.

Глава 3

Лорен Джейкс быстро шла по широкому тротуару по краю площади Святого Арманда. Позже, в обеденный перерыв, всю облицованную белой плиткой площадь заполонят праздно гуляющие богатые туристы, которые в основном приехали полюбоваться на красоты Сарасоты, одного из самых богатых маленьких городков США. Пляжи с нежным песком и тропическими синими водами были прекрасны в любое время года, и если богачам становилось скучно поджаривать свои намазанные лосьоном от загара тела где-то ещё, они ехали сюда.

Площадь на самом деле делилась на множество взаимосвязанных районов, где располагались специализированные магазинчики и дорогие шикарные кафе. Мраморные статуи греческих богов и богинь стояли, как часовые, на отлично подстриженных газонах бледными призраками в тусклом раннем утреннем свете. Магазин Лорен «Лакомка» располагался между «Флорида Олив Ойл Компани», специализирующейся на продаже ароматических масел и бальзамических уксусов, и магазинчиком одежды «Маленькие вещички», продающим малюсенькие купальники по завышенным ценам.

Пока Лорен искала ключи от дверей, в обоих магазинчиках было темно и тихо. Ни один из них не откроется до обеда, когда нахлынет основная толпа туристов. Так что её соседи, в отличии от Лорен, могли себе позволить поспать подольше. «Лакомка» специализировался на продаже кексов, и ей приходилось выпекать свою продукцию по утрам каждый день, или продавать было бы нечего.