"Клэй МакКетрик".
Она облегченно вздохнула и остановилась. После того, как Клэй подъехал ближе, он дружелюбно улыбался, в то время как его лошадь с трудом пробиралась по глубокому снегу. Дыхание вырывалось плотными белыми облаками из ноздрей, грива и хвост были покрыты кристаллами льда.
– Я говорил Даре Роуз, что ты справишься самостоятельно, – он поприветствовал ее и, спрыгнув с лошади, встал прямо перед Пайпер, которая была наполнена благодарностью, за его появление.
– Тем не менее, она настояла на том, чтобы я навестил тебя, – он остановился и недоуменно осмотрел ее помятое яркое платье. – Почему ты не надела пальто? Таким образом, ты можешь погибнуть!
Она не обратила внимания на его вопрос, просто смотрела на него большими глазами и тяжело дышала, что было связано с утомительной ходьбой по снегу.
Клэй был высоким, мускулистым мужчиной, и его внешний вид был достаточным объяснением тому, за что ее кузина так сильно его полюбила. Он был красив, однако с точки зрения Пайпер, его лучшим качеством, был незыблемый характер. В любых ситуациях Клэй излучал спокойствие, силу и уверенность в себе. Он знал бы, что нужно делать в ее случае, и сделал бы это хорошо.
– Там внутри лежит мужчина, – выпалила она, указывая на здание школы. Между тем она, она почувствовала, как холод проникает через ее слишком тонкое платье.
– Его подстрелили. Его лошадь стоит в амбаре, и он ...
Клэй посмотрел на нее с серьезным выражением на лице, пробегая мимо, в то время как его лошадь осталась терпеливо ждать в школьном дворе.
Пайпер побежала вслед за Клэем и наблюдала, как он опустился на колени рядом с мужчиной и положил руку ему на неповрежденное плечо.
– Сойер? – расстроенно закричал он. – Проклятье, Сойер, что с тобой произошло?
ГЛАВА 2
Сойер, пронеслось у Пайпер в голове. Сойер МакКетрик! Кузен Клэя. Мужчина, прибытие которого он ждал всю неделю. По меньшей мере, это объясняло инициалы, даже если все остальное оставалось загадкой.
Клэй снял шляпу, запорошенную снегом, и откинул ее в сторону. Краем глаза Пайпер заметила, как на его пальто сверкнула металлическая звезда. Получается, Клэй все еще являлся маршалом Блу Ривер. Все же, это была работа, которую он сегодня же с огромным удовольствием переложил бы на кого-нибудь другого, чтобы сосредоточиться на ранчо и своей семье.
– Сойер! – снова позвал Клэй. Беспокойство о кузене сделало звук его голоса более грубым.
Наконец другой мужчина с трудом разлепил глаза.
– Должно быть, я умер и попал в ад, – сказал он тихо. – Могу поклясться, что прямо сейчас смотрю в глаза дьяволу.
Клэй облегченно рассмеялся.
– Видимо, чувствуешь ты себя лучше, чем можно было подумать, – ответил он. – Ты можешь встать?
На один долгий момент Сойер задумался над этим вопросом и провел языком по губам, которые, несмотря на усилия Пайпер, были сухие и потрескавшиеся. Тогда он напряженно ответил:
– Не думаю.
– Все в порядке, – сказал Клэй мягким голосом.
Несмотря на то, что Пайпер почти валилась от усталости, мысли в ее голове не прекращали кувыркаться. Она слышала кое-что о Сойере. Некоторые вещи были предметом озабоченности, поскольку, например, никто кроме Клэя не знал, на какой стороне закона он стоял. Однако Дара Роуз хорошо с ним ладила.
– Давай, я помогу тебе.
Клэй приподнял Сойера до тех пор, пока он не сел на пол, что заставило того громко застонать. Кузен обернул вокруг своей шеи неповрежденную руку Сойера, затем помог пострадавшему встать на шаткие ноги.
– Если ты не возражаешь, я уложу Сойера в твою кровать, – сказал Клэй и направился вместе с раненым к коморке Пайпер, находящейся в другой стороне помещения. Школа была маленькой, и все знали, как она выглядела изнутри, так как весь город участвовал в строительстве здания.
Если станет известно, что она посреди ночи притащила в дом раненного, потерявшего от боли сознание мужчину, ее репутация будет испорчена, в худшем случае, даже разрушена.
Эта несправедливость наполнила Пайпер яростью. Учительниц рассчитывали с должности из-за малейшего намека на ее сладострастное поведение, в то время как ее коллеги мужского пола, имели полное право сочетаться браком со своими ученицами. Такое поведение для Пайпер считалось неприемлемым.
– Да, конечно, – сказала она, хотя понимала, что Клэй вовсе не спрашивал ее разрешения, и ей не нужно было отвечать.
Она осталась стоять у двери в маленькую комнату с крошечным окошком высоко под потолком, пока Клэй помогал Сойеру снять пальто, затем положил его на кровать и стянул с него сапоги.
Физические усилия должно было стоили Соейру последних сил, так как его глаза снова закрылись, и он не отреагировал, когда Клэй что-то сказал ему.
– Я приведу доктора, – сообщил он Пайпер, которая отошла в сторону, чтобы выпустить его из комнаты.
– У тебя есть еще одеяла? Очень важно, чтобы он оставался в тепле.
С тяжелым сердцем Пайпер подумала о красочных стеганых одеялах, которое аккуратно лежали в ее сундуке для приданого.
Она всегда представляла, что в один прекрасный день, они украсят кровати в ее собственном доме.
– Да, – ответила она нерешительно. Несмотря на то, что ей не было жалко для Сойера МакКетрика этих лоскутных одеял, все же она не могла не сожалеть об их прискорбной участи. Она так заботилась и вместе с тем берегла каждый кусочек материала, многие из которых были единственным напоминанием о друзьях, которые остались позади в штате Мэн.
Пайпер поспешила к массивному кедровому сундуку, открыла крышку и порылась в ценном содержании – прихватки, скатерти, кухонные полотенца и другое – пока, наконец, не наткнулась на одеяла.
Когда она накрыла Сойера МакКетрика первым одеялом, он снова заворочался, открыл на короткое время глаза и улыбнулся.
– Спасибо, Джози, – сказал он способом, демонстрирующим искреннюю любовь.
Она сама не знала почему, но его слова ее ранили. Угрюмо, она покрыла его вторым, а затем и третьим одеялом.
Так как было уже почти восемь, она быстро прошла в другой конец здания, где, сверкая, висел серебристый школьный колокол. Она с силой потянула за веревку, чтобы позвонить в него, но сделала это только для того, чтобы следовать распорядку, который в трудные времена действовал на нее успокаивающе. На самом деле, она не думала, что в такую погоду в классе появится хотя бы один ученик.
Ее ладони все еще болели от ручек ведер, которые она тащила прошлой ночью в дом, и теперь, грубая колокольная веревка, снова напомнила о боли. Но Пайпер была почти рада этому напоминанию, потому что так она могла подумать о чем-то другом, кроме мужчины, лежащего в ее постели, чья кровь пачкала ее одеяла.
Тихонько, чтобы не побеспокоить Сойера МакКетрика, Пайпер взяла из комода рядом с ее кроватью банку со смесью из полевых трав. Затем вернулась в классную комнату и устроилась за своим столом. Она улыбнулась мимолетной улыбкой, когда сняла крышку с маленькой баночки, чтобы распределить успокаивающую мазь на свои ладони.
У нее был огромный запас этой мази, так как Дара Роуз, после скандальной смерти своего первого мужа на первом этаже злосчастного паба "Ущелье", ходила от дома к дому и продавала лекарственное средство. Она надеялась с помощью продаж заработать достаточное количество денег, чтобы обеспечить себя и своих маленьких дочерей Эдрину и Харриет. Но потом она встретила Клэя МакКетрика и вышла за него замуж. С тех пор, она бесплатно раздавала каждому, кто желал ее приобрести, потому что запасов хватило бы до конца ее собственной жизни.
Через пол часа Клэй вернулся и привез с собой дантиста доктора Джима Говарда, который смело ехал верхом на своем лошаке, которая, как правило, тянула его повозку. Абсолютно все в Блу Ривер любили доктора Говарда, его дочь Мэдлин была одной из лучших учениц Пайпер. В возрасте восьми лет девочка уже могла хорошо читать и считать, наравне со взрослыми. Миссис Говард, напротив, была совсем другой темой. Элоиза приблизительно не была столь популярна, в отличие от ее супруга или дочери. Она носила только бархат и шелка, Блу Ривер в ее понятии не являлся городом, в лучшем случае обычным захолустьем. Кроме того, она рассказывала всем и каждому – хочет он знать это, или нет – что ее брак с доктором Джимом Говардом значил для нее ничего иного кроме социальной выгоды.
