К своему удивлению, он услышал, как она покинула свою кровать, и всего лишь мгновение спустя легла к нему в постель. Матрас был достаточно широк для одного человека, но не для двух. Поэтому Пайпер неизбежно коснулась его и почти выпрыгнула из кровати, когда поняла, что на нем ничего не было надето, кроме повязки и перевязи. Он заметил это по тому, как у нее прервалась дыхание от неожиданности.

– Все в порядке, Пайпер, – сказал он тихо.

– Вы могли бы предупредить меня, что спите таким образом!

– Вы могли бы спросить меня, – вернул он.

– Это ужасно, – пожаловалась она, но все же осталась лежать с ним под одеялом.

– Вовсе нет. Мы всего лишь два человека, которые в холодную зимнюю ночь обмениваются небольшим количеством тепла. Ничего больше.

– Вероятно для вас это так! – прошипела она. – Но я всегда надеялась на то, что в один прекрасный день выйду замуж и заведу семью. Но затем пришли вы и все разрушили.

– Если это так, – сказал он с улыбкой, – то мне очень жаль.

– Ваши слова не звучат так, будто вам на самом деле жаль, – упрекнула она.

Сойер зевнул.

– Вы поверите мне, если я доставлю сюда священника, чтобы он обвенчал нас?

Она снова гневно засопела, и мужчина опять засмеяться. Мысль о том, чтобы жениться – и жениться именно на Пайпер – нравилась ему все больше и больше. Конечно, он предпочел бы сначала поухаживать за Пайпер Сент-Джеймс, как это и должно быть, прежде чем она наденет на свой палец его кольцо, и он заберет ее на Трипл-М к остальной части семьи МакКетрик. Но девушка была абсолютно права. Так несправедливо, ее репутация вероятно уже была уничтожена, по причине того, что они всего лишь несколько дней и ночей, провели вместе в этом доме. Существовало достаточное количество лицемеров, которые станут утверждать, что она отдалась при первом же случае, потакая вожделению, после того как приютила у себя раненного незнакомца. Никто даже не скажет о том, что она проявила милосердие и мужество, продемонстрированное, пока она затаскивала его в свой дом и как могла заботилась о его огнестрельном ранении.

После этого, собственно, похвального действия многие люди этого города, скорее, поставили бы ее на одну ступень с Бесс Тернер.

Пайпер не ответила на его вопрос, и, судя по влажности, которую он ощутил на своем правом плече, сейчас, должно быть, была вся в слезах.

– Эй, – прохрипел он. – Вы не должны плакать.

– Не могу ничего с собой поделать, – всхлипывала она.

Для нее это должно быть действительно очень плохо, так как он был уверен, что у нее глаза на мокром месте.

– Разве недостаточно того, что вы разрушили мою жизнь? Теперь вам вздумалось посмеяться надо мной?

Она полностью озадачила Сойера.

– Вы издеваетесь? – выговорил он грубым голосом. Для него не было ничего хуже плачущей женщины, особенно если в этом была его вина – как сейчас. – Когда я успел вам что-то сделать?

– К...когда вы ск...сказали, ч...что мы можем об...обвенчаться! – рассеянно пролепетала она.

– Пайпер, – сказал он, удивляясь самому себе, когда продолжил, – я был абсолютно серьезен. Я женюсь на вас, если в таком случае вы почувствуете себя лучше.

Она приложила усилие, чтобы сесть рядом с ним. В лунном свете, слезы на ее щеках замерцали серебром. Распущенные волосы спадали вниз по ее спине до самой талии.

– Но мы вовсе не любим друг друга! – в ужасе воскликнула она.

Он осторожно потянул ее обратно на матрас и обернул свою неповрежденную руку вокруг нее, так что ее голова покоилась на его плече.

– Это правда, – признал он, – но мы не будем первой парой, вступившей в брак по практическим соображениям. Клэй и Дара Роуз также вступили в договорной союз, чтобы у нее и у девочек была крыша над головой, и все оказалось как нельзя лучше.

Однако, вместо того чтобы утешить, его слова заставили ее разрыдаться еще сильнее.

Сойер был в недоумении. Неуклюже он погладил ее по голове, но ничего не говорил, потому что боялся сказать что-то неправильное.

– Это совершенно другое, – объясняла Пайпер, после того как некоторое время тихо плакала.

– Что же в этом другого? – хотел он знать.

– Клэй и Дара Роуз другие!

– Почему?

– Они любили друг друга с самого начала. Просто потребовалось больше времени для того, чтобы заметить это.

Невольно Сойер снова рассмеялся, хотя опасался, что это опять окажется ошибкой.

– Люди женятся по всевозможным причинам – и не всегда лишь по любви.

– Но так не должно быть!

– Многих вещей не должно происходить, но это так.

И снова слова прозвучали совершенно неправильно, но Сойер понял это только тогда, когда произнес их, и она своим миниатюрным кулачком попыталась протаранить его живот. Это не причинило ему боль, однако все произошло настолько неожиданно, что воздух покинул его легкие.

Пайпер была маленькой и хрупкой, но она могла нанести хороший удар. И Сойер, который вырос в окружении сильных женщин, считал, что это хорошее качество.

– Я даже не знаю, какого человека вы из себя представляете! – пожаловалась она. Казалось, девушка снова овладела своими нахлынувшими чувствами. – Вы могли бы оказаться негодяем или еще кем похуже.

– Что может быть хуже негодяя? – подразнил он ее, развлекаясь. Прядь волос щекотала его губы, и ему нравилось это чувство.

– Убийца, – пояснила она. – Грабитель! Двоеженец!

– Двоеженец?

– Дара Роуз думала, что находилась в браке с отцом Эдрины и Харриет, – выпалила Пайпер, не переводя дыхание. – А потом оказалось, что у этого сукина сына уже есть жена и дети!

Сойер вспомнил, что в прошлом году Клэй рассказывал ему эту историю. Однако с тех пор, история была забыта.

– Я не женат, – признался он ей. – И никогда не был.

Пайпер снова села и посмотрела на него.

– Как я могу быть уверена, что вы говорите правду?

(Следует понимать, что она рассматривает вопрос о том, чтобы принять мое предложение?)

– Вы не можете, – ответил он серьезно. – Вы должны доверять мне.

В течение некоторого времени она ничего не говорила, и просто сидела.

– Вы ... вы ведь не на самом деле имеете это в виду, не так ли? То, что мы должны пожениться?

– Да, именно это я имею в виду, – заверил он. Эта идея даже нравилась ему, что немного выводило его из себя.

– Если мы решимся на это, то это будет только называться браком, и между нами ничего не будет.

До этого момента Сойер никогда представить себе не мог, что согласиться на такие условия. Однако теперь он был готов к этому.

– Хорошо, – согласился он. – Но я оставлю за собой право попытаться поменять ваше отношение к данному вопросу.

Пайпер размышляла над этим какое-то время, и Сойер уже было пришел к выводу, что она возьмет свои слова обратно и пойдет на попятный.

–Но только после того, как мы поженимся, – попыталась она договориться.

– Обещаю, – что-то пошевелилось в нем, и вдруг он почувствовал себя таким гордым и свободным, будто орел в вышине синего неба. – Могу ли я, по крайней мере, поцеловать вас?

Пайпер снова задумалась, в то время, пока Сойер садился, не обращая внимания на то, что одеяло соскользнуло вниз, открывая слишком многое.

Некоторое время они смотрели друг на друга, в свете убывающей луны, проникающего в помещение сквозь грязные окна. Затем Пайпер, поджав губы, закрыла глаза и стала ждать.

Сойеру пришлось прикусить нижнюю губу, чтобы сдержать смех. Наконец, он очень нежно положил руку на затылок Пайпер, притягивая ее к себе до тех пор, пока она не оказалась достаточно близка, чтобы он смог поцеловать ее. Их губы соприкоснулись, и когда девушка спустя некоторое время вздохнула от наслаждения и приоткрыла рот, он поцеловал ее более настойчиво, чем раннее. Он очень осторожно ввел в игру свой язык.

Пайпер тихо застонала и обвила руками его шею, но Сойер позволял страсти очень медленно вливаться в их поцелуй, потому что эта женщина, как она на самом деле утверждала, была еще так невинна.