Пока я прижимаю полотенце к задней части бедра, я слышу звук воды в кране и звук, как Виктор роется в аптечке. Одной рукой держа полотенце на месте, я поднимаюсь с кровати, чтобы найти мою футболку и убираю полотенце только, чтобы одеться.

Виктор выходит из ванной с оранжевой бутылкой с таблетками в руках и проходит прямо мимо меня к двери.

Глава 26

Виктор

— Николас, — говорю я, выходя их комнаты.— Это тебе знакомо? — я подхожу прямо к нему с бутылочкой из-под таблеток с маячком внутри.

Он берёт её в руки.

Я слышу позади мягкие шаги, когда Сэрай появляется из моей комнаты, но внимание оставляю на Николасе.

Сначала он вглядывается внутрь тюбика, затем отвинчивает колпачок и вытряхивает маячок на ладонь. Он поднимает взгляд на меня.

— Такой же они использовали на девчонке в Дубае, — говорит он и смотрит на Сэрай.— Ты обнаружил его в ней? — он бросает маячок обратно в бутылочку и закрывает крышкой. — Я даже не желаю знать, где он был.

Он вытирает руки о свой пиджак.

— Если это их, — говорю я, — это означает, что Хавьер Руиз обладает большей властью, чем мы думали. Я и не предполагал, что такой наркобарон, как Руиз, имеет доступ к подобным технологиям.

— Их не волнуют технологии. — Говорит Николас.— Все, что их интересует, - это наркотики, оружие и девушки.

— Имел, — произносит Сэрай и я поворачиваюсь к ней.— Хавьер имел власть. Он мертв, помните.

— Да, — отвечаю я. — Но это не означает, что его дело умерло. Бизнес будет передан по наследству.

— Какое отношение это имеет к нам? — спрашивает Сэрай.

Я чувствую, что должен сказать ей надеть брюки, но останавливаюсь.

— Нет никаких нас, — говорит Николас.

Сэрай смотрит на него и оборачивается кровавое полотенце вокруг бедер.

— Тогда какое отношение это имеет ко мне? — рявкает она. — Или к кому-нибудь из вас?

— Это не имеет никакого отношения к тебе, — говорю я. — Больше нет. Ты принадлежала Хавьеру, и если он продал или пообещал тебя другому покупателю, ты не была бы в его распоряжении настолько долго. У него не было намерения позволить кому-нибудь обладать тобой. Сейчас он мертв, и тебе нечего бояться. — Я делаю паузу. — По крайней мере, это имеет отношение к нам. — Я останавливаюсь, раздумывая над тем, рассказать ли ей больше того, что она уже знает, и тем самым подвергнуть её ещё большей опасности перед Ордером.

По мнению Николаса, я и так рассказал уже слишком много.

Он положил бутылочку в карман пиджака.

— Я избавлюсь от него, — говорит он, и тогда я вижу, как он бросает взгляд исподлобья на Сэрай. Под его спокойным и дисциплинированным видом кипит ненависть. — Так какой твой следующий шаг? Я буду прикрывать тебя от Воннегута или ты собираешься спасаться бегством?

Я знаю, какой ответ он от меня ждет, сейчас это именно то, что я выбираю.

— Скажи Воннегуту, что я готов приступить к следующей миссии, — говорю я. — Я выставлю этот дом на продажу. Мы уедем утром.

Сэрай смотрит на меня с замешательством. Николас кивает и соглашается, потому что дом был скомпрометирован маяком, который находится в его кармане. Хавьер Руиз может и мертв, но маячок работает до сих пор, а значит кто-то мониторит его с тех самых пор, как Сэрай сбежала из особняка. Так Изель нашла нас быстро в мотеле в Мексике. Когда я связался с Хавьером и дал ему наши координаты, Изель приехала через полчаса. Это куда быстрее, чем могло бы потребоваться на дорогу от особняка к тому мотелю. Тогда я предположил, что она уже была в пути вместе с теми, кто ищет нас, а по факту так оно и было. Но до сих пор я не думал, что тогда она уже прекрасно знала, где мы находимся.

Именно из-за этого устройства двое мужчин вошли в магазин, притворяясь клиентами, и разговаривали с владельцем, используя шифр. Учитывая тот факт, что я убил всех мужчин, что пришли вместе с Изель в первый раз, я полагаю, что Хавьер Руиз на этот раз хотел обойтись меньшими потерями, посылая лишь двоих парней. Они были посланы просто для сбора информации и слежки, пока Хавьер не придумает лучший план.

Когда я вывез Сэрай за границу, следить за нами стало намного труднее. Я догадываюсь, что он посылал больше человек для слежки, возможно даже пытался устроить нам засаду, но этого так и не случилось. Мне нужно верить, что этого не произошло из-за того, что мы уже были в США. Хавьеру, безусловно, сложно пройти паспортный контроль, даже если не учитывать тот факт, что у него и есть рычаги влияния на одного коррумпированного американского офицера.

— Я свяжусь с тобой, как только получу новые приказы от Воннегута, — Николас подошел ко мне.

Он сбрасывает с себя маску бесстрастного вида и теперь выглядит больше похожим на моего настоящего брата.

— Мне жаль, что наш отец так поступил, — говорю я ему.

Николас ненадолго опускает глаза.

— Я сделаю все, чтобы защитить тебя, потому что ты мой брат, — говорит он. — Так же, как это сделал ты.

Мы на мгновение делим момент взаимопонимания, киваем и расходимся.

— Как я уже говорила, он меня ненавидит, — высказывается Сэрай позади меня.— Но он предан тебе.

Я уставился в окно, погрузившись в прослушивание звука волны, бьющейся о скалу.

— Да, — говорю я. — Он предан.

Она подходит ко мне и кладет свою руку на мою ладонь.

— Ты не можешь знать, — произносит она, — что это точно был не он. Но сейчас это не важно. Мне кажется, вы уже нашли путь к решению проблемы между собой.

— Возможно, — говорю я и выхожу. — Но я не буду забивать себе этим голову в данный момент.

Она следует за мной в комнату.

— Мы должны обсудить тебя.

Я вхожу в ванную, а она встает у двери, полотенце так и обернуто вокруг её бедер.

— Иди сюда, — зову я.

Она без вопросов делает это.

Я кладу руки на талию и поворачиваю её лицом к зеркалу. Инстинктивно она хватается за край тумбочки, позволяя кровавому полотенцу упасть на пол. Засовывая пальцы под резинку её трусов, я стягиваю их с её бедер, давая им опуститься к ступням.

— Куда бы ты уехала? — спрашиваю я, открывая шкаф справа. — Я пошлю тебя туда, куда пожелаешь. Я ожидаю новых приказов к концу завтрашнего дня, так что у меня не будет достаточно времени, чтобы отвезти тебя и выполнить задание.

Я возвращаюсь к ней с аптечкой и ставлю её на тумбочку.

Сэрай поначалу ничего не говорит, возможно, размышляя о месте, но нутром чувствую, что дело не в этом.

Я могу видеть её отражение в зеркале, но она не поднимает головы, чтобы посмотреть на меня.

— Но я хочу остаться с тобой, — говорит она осторожно. — Я уже говорила тебе, мне некуда идти, нет документов…

— И я говорил тебе, — напоминаю я ей, — что все можно исправить. Ты выбираешь место, а я возьму на себя остальное. Сейчас у тебя есть водительские права, что я тебе дал.

Я промыл рану от ножа перекисью и помазал её йодом.

Она чуть-чуть морщится от жжения.

— Мне не нужна твоя помощь с предложением жизни, которую я больше не хочу, — говорит она. Я делаю укол и зашиваю рану. Даже боль, которая вполне очевидна, не удерживает её от высказывания тех вещей, которые ей нужно высказать. Я надеялся на это, но она полна решимости.

— Я мечтала об этом, — говорит она, поднимая глаза к зеркалу, но все что в них можно прочесть - это грёзы. — Хотя я едва помню, как выглядит Аризона, но мне привычно представлять себя живущей в том ужасном трейлере с парнем и друзьями по соседству. Очень вдохновляющая мечта, я знаю, — дразнит она себя. — Но это именно то место, которое я смогла вспомнить после всего произошедшего. Я бы все отдала, чтобы вернуться к той жизни, которую у меня отняли. Но после трех лет или около того с Хавьером, я перестала мечтать. Я сдалась, и перестала думать о побеге. Медленно, но я приняла ту жизнь, что у меня была. Поначалу я её ненавидела, ненавидела Хавьера. Я ненавидела его, хотя он не насиловал меня, по крайней мере, не в том смысле, как вы могли подумать. Он прекрасно знал, что я не желаю с ним спать и что я делаю это с ним лишь потому, что боюсь, но этот факт никогда не мешал ему и дальше использовать меня для утоления своих сексуальных желаний, а вот это уже изнасилование. И я ненавидела его и ненавидела то, что отдаюсь мужчине, которого не хочу.