— Ты не подросток, Хель, ты маленький наглый интриган и шантажист.

За его смехом я пропустил тот момент, когда Томми стёк с кресла и рывком переместился мне за спину, надавив ладонями на плечи.

— Где эта паршшивая птисса?

— На своём законном месте, — фыркнул я.

— Отдай мне его, Ххель!

— Не могу. Это я слуга Госпожи, а не она моя.

— Расссскажи мне…

— Поверь, Томми, я понятия не имею, как он сбежал от тебя. Но Госпожа была просто в восторге, этот попугай изволил самолично свалиться на алтарь в момент принесения жертвы.

— Почему ты ссрассу не ссказал мне?

— А почему вы мне ничего не сказали? Томми, — я развернулся на стуле к нему лицом. — Я вам не Поттер. Это за него Снейп решает, что тому следует знать, а что — нет. Вы с чего-то решили, что ваши проблемы меня не касаются. Ну что ж, пусть будет так!

Простой маггловской подсечкой я уронил Томми на пол, а сам поднялся и направился к выходу.

— Аудиенция закончена, господин министр.

— А ну верниссь… — прошипел за спиной Томми.

— Ещё раз спрашиваю, ты меня ни с кем не попутал, родной? Я тебе не твои верные ПСики, чтобы вилять хвостом по первому требованию! — в три шага я сократил расстояние между нами и по-хамски схватил его за воротник, заставляя нагнуться. — Ты не забыл, кто вытащил тебя из безумия? Кто исправил всё то, что ты наворотил по дурости? А, Томми, или мне напомнить?

Я ещё много что хотел сказать, но мне просто не дали. Заткнули рот самым банальным образом — гибким раздвоенным языком, зафиксировав для верности за талию и затылок. Укусив в отместку Томми за губу, я попытался вырваться, вот только подростковое тело было в разы слабее, чем надо было. В короткой, но яростной борьбе мы снесли несколько стульев, опрокинули стол, и Томми все же пропустил удар в челюсть с правой и Инкарцеро с левой. Забыл Томми, что я левша, и не ожидал от меня бедолага заклинаний — сам виноват.

— Томми, Томми, Томми… Ты был плохим мальчиком, заставив меня нервничать, — с усмешкой произнёс я, держа его под прицелом палочки. — Даже не думай рыпаться, я успею проклясть тебя раньше, чем ты скажешь «Финита». Ты же сам меня учил — и сам расслабился. А зря. Я злопамятный.

— Чего ты добиваешься, Хель? — усмехнулся Томми, даже не пытаясь сбросить магические верёвки.

— Твоих извинений. Но не словами, а действиями. Тебе придётся побыть сегодня послушным мальчиком, чтобы я простил тебя. Ты готов? Или мне сейчас просто уйти?

Да, я готов был уйти. Забить на помолвку, послать их к дементорам и забыть их на несколько лет, пока они не поумнеют. Я не позволю обращаться с собой, как с тряпкой, и теперь мне было интересно: понимает ли это Томми. Он понял. Я увидел это по мгновению паники в глазах. О да, этот паршивец меня знает лучше, чем Драко. Мы полтора года провели в одном теле. И сейчас он совершенно точно понял, что я не шучу.

— Какой инфернал тебя покусал, Хель? — тихо произнёс он.

— Никакой. Просто ты забылся, Томми. Ты решил, что один такой умный. Вот только нас двое. С Драко я сам разберусь, но сначала с тобой. Игры закончились. Решай, как мы будем жить дальше. Сейчас.

========== Глава 73 ==========

— Решай, как мы будем жить дальше. Сейчас, — прищурился я, всё ещё держа Томми под прицелом палочки.

Он чуть усмехнулся краем губ и вдруг магические путы просто растворились на нём, как хлопья тумана, а на меня навалилась сила. Меня как будто опустили на глубину: заложило уши, окружающее пространство стало вязким, плотным и я увяз в нём, как муха в сиропе, не в силах даже пошевелиться. А сила всё росла и росла, сдавливая меня в своих тисках. Я как рыба хватал воздух открытым ртом, но этот кисель не желал затекать в лёгкие.

Беспомощный и неподвижный, как будто запаянный в янтарь, я видел, как легко поднялся Томми, взмахом руки приведя кабинет в порядок и возвращая всё на свои места. Он обошел меня кругом и остановился передо мной, прожигая меня взглядом.

— Хель, ты всерьёз думаешь, что больше десятка чистокровных магических родов согласились признать меня сюзереном только за красивые правильные речи о благе Британии? Малфои, Эйвери, Лестрейнджи, Нотты, Блэки, Розье? Каждый из них был чистокровным полноправным лордом и имел немалое влияние и ещё большие честолюбие и гордость. Так с чего бы вдруг они преклонили колени перед полукровкой?

Чуть ехидная улыбка Томми расплылась в моих глазах, на плечи навалилась бетонная плита. Захотелось немедленно встать на колени и смиренно просить прощения и милости. Что? Какого хрена? Я никогда ничего ни у кого не просил! Я все свои жизни прогрызал себе дорогу сам и не позволю, чтобы кто-то другой указывал мне, что делать! От этого осознания на секунду стало легче, но лишь на секунду. Потому что давящая сила вдруг стала ещё больше.

Тёмный Лорд! Томми действительно им был! Это не ярлык и не пустое сотрясание воздуха. Я почти видел, что он одномоментно оперирует магией большей, чем я смог в своё время утрамбовать в алтарь. Он — плотина, которая перегородила реку и пропускает ровно столько силы, чтобы наш крохотный магический мирок просто не смыло приливной волной. Страшно и ужасающе прекрасно! Но всё равно помыкать собой не позволю!

Внезапно исчезнувшее давление силы заставила меня почувствовать себя выброшенной на берег рыбой. Судорожно втянув воздух, я закашлялся и чуть не упал, в последний момент опершись ладонями о стол. Наивный малолетний идиот, возомнивший себя в семнадцать лет самым умным и хитрым. Сколько раз я сам похихикивал над потугами таких вот «умников», тыча их носом в собственную глупость.

Глупый подросток! Именно подросток… Пусть я прожил больше шестнадцати и по годам я старше Драко, но как маг — я ребёнок. Я всё ещё не сросся с ней душой и своей сутью, магия для меня, как дополнительная рука, которой я постоянно забываю пользоваться. Я живу, дышу, думаю как маггл с палочкой, которым, по сути, и являюсь. Я вызубрил катрены и заклинания, я научился направлять и использовать… Я юзер, которого научили работать с программой, а Томми — программист.

Ну и что? Как будто в своей жизни я не встречал людей сильнее, умнее или влиятельнее меня. Так почему я взбеленился сейчас? Да потому, что никто из них не пытался управлять моей жизнью. Я всегда знал, что у меня есть выбор. А сейчас мне его не оставляли. А я так не люблю и не буду! С трудом разогнувшись, я повернулся к… лорду Слизерину.

— Силён! — восхищённо выдохнул он. — На моей памяти только трое остались на ногах, выдержав две трети моей силы.

Я уже начал открывать рот, чтобы высказать ему, куда он может засунуть свою силу, как Томми вдруг подошел и опустился передо мной на колени. Подняв голову, он тревожно заглянул мне в глаза.

— Хель, я чудовище. Это не шутка и не преувеличение. В семидесятые годы, ещё будучи отчасти человеком, я не уничтожил этот мир только потому, что хотел его спасти. Дамблдор понял это и поэтому пытался от меня избавиться. Крестражи были его единственным шансом. Каждый раз, создавая их, я делил пополам не только душу, но и магию. Создав пять крестражей, я ослабил себя в тридцать два раза, но даже тогда оставался одним из самых сильных магов Британии.

Но за всё надо платить. И я стал безумцем, потерявшим связь с реальностью. Нагайна стала последней каплей, а попытка убийства наследника Певереллов меня развоплотила. На момент возрождения в 1994 году я обладал лишь одной сотой своей силы. А потом со мной случился ты…