Он слегка перегнулся через стойку, с любопытством заглядывая в лицо юного покупателя.

– Фрэнку Каупервуду, сыну помощника кассира Третьего национального банка, – твердым голосом проговорил мальчик.

– Идет! – сказал аукционист, убежденный его уверенным взглядом.

– Вы подождете, пока я сбегаю в банк за деньгами?

– Хорошо! Только недолго: если вы через час не вернетесь, я снова пущу его в продажу.

Фрэнк уже не ответил. Он выбежал за дверь и прежде всего помчался к знакомому бакалейщику, чья лавка была на расстоянии одного квартала от дома Каупервудов.

Последние тридцать шагов он прошел медленно, потом состроил беспечную мину и, войдя в лавку, стал глазами искать кастильское мыло. Вот оно – на обычном месте, того же сорта, в таком же ящике, как и «его» мыло.

– Почем у вас кусок такого мыла, мистер Дэлримпл? – осведомился Фрэнк.

– Шестнадцать центов, – с достоинством отвечал лавочник.

– Если я предложу вам семь ящиков точно такого товара за шестьдесят два доллара, вы возьмете?

– Точно такого?

– Да, сэр.

Мистер Дэлримпл мысленно произвел подсчет.

– Да, пожалуй, – осторожно ответил он.

– И вы могли бы сегодня же заплатить мне?

– Я дал бы вексель. А где товар?

Мистер Дэлримпл был несколько озадачен этим неожиданным предложением соседского сына. Он хорошо знал мистера Каупервуда, да и Фрэнка тоже.

– Так вы возьмете мыло, если я вам сегодня его доставлю?

– Возьму, – отвечал лавочник. – Вы что же, мылом занялись?

– Нет, но я знаю, где его можно дешево купить.

Фрэнк торопливо вышел и побежал к отцу. Операции в банке уже прекратились, но мальчик знал там все ходы и выходы и знал также, что мистер Каупервуд будет доволен, если сын заработает тридцать долларов. Ему нужно было только занять денег на один день.

– Что случилось, Фрэнк? – поднимая голову от конторки, спросил мистер Каупервуд, завидев своего раскрасневшегося и запыхавшегося сына.

– Я хочу попросить у тебя взаймы тридцать два доллара, папа.

– Хорошо. А на что они тебе понадобились?

– Я собираюсь купить мыло: семь ящиков кастильского мыла. Я знаю, где его достать, и у меня уже есть на него покупатель. Мистер Дэлримпл берет всю партию. Он предложил мне шестьдесят два доллара. А я покупаю за тридцать два. Если ты дашь мне денег, я мигом слетаю и заплачу аукционисту.

Мистер Каупервуд улыбнулся. Никогда еще его сын не проявлял такой деловитости. Для мальчика тринадцати лет он был на редкость сообразителен и оборотист.

– Итак, Фрэнк, – сказал он, направляясь к ящику, в котором лежало несколько ассигнаций, – ты, видно, уже становишься финансистом. А ты уверен, что не потерпишь убытка? Ты отдаешь себе отчет в своей затее?

– Дай же мне деньги, папа, – с мольбой в голосе проговорил Фрэнк. – А я тебе докажу, на что я способен. Только дай деньги. Можешь мне поверить.

Он походил на молодую охотничью собаку, учуявшую дичь. Отец не мог противиться его настояниям.

– Разумеется, Фрэнк, я верю тебе, – сказал он, отсчитывая шесть пятидолларовых банкнот своего же Третьего национального банка и две по доллару. – Получай!

Пробормотав благодарность, Фрэнк выскочил и со всех ног понесся на аукцион. В момент его прихода с торгов продавался сахар. Фрэнк протискался к столику, за которым сидел клерк.

– Я хочу заплатить за мыло, – сказал он.

– Сейчас?

– Да. Вы мне выпишете квитанцию?

– Можно!

– Товар будет доставлен на дом?

– Нет, у нас без доставки. Вы должны забрать его в течение суток.

Неожиданное затруднение не смутило Фрэнка.

– Хорошо, – сказал он, пряча квитанцию в карман.

Аукционист невольно проводил его глазами. Через полчаса Фрэнк вернулся в сопровождении ломовика, околачивавшегося со своей телегой в порту и готового подработать чем угодно.

За шестьдесят центов он подрядился отвезти мыло по назначению. Еще через полчаса они уже стояли перед лавкой изумленного мистера Дэлримпла, которого Фрэнк, прежде чем сгружать мыло с телеги, заставил выйти на улицу и взглянуть на ящики. В случае, если сделка не состоится, Фрэнк решил отвезти мыло домой. Несмотря на то что это была его первая спекуляция, он все время сохранял полнейшее присутствие духа.

– Н-да, – проговорил мистер Дэлримпл, задумчиво почесывая седую голову, – н-да, мыло то же самое. Я беру его. Слово надо держать. Где это вы его раздобыли, Фрэнк?

– На распродаже у Биксома, тут недалеко, – откровенно и учтиво отвечал юный Каупервуд.

Мистер Дэлримпл велел отнести мыло в лавку и после некоторых формальностей, осложнявшихся тем, что продавец был несовершеннолетним, выписал вексель сроком на месяц.

Фрэнк поблагодарил и спрятал его в карман. Он решил еще раз пойти к отцу и учесть вексель, как это делали на его глазах другие, чтобы отдать долг и получить свой барыш наличными. Как правило, этих операций не производят после закрытия банка, но отец сделает для него исключение.

Насвистывая, он отправился в путь; отец снова улыбнулся, увидев его.

– Ну, как, Фрэнк, выгорело твое дело? – осведомился мистер Каупервуд.

– Вот вексель сроком на месяц, – сказал мальчик, кладя на стол полученное от Дэлримпла обязательство. – Пожалуйста, учти его с удержанием своих тридцати двух долларов.

Отец внимательно рассматривал вексель.

– Шестьдесят два доллара, – прочитал он. – Мистер Дэлримпл. Все правильно. Да, я его учту. Это обойдется тебе в десять процентов, – пошутил он. – Но почему бы тебе не оставить вексель у себя? Я могу подождать и не буду требовать свои тридцать два доллара до конца месяца.

– Нет, не надо, – возразил Фрэнк, – ты лучше учти его и возьми свои деньги. Мои могут мне понадобиться.

Деловитый вид сына позабавил мастера Каупервуда.

– Ну, хорошо, – сказал он. – Завтра все будет устроено, а теперь расскажи мне, как тебе это удалось?

И сын ему рассказал. В семь часов вечера эту историю узнала миссис Каупервуд, а несколько позднее и дядя Сенека.

– Ну, что я вам говорил, Каупервуд? – воскликнул дядюшка. – Этот мальчуган подает надежды. Вы еще и не то увидите!

За обедом миссис Каупервуд с любопытством вглядывалась в сына. Неужели вот этого мальчика она еще так недавно кормила грудью? Как он быстро возмужал!

– Надеюсь, Фрэнк, тебе и впредь будут удаваться такие дела, – сказала она.

– И я надеюсь, мама, – последовал лаконичный ответ.

Правда, торги происходили не каждый день, и не каждый день были возможны сделки с бакалейщиком, но Фрэнк уже с юных лет умел наживать деньги. Он собирал подписку на журнал для юношества, работал агентом по распространению нового типа коньков, а раз даже соблазнил окрестных мальчишек объединиться и закупить себе к лету партию соломенных шляп по оптовой цене. О том, чтобы сколотить капитал бережливостью, Фрэнк и не помышлял. Он чуть не с детства проникся убеждением, что куда приятнее тратить деньги не считая и что этой возможности он так или иначе добьется.

В этом же году, если не раньше, в нем начал пробуждаться интерес к девочкам. Его взгляд неизменно останавливался на самой красивой. А так как он сам был красив и обаятелен, то ему ничего не стоило заинтересовать своей особой понравившуюся ему девочку. Двенадцатилетняя Пейшенс Барлоу, жившая по соседству, была первой, на которую он загляделся, и сама она загляделась на него.

Природа наделила ее блестящими черными глазами и черными волосами, которые она заплетала в две тугих косы. Изящные ножки с тонкими лодыжками легко несли ее прелестную фигурку. Родители девочки были квакеры, и на ее голове всегда красовался скромный маленький чепчик. Характер у нее, однако, был очень живой, и этот смелый, самоуверенный, прямой мальчик ей нравился. Однажды, после того как они не раз уже обменялись беглыми взглядами, он остановил ее (девочка шла в ту же сторону) и с улыбкой, смело, как всегда, спросил:

– Вы ведь живете на нашей улице? Правда?

– Да, – отвечала она, слегка волнуясь и раскачивая сумку с книгами, – в доме сто сорок один.