Зрелище действительно было совсем необычным. Николин Сергей – невысокий человек, ростом не более ста пятидесяти сантиметров, был напрочь пропитан сажей. В следствии с этим необычным для всех обстоятельством возраст его было определить достаточно трудно, однако, можно сказать с полной уверенностью, что ему было лет не менее сорока. На его насквозь почерневшем лице белели только глаза, отливающие коричневой радужкой. Где он подстригался, в этом существовали большие сомнения, очевидно, кто-то все-таки имел жалость к этому уже давно опустившемуся подобию человека, но волосы его были обстоятельно укорочены, также пропитавшись дровяной сажей. Голова была маленькая круглая с торчащими лопоухими ушками; нос был практически приплюснут, обозначая вероятность, что ему много били по физиономии, деформировав, таким образом, выступающую часть его «фейса»; ноздри были настолько большими, что туда вероятно с легкостью поместились бы крупные сливы; одежда состояла из военных брюк старого образца и такой же фуфайки, некогда зеленого цвета, но сейчас все это было настолько черным и грязным, что представляли своего хозяина больше похожим на черта, чем, даже, на подобие человека.

- Ну, чего приперлись, Московские лизоблюды, - начал он, совершенно не церемонясь, - давай самогонки, или никакого «базара» не будет.

- Но у нас только пиво, - неуверенно начала Карен, - мы не подумали, что…

- Думать надо всегда, - прервал ее новый знакомый, - в общем так… Зовут меня все просто – Серега, я очень хочу выпить, и не вашей копеечной «хреновой» бурды, а чего-нибудь более существенно-стоящего, только в этом случае между нами состоится деловая беседа.

Хлоя недоверчиво посмотрела на это некое подобие человека и, отведя Майкла в сторону, разочаровано вопрошала:

- Послушай, дорогой (применила она этот эпитет, скорее, просто обращаясь, как к более профессиональному мошеннику, чем выражая какие-либо теплые чувства), а стоит ли нам здесь вообще хоть на сколько-нибудь задерживаться? Мне жутко находиться возле этого человека, я постоянно боюсь испачкаться и провонять этим смрадом. Не думаю, что он может поведать нам что-то ценное. Может просто уедем отсюда?

- Ну, нет, - не согласился с компаньонкой Майкл Мэдсон, приняв на свой счет слово: «Дорогой», как выражение некой не только дружелюбной признательности, - я не думаю. Именно такие вот люди и обладают всей необходимой в преступном мире тщательно скрываемой информацией. Так-что, проехав столько километров, уехать отсюда, не выслушав его доводы, я считал бы просто большой и непростительной глупостью.

Говорили они по-английски, так что смысл их беседы для других членов этого невольного совещания остался неведом.

Карен не захотела выглядеть глупо, как следовало из слов ее компаньона в том случае, если она, вдруг, решит уехать не выполнив той миссии, за которой они сюда и явились, поэтому девушка сама взяла на себя инициативу:

- А где можно достать, ну, этой вашей – крепенькой самогонки?

- А ты давай «барабульки» – я сбегаю, - нагло заявил Николин, - я махом, даже соскучиться не успеешь.

- Ну уж нет, деньги давать такому, как ты, мы не будем, - настоятельно заявила Хлоя, - посылать с тобой братца, я считаю, что этот вариант тоже очень рисковый. Ничего не поделаешь: придется идти тебе Майкл, тем более, что и деньги все у тебя, так что, как говоря в России: «волей неволей».

- А если там опять сдачи не будет, - запротестовал Мишин, - что тогда? Еще одну двадцатку полностью растранжиривать?

- Посмотришь по обстоятельствам: не мне тебя учить старый проныра, - Синди недовольно наморщила лобик и свела к переносице великолепно подведенные брови, сделав таким образом их изгиб еще красочней.

Здесь, до этого молча слушавший, как ему казалось: «весь этот бред», Серега не выдержал, и повышая голос, с непременным приданием ему хрипотцы, чтобы казаться более страшным, хотя, если честно, для этого достаточно было и одного его вида, «набросился» с выразительной речью на своих незваных гостей:

- Вы чего сюда, «твари» позорные, заявились? Мозги компостировать, или по делу?

Очевидно такое обращение к людям у него было нормой жизни, что отмечалось по многочисленным синякам и ссадинам на его теле, и менять он ее никак не собирался, даже ради свалившейся, вдруг, неизвестно откуда, на него предполагаемой самогонной бутылке, которой, кстати говоря, пока еще не было. Потому, выразив свое отношение к людям, которые к нему заявились, он продолжал:

- Вы долго «сиськи собираетесь мять»? Давайте уже, чисто-конкретно, определяйтесь: либо тащите мне выпивку, либо катитесь на «хер» отсюда, - и неожиданно, для всех здесь присутствующих, он выдал модное словечко, - Респект?

- Да, да, конечно, - заверила «чертенка» Хлоя, мы обязательно купим Вам самогон, - только мы не знаем, где это можно сделать, - и делая почти ангельским лицо, с обворожительной улыбкой добавила, - Вы не проводите?

- Даже без-какого «базара», - обрадованно захлопотал хозяин этого дома, взбираясь на приступок, чтобы выйти наружу. - Кто со мной?

Как и было условлено, сопровождать ненадежного представителя преступного мира, пришлось Майклу Мэдсону. На улице было довольно скверно, моросил легкий осенний дождь и задувал холодный северо-западный ветер. Однако посадить такого пассажира в свой «Порше» Михаил не отважился, и они отправились в дорогу пешком.

Поселок оказался довольно внушительных размеров, особенно это чувствовалось, когда пробирает колотящая твое тело легкая дрожь. Идти пришлось довольно далеко, и авантюрист, не один раз пожалел, что отправился не на машине. «Ведь можно было потихоньку следовать рядом, не сажая бродягу в салон», - не без сожаления думал авантюрист. Он поднял воротник своей куртки, стараясь оставить, таким образом, на воздухе как можно меньшее количество своей изнеженной кожи. Николин чувствовал себя совершенно прекрасно, движения разогнали его привычную к таким условиям кровь, и он даже умудрялся подшучивать над своим замерзающим «другом»:

- Да, это тебе не Америка, где всегда тепло и светло. Тут братец Россия, и когда сюда отправляешься, готовиться надо основательно и серьезно. А то ведь так и «кони двинуть недолго».

- Ничего я потерплю, - пролепетал, стуча зубами, Мэдсон, - тем более, что я уже начинаю к холоду привыкать.

На самом деле, в скором времени, быстрая ходьба сделала дело, и американец совершенно перестал чувствовать дрожь, а когда спутники подходили к нужному дому, ему даже стало несколько жарковато.

- Ты постой в сторонке, - настойчиво бросил местный алкоголик, - тебя не знают. Подумают с полиции и не продадут.

- Ну уж нет, - усмехнулся Майкл, предположив, что его просто хотят «развести», - денег я тебе, лично, давать не собираюсь. Крутись, как хочешь, но уговаривай хозяйку, чтобы тебя отоварили, тем более, что у меня только доллары, и вряд ли местные «копы» делают свои контрольные мероприятия за валюту.

- Доллары? - переспросил бедолага, - Тогда ладно, двигаем вместе.

Они подошли к красивому пяти-стенному огромному деревянному дому. Спереди у него красовалось пять пластиковых окошек. Входная дверь, по видимому, располагалась за двухметровым забором. Впереди, перед ним, был установлен полутораметровый палисадник, в котором имелась не запирающаяся калитка. Осматривая избу, американец обратил внимание, что отопление там газовое, что следовало по торчавшей из крыши вытяжке и тепло-отводной трубе. Было вполне очевидно, что здесь живут довольно зажиточные люди, и достаток у них имеется полный.

Между тем, Серега, следуя привычной дорогой, словно к себе домой, отворил эту калитку, и далее, уже по территории дома, направился к самому дальнему крайнему пластиковому окну. Постучав условленным стуком, он остался ждать, когда его приоткроют. Ожидание не затянулось. Не прошло и минуты, как створка чуть приоткрылась, и показалось голова только-что проснувшейся заспанной немолодой женщины.

- Послушай, Людмила (так очевидно звали хозяйку дома), продай нам бутылочку, - начал Николин, - только сразу предупреждаю, у нас рублей нет, а только валюта.