========== Часть 1 ==========

В жизни каждого человека наступает момент, когда понимаешь: все. Финиш. Жить так больше нельзя. Совсем. Никак и ни за какие коврижки.

Наступил этот момент и в жизни Петуньи, в девичестве Эванс, а теперь вот — Дурсль. Ну, вернее, не совсем миссис Дурсль, но это мелочи.

Мысль не поражала своей новизной, она приходила и раньше, с садистским удовольствием заскакивая в гости и тыкая острыми предметами в разные нежные места, вот только этот раз отличался кардинально. Мысль не просто приперлась на огонек, нет, эта сволочь нагло ввалилась и совершила рейдерский захват мозга, приведя для силовой поддержки депрессию, отвращение к себе и окружающим, слезоточивость и ненависть ко всему живому и неживому.

Бравая команда в одно мгновение захватила жилплощадь, изгнав все позитивные и нейтральные мысли, и принялась обживаться, преподнося все в мрачном свете.

Впрочем, следовало признать, что основания для такого поведения у нее были.

С детства Петунья чувствовала себя существом второго сорта. Казалось бы, с чего вдруг? Мама и папа любят друг друга и почти не ссорятся, быт налажен: не богачи, но средний класс, хотя и не его верхний слой. Деньги есть, и даже не впритык, сыты-одеты-обуты, хоть и не в модном бутике, дом — собственный, пусть и не слишком большой. Да, их район граничит с более бедным, так что? Зато дома здесь стоят дешевле, как и школа.

Увы, всю картину маслом портила одна деталь — младшая сестра.

Как любой ребенок, Петунья ревновала родителей: тяжело понимать, что теперь повышенное внимание достается младшему члену семьи, но девочка она была ответственная, да и мать с отцом пытались относиться к воспитанию детей не спустя рукава, и постепенно жизнь наладилась, вот только некоторые нюансы смущали, задевая за живое.

Петунья была натуральной блондинкой: светлые волосы, светлая кожа, миловидная. Тихая и серьезная — ее приучали к ответственности. На фоне яркой, шумной и энергичной рыжеволосой сестры она выглядела бледновато, что только подчеркивали окружающие, расхваливая красавицу-Лили. А Петунья? А что — Петунья? Не дурнушка, и ладно.

А тут еще и начались разные необъяснимые вещи, вылившиеся в приглашение в Школу Волшебства.

Новость о том, что в их семье родилась ведьмочка, родители восприняли позитивно, а Петунью постигло первое крупное разочарование. Письмо в Хогвартс, которое она написала, мечтая о сказке, вернулось с сухим и равнодушным ответом, где очень ярко читалась мысль, что для простецов — если не сказать грубее — обычный мир, и рядом с магами таким ограниченным созданиям делать нечего.

Но она ведь видела вход в «Дырявый Котел»! Значит, магия и в ней есть!

Петунья тогда долго плакала, не в силах смириться.

Потом она смогла как-то это переварить, но и забыть о своем статусе магглы не могла: ей постоянно об этом напоминали. Родная сестра. Которая чем дольше училась, тем выше задирала нос и реже приезжала.

Апофеоз напоминания наступил в день свадьбы Петуньи: пришедшие вместе с Лили Джеймс Поттер и Сириус Блэк знатно повеселились на свой, магический, манер. Их жестокие шутки, оскорбления и презрение в глазах Петунья запомнила на всю жизнь, так же как и тот факт, что именно в день свадьбы отношения с Верноном дали трещину.

Вернон был обычным парнем, мечтающим о бизнесе, неуклонно эту мечту реализующим. Основательный, трудолюбивый, в принципе неплохой, пусть и с легкой манией величия. Петунья выбрала его осознанно, она хотела стабильности, а не быстротечной страсти. Молодожены друг друга, может, и не любили пылко и безумно, но взаимно уважали, вот только после феерически прошедшей свадьбы и знакомства с некоторыми родственницами Вернон стал поглядывать на супругу с каким-то потаенным подозрением. Он основал свое дело, пропадал на работе, раскручивая его, и быт полностью свалился на плечи Петуньи, гордо несшей бремя домохозяйки. Пришлось забыть о мечтах и впрячься в обеспечение их молодой семьи комфортом.

Петунья не роптала, даже когда было тяжело, ведь жизнь в Англии очень дорогая, а раскручивающийся бизнес требовал инвестиций. Родители помочь не могли: мать и отец погибли, и Петунье пришлось заниматься похоронами и прочим самой, Лили так и не соизволила явиться на похороны, чем окончательно убедила Петунью в том, что является отрезанным ломтем.

Петунья пережила и это, пусть и с трудом, получила свою долю наследства, отдав неожиданно объявившейся сестре ее долю, и продолжила заниматься семьей.

Судьба вновь пропавшей сестры ее не интересовала, тем более что в инциденте на свадьбе милая и добрая Лили не видела ничего плохого: парни просто пошутили. А то, что они унизили гостей и жениха с невестой, так это мелочи, не стоящие внимания. Петунье хватало забот о родившемся сыне, муже, доме и себе.

Усталость наваливалась все сильнее, Петунья еле волочила ноги, но привычно хорохорилась, отмечая тем не менее новое: напротив поселилась вредная полусумасшедшая старушка с кучей здоровенных наглых котов, Вернон стал каким-то откормленно-лоснящимся, со слишком довольной мордой, и на нее поглядывал брезгливо, все чаще отговариваясь работой и занятостью, к соседям слева зачастили подозрительные парочки странной ориентации и невнятной национальности…

А потом грянул гром.

Утром Петунья, выйдя за молоком, обнаружила рядом с бутылкой спящего в корзине малыша, и ее едва не хватил удар. Письмо, засунутое под одеяльце, сообщало, что это — ее племянник и ей теперь это чудо воспитывать, так как родители скоропостижно убиты.

В поднявшейся суматохе Петунья едва не слетела с катушек, ей приходилось успокаивать сына, мужа, племянника, отбиваться от соседей и не только, чьи уши торчали изо всех щелей, воевать с бюрократией, получая документы и пытаясь объяснить, где родители Гарри и какого хрена ребенка подбросили им, словно на дворе — Средневековье.

Напряжение все копилось, и когда через неделю у сверхактивного Гарри случился магический выброс — Петунья отлично помнила, что это такое, — вся ее жизнь пошла кувырком, буквально.

Подравшийся с Дадли Гарри отбросил своего кузена в сторону, хорошо, что на подушку, а вот Петунью — в стену, что закончилось для нее печально, потому что в голове что-то хрустнуло, перед глазами потемнело, и миссис Дурсль провалилась в темноту.

А очнулась она совсем не Петуньей, а вовсе даже Антониной Сергеевной, офигевшей от творящегося вокруг дурдома: дети орут, какой-то упитанный мужик тоже орет, брызгая слюной, голова раскалывается, и весь этот цирк — с английской озвучкой. Хорошо хоть, без субтитров, а то был бы просто финиш.

В процессе прихода в себя выяснилось следующее: усатый тип с нездоровой одышкой — это муж, дети — сын с племянником, кругом — Англия и мир Гарри Поттера.

Кошмар.

Впрочем, это еще был не кошмар.

Кошмар начался, когда Вернон, приобретя свекольный цвет упитанной ряшки, начал изгонять Петунью из дому вместе с дьявольскими отродьями.

В процессе незапланированного экзорцизма выяснилось следующее: раз у Петуньи в семье родилась ведьма, то и у нее самой рыло в пушку, и племянник это только подтверждает, а значит, и Дадли со скрытым браком, уж в этом Вернон теперь уверен на все «сто».

Поэтому Петунья может собирать манатки и проваливать, и этих спиногрызов пусть с собой собирает. Сроку ей — два дня на то, чтоб и духу ее здесь не было. А пока она собирается, Вернон, так уж и быть, поживет в другом месте. Чтоб не отвлекать. И разводом тоже он займется.

Вот так.

Вернон свалил, хлопнув дверью на прощание, оставив Тоню переваривать случившееся. Дети продолжали горлопанить, истеря из-за игрушки. Гарри икал, пуская разноцветные пузыри, Дадли канючил на одной ноте.

— Ненавижу детей, — мрачно резюмировала Антонина, с трудом вставая. Требовалось успокоить мелких истериков и осмотреться. И себя осмотреть — липкость в волосах ей совсем не нравилась. Через час, когда дети, стрескав кашу, мирно спали, женщина пялилась в зеркало, обдумывая глубину ситуации, в которую так неожиданно попала, разделив ее на плюсы и минусы.