«Только не для меня!» – злобно подумал Коул и шагнул к веревочному ограждению, на ходу расшнуровывая перчатку. Сотрудник зала подошел к рингу, чтобы помочь Коулу.

– Куда это ты? – окликнул Джордан.

– Подышать свежим воздухом.

– Я первым ее увидел! – пошутил брат, подходя к нему.

В юности братья Сиренгетти установили правило: кто первым увидел девушку, тот и попытается ее снять.

Коул пригвоздил брата к месту уничтожающим взглядом, но тут служащий наконец стащил с него перчатки.

– Это Мариса Дэниели, – пояснил Коул.

Джордан вытаращил глаза от изумления. По лицу медленно расплывалась улыбка.

– Вот это да! Она изменилась!

– Не настолько, как ты воображаешь! Руки прочь!

– Эй, это не я нуждаюсь в предупреждениях. Кто снял перчатки?

Джордан снова заглянул за плечо Коула и поднял брови.

Коул повернулся. Мариса раздвинула веревки и ступила на ринг: одна стройная нога за другой.

– Это должно быть здорово, – пробормотал Джордан.

– Заткнись.

Коул стащил шлем с подкладкой. Майка промокла от пота. Спортивные штаны низко сидели на бедрах. Совсем не похож на того человека в костюме с галстуком, который проводил совещания в своей компании.

Коул отдал шлем, прежде чем повернуться к женщине, слишком часто прокрадывавшейся в его мысли за последнюю неделю.

Решительно отбросив все любезности, он резко спросил:

– Как ты меня нашла?

Мариса поколебалась. Похоже, при виде противника ее смелость таяла на глазах.

– Подсказали в «Пак и Шут».

Пожалуй, не стоило удивляться тому, что она заходит в пристанище «Рейзорс». Она может намечать очередную жертву в спортивном баре, и это будет легкой добычей.

Мариса глубоко вздохнула, Коул наблюдал, как поднимается и опускается ее грудь.

Она улыбнулась одними губами.

– Давай начнем сначала. И как ты теперь, Коул?

– Именно так начинается твой день в школе? Исправляешь манеры учащихся?

– Иногда, – призналась она.

Джордан выступил вперед:

– Не обращайте внимания на Коула. Мама посылала нас в школу хороших манер мисс Дейзи, но только один из нас ее окончил.

Джордан сверкнул улыбкой яркостью в миллионы киловатт. Именно эта улыбка позволила ему стать главной моделью рекламы мужского белья.

– Я Джордан Сиренгетти, брат Коула. Я бы пожал вам руку, но как видите… – Он поднял руки в перчатках. Улыбка приобрела оттенок сожаления. – Я избил Коула до полусмерти.

Мариса недоуменно моргнула. Взгляд скользнул с Джордана на Коула.

– Он не так уж плохо выглядит.

Мышцы Коула напряглись, вздулись, брови сошлись. Ему следовало бы привыкнуть к комплиментам. Кроме того, он знал, что у нее есть скрытые мотивы: она по-прежнему нуждалась в нем для сбора средств.

– Мы не бьем в лицо, – добавил Джордан, – но у него нос был сломан, а у меня – нет.

– Да, – кивнула она. – Вижу.

Коулу было хорошо известно, как он выглядит. Неплохо. Но и не модельный красавчик, вроде Джордана. Оба высокие и темноволосые. Но глаза Джордана зеленые, а у Коула – зеленовато-карие. И лицо у Коула грубоватое, но сейчас это совершенно не важно.

Джордан снова ослепил улыбкой Марису.

– Вы, наверно, помните меня со школьных дней Коула.

Коул вынудил себя вспомнить, во сколько обошлись зубные протезы брата, и подавил почти неукротимый порыв пересчитать ему зубы. Он заметил, что Джордан не упомянул о неприятной истории, в которой главную роль играла Мариса.

– Джордан Сиренгетти… я знаю вас по спортивным новостям, – заметила Мариса, обходя скользкую тему школы.

С Коула было довольно.

– Вижу, отказов ты не признаешь, – вмешался он и с удовольствием увидел, как Мариса вспыхнула.

Она не сводила с него больших чистых глаз.

– Я надеялась, что ты передумаешь, если только выслушаешь все, что я хочу сказать.

– Если он не выслушает, выслушаю я, – пошутил Джордан. – И почему бы нам всем не провести вместе вечер? Все воспринимается лучше с бутылкой шампанского… впрочем, может, вы предпочитаете вино.

Коул пронзил брата жестким взглядом. Но Джордан этого не заметил, поскольку не сводил глаз с Марисы.

– Школа «Першинг» нуждается в человеке, который может стать главным лицом в сборе средств на новый спортивный зал, – пояснила Мариса.

– Я готов, – вызвался Джордан.

– Но вы не выпускник этой школы.

– Мелочи! Я когда-то там учился.

Мариса шагнула вперед и пошатнулась: покрытие ринга было упругим. Коул потянулся помочь ей, но она схватилась за веревки. И к лучшему. Касаться Марисы не стоило, недаром встреча на прошлой неделе ему об этом напомнила.

– Коул больше подходит, потому что он окончил «Першинг», – заявила Мариса, глядя ему в глаза. – Я знаю, ты любишь свою школу, ты провел в ней несколько хоккейных сезонов.

– И благодаря тебе не стал чемпионом.

На мгновение она растерялась, но тут же взяла себя в руки.

– Это имеет отношение ко мне, а не к «Першингу», и так или иначе, в школе новый директор.

– Но посланец – ты.

– И очень хорошенький при этом, – вмешался Джордан.

Коул заморозил брата взглядом. Он и Мариса близко знали друг друга, что автоматически делало ее недоступной для Джордана. Но он не собирался посвящать брата в столь интимные подробности, а это означало, что остановить Джордана невозможно.

Джордан был игроком, любил женщин, что делало Марису идеальной мишенью для его обаяния, которое никогда не выключалось.

Джордан пожал плечами:

– Может, виновата не Мариса.

Никто не потребовал объяснений.

– Нет, в кабинете директора была я, – поморщилась Мариса.

– Но вы раскаиваетесь… – подсказал Джордан, бросив ей спасательный круг.

– Да, я сожалею о своей роли, – добавила она.

Коул слегка расслабился, получив нечто вроде извинения.

Все же у Марисы был еще один мотив прийти сюда сегодня. И хотя он давно уже не злился из-за временного исключения и скандала, еще очень долго не забудет и не простит ее предательства.

Джордан послал ей многозначительный взгляд.

– А Коул извинится за то, что он Коул.

– Черта с два! – прошипел Коул.

Они даже не коснулись интимных уровней предательства, о которых ничего не знал Джордан.

Джордан взмахнул перчаткой.

– Ладно, обычно я не люблю выступать в роли посредника, но сделаю еще одну попытку. Коул сожалеет, что выкинул когда-то ту штуку.

– Верно, – процедил Коул, но не устоял от искушения поддеть брата, чтобы стереть с его лица довольное выражение. – Джордан, роль ведущего шоу тебе не подходит.

Брат сделал оскорбленную гримасу.

– Даже спортивного комментатора?

– Поскольку все мы здесь честны друг с другом, – благодушно продолжал Коул, глядя на Марису, – почему бы не сказать нам, какова твоя выгода во всем этом.

– Я же говорила, – удивилась Мариса. – Хочу помочь школе получить спортивный зал.

– Нет, как это поможет лично тебе?

Мариса прикусила губу.

– Ну… надеюсь рано или поздно стать заместителем директора.

– Вот это теплее, – довольно кивнул он. Перед ним та Мариса, какой он ее считал: хитрая интриганка со скрытыми мотивами. – Забавно. А я считал, что ты из тех, кто прежде всего идет в белом платье к алтарю, а потом рожает и воспитывает детей.

Мариса побледнела. Рука Коула конвульсивно сжалась. Она выглядела так, словно он забил решающий гол.

– Несколько месяцев назад я была помолвлена, – тихо призналась она.

– Да ну? Я его знаю?

Неужели Мариса подцепила кого-то из одноклассников? Вряд ли.

– Может быть. Он спортивный агент. Сал Пьяцца.

Прежде чем Коул успел среагировать, Джордан присвистнул.

– Ты должен его знать, – продолжала Мариса, – потому что сейчас он встречается с твоей последней девушкой. По крайней мере, вас сфотографировали вместе на трибунах стадиона, где шел хоккейный матч. Вики Салазар.

– Эй, можно это назвать опосредствованной связью? – вставил Джордан, нахмурившись. – Разорванная помолвка – символ новой? Это оксюморон?