Гроб был открытый. Нарцисса настояла на этом. Драко видел, как она подошла к своему мужу и тихо погладила его по лицу. Губы женщины шевелились, но юноша не слышал, что она говорила. Он не стал подходить ближе. Хотел дать ей шанс попрощаться с мужем.

Несколько слезинок скатились по белоснежному лицу и упали на грудь Малфоя старшего. Нарцисса последний раз коснулась лица Люциуса, сжала его холодную руку и отошла в сторону.

Настала очередь Драко. Он отпустил руку Гермионы и подошёл к отцу. Взрыв не повредил его лица. Только бледный оттенок кожи и некая синева, пробивающаяся сквозь неё, давала понять, что человек уже не жив.

Малфой взял руку отца в свою. Точно лёд она жгла руку своим холодом. Но парню не хотелось её отпускать.

— Я прощаю тебя, — сказал он одними губами. Слизеринец был уверен, что отец его услышал. Он последний раз посмотрел на умиротворенное лицо усопшего и отошёл от гроба.

Всё шло слишком быстро. Магия всегда всё делала проще и быстрее. Но сейчас Драко пожалел, что он не сам выкопал могилу. Закончить похороны для него означало поставить точку. Смириться с утратой. А мириться не хотелось.

Гроб опустили в могилу. Засыпали землёй. Гарри, Рон и Джинни всю процессию простояли тихо, не издавая не звука. А Гермиона не отходила от Драко. Слизеринец был благодарен ей, пусть и не сказал этого вслух. Он чувствовал что-то тёплое, передающиеся от её руки ему. Это нечто согревало, отупляло боль.

Парень покосился на Кингсли. Он был зол. Даже сам не зная, почему. Ему казалось, что присутствие министра магии было лишь игрой. А на самом деле, он здесь, чтобы лично увидеть, что Люциуса больше нет.

— Сочувствую вашей утрате, — Кингсли подошёл к Нарциссе.

— Одним пожирателем меньше. Не делайте вид, что не рады этому, — слизеринец быстро подскочил к матери. Он пытался сдержать себя, но слова Кингсли показались ему наглой ложью.

— Мистер Малфой, я не пришёл сюда ссориться.

— А зачем? Убедиться, что Люциус точно оказался в могиле? — Драко не отступал.

— Какие бы злодеяния он не совершал раньше, он отплатил за них сполна. Вы так не считаете? — голос министра был жёстким.

— Спасибо, что пришли, — вежливо, но холодно произнесла Нарцисса. Она крепко сжала руку сына, чтобы тот ещё что-нибудь не сказал. — Но всё же, зачем вы здесь? Друзьями с Люциусом вы не были.

— Вы правы. Я пришёл сообщить, что все обвинения с вашего мужа сняты. И, — он сделал небольшую паузу, — за заслуги перед волшебным сообществом, за победу над захватчиками Министерства, Люциусу Малфою будет присужден Орден Мерлина первой степени. Посмертно.

Повисла долгая пауза. Все молчали. Тео и Блейз переглянулись. Джинни потянула Гарри за руку, с вопросом посмотрев ему в глаза. На лице Рона была смесь шока и негодования. Гермиона посмотрела на Драко. Он сжал челюсть, будто пытаясь сдержать какие-то слова. Но парень не выдержал.

— Зачем всё это?

— Люциус сделал правильный выбор. Пусть и запоздалый. Он заслужил. Мы хотим показать всем, что никогда не поздно реабилитироваться.

— То есть, это попытка задобрить оставшихся сторонников чистоты крови? — ироническим тоном спросил Драко.

— Мы не хотим больше воин, мистер Малфой. Я пришлю сову.

Кингсли слегка поклонился Нарциссе и ушёл. Драко посмотрел на свою мать. Она словно онемевшая стояла на месте, не отводя взгляда от кончиков своих туфель.

— Пойдём в дом? — он взял её под руку.

— Да, — тихо сказала она, как сквозь туман. — А вы, — она повернулась к остальным ребятам, — заходите тоже. Эльфы накроют на стол.

— Спасибо за приглашение, — подала голос Джинни, когда пауза уже неприлично затянулась. — Но нам надо возвращаться в Хогвартс. А перед этим навестить моих родителей.

Нарцисса кое-как улыбнулась ей и тихонько побрела к дому. Драко ушёл вместе с ней. Ребята молча смотрели, как эти двое скрываются за поворотом.

— Что ж, — начал Рон. — Это было странно. Зачем мы вообще сюда пришли?

— На похороны, Уизли. Ты вообще заметил, что мы человека зарыли в землю? — Блейз строго посмотрел на Рона. Глаза его снова закатились.

— Ха-ха, смешно, — он состроил гримасу.

— У человека умер отец. Проявите уважение, — сказала Гермиона, всё ещё глядя вслед Драко и Нарциссе.

— Тебя силой никто не тащил, Уизли. Можешь уходить, — сказал Тео.

— Хватит, — вмешался Гарри. — Мы все сейчас уйдём. Миссис Уизли, думаю, уже заждалась.

— Тоже к маме заеду. Вот она офигеет, когда узнает, что я участвовал в войне, — мулат ухмыльнулся.

Все они двинулись к выходу, чтобы оттуда трансгрессировать.

— Ты идёшь? — Джинни остановилась, заметив, что Гермиона так и осталась стоять на месте.

— Нет, я… я, наверное, останусь, — сказала она, делая несколько шагов в сторону поместья.

— Но как же ужин? — спросил немного поникший Рон.

— Извинитесь перед миссис Уизли. Я приеду сразу в Хогвартс. Там и увидимся.

Она быстро зашагала в дом, будто опасаясь, что её попытаются остановить. Но никто не пытался. Ребята с минуту смотрели на неё и снова двинулись в путь. Кажется, они всё поняли.

Гермиона тихо прошла внутрь. Перед ней возник маленький домовой эльф.

— Добрый день, мисс. Что вам угодно?

— Я, — растерялась девушка. — Мне нужен Драко Малфой.

— Молодой хозяин укладывает хозяйку в постель, ей нездоровится. Вы можете подождать его…

— Я уже здесь, — по лестнице спускался Драко. Эльф тут же поспешил скрыться. — Я думал, все уже ушли.

— Все и ушли, — сказала Гермиона, подходя к нему ближе.

— А ты почему здесь? — холодно спросил он.

— Я не уйду, Драко, — настойчиво сказала гриффиндорка.

— Тебе лучше уйти. У меня нет настроения сейчас, — Малфой прошёл в гостиную. Грейнджер последовала за ним.

— Я пришла не за хорошим настроением.

— Грейнджер, — слизеринец повернулся к ней. Глаза его было поникшие и дико уставшие. — Я не хочу сейчас ни разговаривать, ни кого-либо видеть.

— Значит я буду сидеть рядом и молчать.

Драко скинул с себя пиджак и ослабил галстук. Он не смотрел на Гермиону. Слизеринец открыл шкаф и вытащил оттуда бутылку огневиски. Искать стаканы он не потрудился. Парень развалился на диване, с хлопком открыв бутылку.

Гермиона присела рядом. Она ничего больше не сказала. Лишь наблюдала, как Драко потихоньку осушал бутылку. Не прошло и пятнадцати минут, как половина содержимого сосуда исчезла.

Грейнджер взяла остатки огневиски из рук парня и сделала глоток. Выпивка не зря получила своё название. Девушка почувствовала, на напиток стекает по горлу, прожигая всё на своём пути. Она поморщилась, убирая бутылку на пол.

— Ты не часто пьёшь, — постановил Драко. Гермиона лишь прокашлялась в ответ. Горький вкус никак не хотел покидать язык.

Наконец, она успокоилась и посмотрела на парня. Она ещё не видела его таким подавленным. Красные глаза, тёмные мешки под ними, впалые щеки. Уже изрядно подвыпивший, он не мог точно фокусироваться. Некоторые предметы расплывались перед глазами.

— Иди ко мне, — Грейнджер легко потянулась к его губам и поцеловала. Так нежно, как только могла. Она почувствовала солёную слезинку на своих губах. Невозможно было разобрать, чья эта слеза. Его горе разделилось на двоих. Должно стать легче.

Гермиона уложила Драко на свои колени. Тот покорно послушался. Девушка нежно перебирала платиновые волосы, поглаживая парня по голове. Слизеринец обнял девушку за ноги, покрепче прижимаясь к ней.

— Мне жаль, — прошептала она. Гриффиндорка чувствовала капельки слёз, которые скатывались к ней на колени. Её угнетало то, что она не могла помочь Малфою. Не могла убрать его боль куда-то в ящик, спрятать, уничтожить.

Ей оставалось только быть рядом.

***

Гермиона проснулась от голоса домового эльфа. Он щебетал что-то у входной двери, так что девушка из гостиной не могла разобрать что именно. Драко мирно спал на её коленях, всё ещё силой сжимая её ноги руками.