“В 3 часа ночи в Хогсмиде. Никому не говори, будь один.”

Это было содержимое того самого письма. Белая рубашка, лишившаяся львиной доли пуговиц, безвольно висела на плечах слизеринца. Так же бесшумно он взмахнул палочкой ещё раз, и одежда снова стала целой.

Малфой посмотрел на другое письмо. Очередной небольшой листочек лежал на туалетном столике Грейнджер. На этот раз содержание бумаги было написано его почерком.

Парень выдохнул. Он осторожно посмотрел на желанное тельце, мило сопевшее в подушку. Гермиона, обнявшая одеяло, не знала, что сейчас творится в голове у Драко.

Он так хотел остаться. Снять одежду и нырнуть под одеяло в тёплые объятия гриффиндорки. Так хотелось почувствовать себя беззаботным. Наконец, расслабиться и просто плыть по течению.

Но больше всего хотелось увидеть карие глаза Грейнджер. Медленно открывающиеся, сонные глаза. Милые морщинки, тонкими линиями прорезающие лицо от того, что она щурится от яркого утреннего солнца.

Так хотелось видеть, как она просыпается. Как потягивается и, недовольно бормоча что-то, снова зарывается под одеяло.

Малфой поправил галстук. Пора было идти. Возможно, это его единственный шанс узнать, где мать.

Незаметно вынырнуть из Хогвартса не было проблемой. Драко полжизни провёл в этих стенах и знал, какие из них прячут за собой тайные ходы.

Дорога до Хогсмида, которая преодолевалась за считанные минуты, когда он шёл по ней с друзьями, теперь казалась бесконечной. Несколько раз он останавливался, намереваясь повернуть обратно. Струсить. Спрятаться. Как он делал всегда.

Но на этот раз на кону было куда большее, чем его жизнь. Возможно, в одной из темниц первой базы сейчас томится Нарцисса.

Он представил исхудавшее тело матери на каменном полу. Увидел её привязанную железными цепями. Её глаза, обычно светившиеся для него каким-то особым блеском, потухли.

Малфой старательно закачал головой, но пугающая мысль не хотела покидать его. Он поистине ненавидел отца в эту минуту.

Да, Драко и сам был приверженцем чистоты крови.

Иметь особые привилегии в обществе – прекрасно.

Кичиться своим происхождением – любимое дело.

Но выходить на войну ради этого? Умирать? Нет уж, увольте.

Снегопад, не желавший оставлять эти местности, сегодня валил с особым усердием. Видимость была ужасная. Юноша почти не различал – в какой именно части деревни он оказался.

На улице никого не было. Ясное дело. Кто захочет морозить свой зад в такую погоду? Один слизеринец шатался по улицам Хогсмида в поисках отца.

Через несколько минут Драко заметил какой-то силуэт впереди. Уже без каких-либо колебаний он двинулся туда. Только метрах в пяти он понял, что это был вовсе не его отец. У столба стоял высокий тучный мужчина, завернувшийся сразу в несколько шарфов.

Мужчина пристально глянул на Малфоя. Его мышиные глаза сверкнули в темноте ночи. Не прошло и секунды, как он резко двинулся вперед, идя прямо на парня. Слизеринец не успел ничего предпринять. Как только его рука добралась до деревянного деревца в кармане, рука незнакомца коснулась его плеча.

Улица, из-за снегопада казавшаяся то ли бесконечной, то ли слишком маленькой, ряды домов, покрытые пеленой белоснежного одеяла, одинокие фонари, мерцавшие то тут, то там – всё это поплыло, заставив Драко зажмурить глаза. Малфоя завертело, заодно выворачивая его внутренности наизнанку.

Через мгновение, когда ноги снова коснулись твёрдой земли, слизеринец открыл глаза и отпрыгнул в сторону. Видимо, опасаясь того, что этот тучный мужчина ещё раз трансгрессирует и утащит его вместе с собой.

Драко огляделся. Он стоят посреди пустоши. Перед ними виднелась небольшая деревянная лачуга, так же покрытая снегом. Скосившаяся на правый бок, она выглядела ещё более жалкой. Ветер завывал, пробирая до костей. Малфою хотелось напиться горячего чая и укрыться под одеялом. Ну, или бахнуть с ребятами. Этот метод согревал не хуже чая.

- Не мог сначала сказать, что собираешься делать? – грубо кинул Драко, глядя на укрытое шарфами лицо.

Мужчина ничего не ответил. Он вошёл в лачугу, не оглядываясь на парня.

- Мой отец узна… - чуть не вырвалось у Драко, но он успел себя остановить на половине предложения. Как часто он говорил эту фразу, пытаясь запугать своих недоброжелателей. Скольких людей эти слова действительно пугали.

Теперь эта фраза казалась ему отголоском детства. Далекого детства. Потому что Люциус больше не был авторитетом перед сыном. Пусть пока и не знал этого.

Усмехнувшись самому себе, Малфой захлопнул за собой шаткую деревянную дверцу. Незнакомца здесь уже не было, да слизеринец и сам знал, куда идти.

Но спускаться вниз по лестнице он не спешил. Атмосфера в этой старой лачуге была пугающей. Разбитые окна, через которые гудел и присвистывал ветер. Остатки предметов мебели, которые за долгие года успели загнить.

Заглянув в проход с лестницей и удостоверившись, что никого рядом нет, Драко вытащил из кармана волшебную палочку и небольшую карту. Он провел кончиком палочки по бумаге, и мгновенно на ней появилась маленькая точка.

Малфой повторил движение, и карта приблизила место, где светилась точка. Это была небольшая пустошь на окраине Шердлоу. Теперь слизеринец знал своё точное местоположение и мог вернуться сюда снова.

Это заклинание он нашёл не так давно. Блейз и Тео помогли ему с поисками. План на случай, если слизеринцу удастся проникнуть на базу снова.

А план действительно был нужен. Ведь если его филина перехватили, значит, Люциус знает, что он пытался связаться с матерью. Что он больше не хочет подчиняться.

С этими мыслями блондин преодолел длинную лестницу и спустился в коридор. Там его уже ждали.

- Отец, - Драко коротко кивнул, увидев Малфоя старшего.

- Слишком долго, - высокомерно сказал Люциус и отвернулся от парня. – Можешь идти за мной.

Отец и сын шли по уже знакомому коридору. Драко не знал, что будет дальше. Стоило быть готовым ко всему. Он заранее сунул волшебную палочку под длинный рукав рубашки, чтобы, в случае чего, немедленно ею воспользоваться.

Люциус дошёл до конца коридора и свернул налево. Там находилась всего лишь одна железная дверь. Они вошли.

- До нашего нападения осталось три дня, - как бы невзначай проронил Люциус. На лице Драко мелькнуло удивление. Но он тут же скрыл его.

- Разве вы не запланировали всё на каникулы, - совершенно равнодушно спросил он.

- Планы немного изменились, - железная дверь с характерным звуком захлопнулась.

Малфои находились в небольшой камере, очень напоминавшей ту, в которой когда-то лишили памяти Драко и Гермиону. Только эта была немного меньше и чище. На стенах так же висели длинные железные цепи, опускаясь до самого пола.

Только спокойно. Не выдавай себя раньше времени.

Молчание затянулось. Люциус смотрел вперёд. Взгляд был расфокусирован, он о чём-то судорожно думал.

- Как тебе удалось? – наконец, спросил он.

- Что удалось? – парень занервничал, но внешне никак это не показал.

- Не смей мне врать, Драко. Я прекрасно знаю, что ты снова таскаешься с этой грязнокровкой, - он поморщился. Это разозлило слизеринца. – Так ответь на вопрос. Как тебе удалось вспомнить?

Не было смысла врать или пытаться как-то выкрутиться. Люциус всё знал, неважно, откуда, но он всё знал.

- Не такой уж ты и хороший волшебник, - спокойно сказал блондин, притворно будничным тоном. – Раз даже школьник смог снять твой обливиэйт.

- Но как ты это сделал? Это невозможно, - глаза Малфоя старшего блеснули недобрым огнём.

- Лучше скажи, откуда ты узнал, что мы с ней вместе? – перебил его Драко. – В Хогвартсе есть твои крысы, как я понимаю?

- Крысы есть везде, - отмахнулся Люциус. – Ты даже не представляешь, как много я знаю.

- Значит, ты знаешь и местонахождение мамы, - слизеринец уже не спрашивал, а просто констатировал факт.

- Нарцисса именно там, где и должна быть, - он гордо поднял голову. – Рядом со своим мужем.