- Они докажут, что меня лишили памяти, так? – уточнила гриффиндорка.

- И не только, - он направил волшебную палочку к своему виску. – И, чтобы ты убедилась в чистоте эксперимента, я вытащу воспоминания при тебе.

Тонкая серебристая нить потянулась за палочкой, медленно выныривая из под серебристых волос. Было удивительно осознавать, что вся наша жизнь, всё наше сознание может поместиться в такой маленькой ниточке.

Малфой поднёс палочку к омуту памяти, опуская в него свои воспоминания. Те, медленно кружась, завертелись в туманном содержимом сосуда.

- Мне… мне надо опустить голову туда? – спросила Гермиона. Её голос подрагивал, как бы старательно девушка не пыталась унять дрожь.

- Ты никогда им не пользовалась, - заключил Драко, криво улыбнувшись. Грейнджер кивнула. – Да, просто опусти голову.

Гермиона неуверенно заглянула в сосуд. Как будто заметив её, содержимое омута перестало метаться из стороны в сторону и начало вращаться. С каждой секундой всё быстрее и быстрее.

Туманная поверхность начала принимать какие-то очертания. Девушка придвинулась ближе, пытаясь разглядеть хоть что-то. Она увидела тёмное помещение и каких-то людей внизу. Узнать их было невозможно, слишком далеко. Как будто смотришь вниз со второго этажа.

Любопытство взяло верх, и Грейнджер встала максимально близко к поверхности омута, касаясь его кончиком носа. И, как только это случилось, всё вокруг покачнулось. Гриффиндорка начала падать вниз, не имея ориентира.

Но никакой боли от приземления она не почувствовала. Оглянувшись, девушка поняла, что стоит в коридоре. Было темно, и только тусклый свет фонаря, горевший на другом конце, давал возможность хоть что-то разглядеть.

Когда глаза привыкли к темноте, Гермиона заметила у противоположной стены две фигуры. Она подошла поближе. Это был Малфой, жадно целующий Пэнси Паркинсон. Он чуть ли не впечатывал её в стену, с каждым разом прижимаясь к ней всё ближе и ближе.

- Малфой, ты охренел? – Грейнджер не знала, куда кричать, чтобы настоящий Малфой, стоящий сейчас в кабинете услышал. Возмущению не было предела.

Мало того, что он столько времени пудрил ей мозги, обещая показать «великую истину», так ещё и издевается, подсовывая ей такие воспоминания.

Но вдруг из-за угла показался свет. Две серебряные точки, исходившие от волшебных палочек, двигались в их сторону. Гермиона напряжённо смотрела на них, а вот двое слизеринцев так увлеклись друг другом, что ничего вокруг уже не замечали.

По мере приближения, Грейнджер начала узнавать эти две точки. Одной из них была она сама. Было странно и даже немного пугающе видеть себя со стороны. Пусть она уже видела себя на третьем курсе, когда пользовалась маховиком времени. Наверное, к этому невозможно привыкнуть.

Девушка смотрела на потасовку между собой и Малфоем. Видела, как они смотрели друг на друга, готовые растерзать.

Комната расплылась и Гермиона оказалась в кабинете. Драко, с опозданием, пришёл на первое собрание старост. И вот, очередная ссора, которая закончилась чуть ли не дракой. Когда Малфой схватил Гермиону из воспоминания за горло, настоящая она даже хотела броситься на помощь. Только через секунду девушка поняла, что никак не может повлиять на происходящее. Это всего лишь воспоминания.

Вот Грейнджер сказала свои последние слова и с треском захлопнула за собой дверь. Разъярённый Драко схватил стул, который ближе всего к нему стоял, и со всей силы швырнул о стенку.

Воспоминания сменяли друг друга, не давая гриффиндорке времени отдышаться. Библиотека, тёмный коридор, Хогсмид. Их первый поцелуй, который у неё вырвали силой. Его жадные руки, которые сжимали её на том самом подоконнике в коридоре.

Гермиона стояла и смотрела, не в силах пошевелиться. Она, Гермиона Грейнджер, сидит и поддаётся его ласкам. Она извивается в его руках. Она стонет от его поцелуев.

Щеки пылали. Руки тряслись. Ноги переставали держать. В животе закрутился такой тугой узел, что было тяжело дышать.

Как же всё это?

Гермиона не знала, сколько времени прошло. А проходит ли время вообще, когда ты находишься в воспоминаниях?

Грейнджер безмолвно наблюдала за всеми их поцелуями, ссорами. Она смотрела, как они тихо кружились под невероятно красивую песню, тесно прижимаясь друг к другу.

Было ли это на самом деле?

Почему она забыла?

Кто украл у неё эти воспоминания?

Почему?

Ответы на все эти вопросы таились в самом последнем воспоминании. Всё снова закружилось, и девушка оказалась в тёмной сырой комнате. Она сидела на грязном полу, привязанная к стене железными цепями.

Дальше начало происходить что-то совсем немыслимое. Малфой пошёл против своего отца. Он бросился под заклинание круциатус, защищая её. Защищая грязнокровку.

Девушка коснулась своих щёк, только теперь поняв, что они мокрые. Слёзы катились из глаз. В них скопилась вся горечь и сожаления девушки.

Почему всё так? Почему это случилось с ними?

Воспоминание закончилось так же резко, как кинолента, которая оборвалась на самом неподходящем месте, не дав своим зрителям увидеть финал. Гермиону закрутила очередная волна, и она очутилась в реальности.

Грейнджер отошла от омута памяти подальше. Слёзы всё также текли по щекам, тяжёлыми каплями падая вниз. Драко боялся подойти к ней, хоть и хотел этого.

Гермиона подняла на него взгляд. Карие глаза бегали по бледному лицу парня, ища ответы, которые оно вряд ли могло дать. Малфой стоял и терпеливо ждал, когда она будет готова для разговора. Вряд ли девушка когда-нибудь видела слизеринца таким понимающим.

Что нужно было делать теперь? Просто взять и поговорить об этом? Принять увиденное, как факт? Всё это выглядело настолько невозможным, что гриффиндорка не могла понять, правда это или глупый сон. Осознание медленно подбиралось к её голове, осторожно протягивая свои руки.

Правда тяжёлым грузом упала на её хрупкие плечи. Ноги в буквальном смысле подкосились, приближая встречу обессилевшего тела с холодным полом.

Малфой, явно ожидавший чего-то подобного, в мгновение ока подскочил к девушке, предотвратив падение. Грейнджер выглядела настолько маленькой и беспомощной, что парню стало её невыносимо жаль.

Да, он и сам прошёл через что-то подобное, но он точно знал, что это правда, что это его воспоминания. А тут это всё вывалилось на неё. Она ведь уже никогда не вспомнит эти времена. Да, она может посмотреть эти воспоминания через омут, но вспомнить, нет.

- Не трогай меня, нет! Уходи! - Гермиона начала биться, пытаясь вырваться. Хотелось убежать. Спрятаться. Раствориться.

- Успокойся, всё нормально. Ты вернулась, - Малфой говорил так спокойно, будто ничего не произошло. Он крепко держал гриффиндорку, боясь хоть на мгновение ослабить хватку.

- Ты врёшь! Это всё ложь! Розыгрыш! Я не верю! - наверное, лучший способ не сойти с ума в такие моменты - это отрицать всё, что не укладывается в голове.

- Грейнджер, успокойся! - Драко схватил её за плечи, поворачивая к себе лицом. Он заглянул в её глаза, полные ужаса. - Ты же мне поверила. Это правда. Ты знаешь.

- Мне… мне, - Гермиона будто задыхалась.

- Тебе надо прилечь, - тихо сказал Драко, подхватывая девушку на руки. Та медленно кивнула. Слёзы прекратились, но взгляд был таким стеклянным, что казалось, Малфой нёс на руках не живого человека, а просто куклу.

По пути к башне старост слизеринец встретил только парочку пуффендуйцев. Ребята удивлённо посмотрели на странную парочку, но никто из них не решился что-нибудь спросить у Малфоя, а тем более возразить ему.

До комнаты парень дошёл без происшествий. Он был рад, что в гостиной не было Фила. Этот надоедливый кусок старосты только помешал бы.

Малфой положил гриффиндорку на кровать, накрыв пушистым одеялом.

Они обязательно поговорят. Но только завтра.

Перед уходом парень ещё раз посмотрел на девушку, которая уже успела уснуть. Длинные ресницы Гермионы заметно подрагивали, давая понять, что ей снится какой-то сон.