«Дорогой Драко, это письмо можешь прочесть только ты. Для остальных же это просто пустой лист. Если каким-то чудом ты вернулся, знай, Андромеда настояла на том, чтобы мы все вместе переехали из этого дома. Я не знаю, похитили тебя или ты покинул меня по собственной воле, но надеюсь, что ты жив и что с тобой всё в порядке. Мы в Нортгемптоне, по адресу улица Делапр 23. Пробудем там ровно десять дней. Если ты прочитал письмо и не можешь приехать, пришли хотя бы весточку. Люблю тебя. Нарцисса.»

Свернув письмо, парень огляделся вокруг. Он помнил, какой добродушной с ними была Андромеда. А теперь она вынуждена бежать, оставив свой дом. Малфою стало стыдно. Главную вину он чувствовал именно на себе. Даже маленький Тедди был вынужден скрываться именно из-за него.

Через пару часов новое убежище Нарциссы посетил долгожданный гость. На глаза матери навернулись слёзы, когда та бросилась в объятия своего сына. Иногда миссис Малфой не верила в то, что Драко жив, пусть и боялась себе в этом признаться. К сожалению, радость от воссоединения длилась недолго.

- Мама, ты хотя бы послушай.

- Что с тобой сделали, Драко, - она взяла бледное лицо сына в свои руки, с подозрением заглядывая ему в глаза. – Ты же покончил с этой чепухой. Ты же сам мне говорил.

- Нет, теперь я считаю…

- Ты хотел сказать, Люциус считает? – женщина раздражённо вскочила со своего места.

- Да нет же, - слизеринец встал вслед за ней. – Я думаю…

- Люциус думает, - снова перебила она. Нарцисса резко развернулась на 180 градусов и прошла в соседнюю комнату. Драко последовал за ней.

- Почему ты не даешь мне даже шанса всё рассказать? Этот генерал…

- Он очередной псих, помешанный. Да, я горжусь своей чистокровностью, но я не хочу больше подвергать свою или твою жизнь опасности, – она опустила голову, шумно выдохнув. – Ты не глупый, сынок. Пора бы уже понять, что в этой жизни правильно.

- Но отец говорит…

- Хватит слушать его! Он так боится предать чёртову кровь, но не задумываясь предал меня! – взорвалась та. Их семья была на грани разрыва после войны. Только каким-то чудом им удалось наладить отношения, стать поддержкой друг другу в нелегкое для бывших пожирателей время. Женщина тяжело переживала похищение мужа. Но когда узнала, что он по своему желанию решил присоединиться ко всему происходящему, все надежды на светлое будущее разлетелись в прах. Он выбрал кровь. Не её. Опять.

- Пошли со мной, пожалуйста, - взмолился Драко. Он знал, что без поддержки матери не выживет.

- Если вдруг, - голос Нарциссы дрожал от слёз, - придешь в себя, я буду ждать тебя, - она отмахнулась от руки, которую слизеринец к ней тянул. – Уходи.

С этими словами женщина зашла в свою спальню и захлопнула дверь. В соседней комнате послышались плач Тедди и тихая колыбельная, которую напевала Андромеда. А Драко, простояв у двери матери ещё какое-то время в надежде, что та выйдет, решил вернуться обратно на базу.

***

Люциус был скорее зол отказом Нарциссы, чем расстроен. Драко наотрез отказался называть отцу их местонахождение, пусть и был уверен, что они немедленно переехали, стоило ему покинуть дом. Парню и самому предстоял переезд. Ещё один месяц в Хогвартсе. Юноша был рад возвращению. Он чувствовал, что там ему будет намного спокойнее, чем на военной базе номер один.

Макгонагалл встретила его тепло, пусть и с подозрением поглядывала на него следующие несколько дней. Так же поступили и его друзья, которым Малфой не поведал о цели своего неожиданного отъезда. Директору пришлось поверить в историю о том, что его отец так и не был найден, но они с матерью решили, что вернуться в школу будет безопасно.

Драко лежал на своей кровати, устремив взгляд в потолок. Тусклый свет луны пробивался сквозь большое окно, неравномерно падая на стены. Жуткое чувство опустошения заполнило грудь парня. Чёрная дыра, образовавшаяся в душе, охватывала всё больше и больше территории. Малфой никогда в жизни не чувствовал себя настолько потерянным и одиноким. Почему в этом грёбаном мире нет никого, кто бы был вместе с ним в этот момент? Кто бы поддержал его. Взял за руку и дал понять, что будет с ним до самого конца?

Где же ты?

Слизеринец зажмурился. Головная боль молотом била по голове, даже не думая останавливаться. Пролежав так ещё десять минут, он пошёл в больничное крыло за какой-нибудь настойкой. Пустые коридоры освещали только тусклые блики настенных факелов. Парень даже не боялся встретить Филча или его кошку миссис Норрис. Тихо ступая по каменному полу, парень размышлял о дальнейшей судьбе. Да, сейчас он в Хогвартсе, и всё спокойно. Но что будет через месяц? Будет ли он жив?

Драко тихо открыл дверь, которая скрипнула с характерным ей звуком. Прошмыгнув внутрь, слизеринец понял, что мадам Помфри вышла. Да и больных особо нет. Только двое когтевранцев, лежавших на самых дальних койках. Скорее всего, если парень правильно узнал их при таком плохом освещении, это были загонщик и вратарь их команды по квиддичу. Должно быть, он пропустил очень захватывающую игру.

Больные мирно спали, время то уже не детское, поэтому Малфой решил уйти. Коснувшись дверной ручки, юноша обернулся на знакомый голос. Он исходил из-за занавески, которая скрывала за собой третью кровать слева. Слизеринец медленно шёл к источнику звука, ему становилось не по себе. Почему он вообще туда идёт? Решил напугать какого-то больного, который разговаривает во сне?

Но чарующий женский голос, тихо бормотавший непонятные слова (было слишком далеко, чтобы расслышать), манил его к себе. Оборачиваясь назад, проверяя, не вернулась ли мадам Помфри, парень дошёл до ширмы и медленно проскользнул внутрь. Гермиона лежала на кровати, окутанная беспокойным сном. На её лице юноша заметил внушительные синяки.

Неужели Грейнджер тоже начала играть в квиддич?

Усмехнувшись, Драко уже сделал шаг назад, когда Грейнджер резко дернулась и издала приглушенное мычание. Девушка схватилась за края кровати и начала трястись.

Ещё не хватало ей всех разбудить.

Малфой подскочил к кровати и схватил Гермиону за руку.

- Заткнись, Грейнджер, - тихо прошипел он, отдирая и вторую руку с кровати. Холодные, как лёд, они дрожали в тёплых ладонях парня. Он инстинктивно сжал их сильнее, пытаясь согреть. Парень смотрел на свои действия, выпучив глаза. Зачем он вообще это делает?

Драко взглянул на лицо гриффиндорки. Брови были нахмурены, создавая между ними маленькую морщинку. Алые губы крепко сжаты. Откуда у неё эти страшные отметины? Кто мог поднять руку на столь прекрасное создание? Неуверенно потянувшись, парень прикоснулся тыльной стороной ладони к её щеке. Гермиона резко остановилась в своих метаниях и замерла, будто прислушивалась к очень тихому звуку. Спустя секунду она еле заметно потерлась лицом о руку парня. От неожиданности тот одернул руку и вскочил с края кровати.

Какого хрена? Какого хрена!?

Сердце бешено стучало в груди, отбивая всё более и более невозможные ритмы. Слизеринец начал прерывисто дышать, задыхаясь от непонимания ситуации и собственного поведения. Он как сумасшедший переводил взгляд со своей руки на Гермиону. Снова и снова. Почему он сюда пришёл? Почему решил остаться? Почему коснулся её? Почему ему это понравилось?

Нервно сглотнув, Малфой снова подошёл к кровати и сел с краю. Он с подозрением смотрел на Грейнджер, чей беспокойный сон, по-видимому, отступил. Она мирно сопела в подушку, перевернувшись на правый бок. Совершенно дикая мысль посетила Драко, заставив того усомниться в собственной адекватности. Он продолжал смотреть на гриффиндорку, понимая, что не может и не хочет противиться внезапно возникшему желанию.

Максимально тихо сняв обувь и затолкав её под кровать, парень осторожно лёг рядом. Места было мало, но слизеринцу казалось, что это самая удобная кровать, на которой ему доводилось лежать. То, что он находится в больничном крыле, что лежит на старом школьном матрасе, что рядом с ним спит грязнокровка – ничего из этого не беспокоило парня. Он слегка перевернулся, пристраиваясь к Грейнджер сзади.