А потом мы бы поженились. У нас было бы трое детей. И жили бы мы долго и счастливо. Так? Так ты хочешь? Слащавый счастливый конец для двух безнадежно влюбленных? Да какая нахрен любовь? Какие чувства? Разве что обоюдная неприязнь. Опустись на землю. Она не достойна тебя. Она не сделает тебя счастливым. Никто не сделает.

От злости и отчаяния Драко ударил кулаком по стене. Паркинсон вскрикнула от неожиданности.

- Ты меня напугал! Совсем идиот? – лицо девушки немного побледнело.

Малфой проигнорировал её возгласы и пошёл дальше. Через минуту он остановился. Пэнси, со всех ног бежавшая за ним, врезалась в его спину.

- Ай, ты чего?

- Ты слышала? Кто-то кричал, вроде, – Драко смотрел вперёд. Все чувства ушли на второй план, парень сосредоточенно вслушивался в тишину.

- Что слышала? – Паркинсон смотрела в том же направлении, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть.

- Пошли, - слизеринец прибавил шаг. Недовольно замычав, девушка поспешила за ним. Тихий шёпот. Послышался громкий стук. Кто-то упал. Старосты остановились.

- Наверное, кто-то из наших опять напился и не может дойти до двери, - Паркинсон закатила глаза. Ничего не сказав, Малфой двинулся в сторону шума. Почему то у него было плохое предчувствие. Иногда с ним бывало такое. Какое-то внутреннее ощущение, что происходит нечто плохое. Слизеринец напрягся, на всякий случай, взяв палочку в руку.

Пройдя метров двадцать, он увидел нечто на полу. Подойдя ближе, слизеринец узнал Грэхэма. У парня давно было нездоровое пристрастие к алкоголю. Слизеринец не умел пить, но и прекращать не собирался. Поэтому староста был не особо удивлён, в очередной раз найдя того валяющимся на полу.

Под Грэхэмом лежала какая-то девушка и что-то тихо шептала. А Причард будто и не заметил незваных гостей. Малфой расслабился, даже чуть не засмеялся. Внутреннее чувство его подвело, это всего лишь грязные игры его одногруппников. Он уже хотел развернуться и уйти, не мешая двум «влюбленным», когда заметил на полу у своих ног галстук. Гриффиндорский галстук. Драко поднял находку и сделал ещё пару шагов. Из-под головы Причарда виднелась копна каштановых волос. Сердце ёкнуло, глаза налились кровью. Ассорти из страха, сожаления и чистой ярости пробежало по спине, молниеносно распространяясь по всему телу. Чья-то тонкая рука легла на плечо парня и потянула того назад.

- Ты чего тут встал, Драко? Не будем мешать брачным играм этих приматов. Пошли, - парень не слышал, что сказала Паркинсон. В два больших шага он преодолел расстояние до Грэхэма и схватил того за шиворот. Малфой швырнул его к стене, от чего тот ударился плечом и упал на пол.

- Какого хрена ты лезешь, Малфой?! – Причард встал и зло глянул на того, кто помешал его плану. – Мы вас тут не ждали. Проваливайте! Вы что, не видите, мы тут немного заняты, - парень игриво улыбнулся и снова двинулся к девушке, которая почти потеряла сознание и продолжала что-то шептать.

- Я тебя убью, сука! – Драко столкнул Грэхэма на пол и сел сверху. Он дубасил того по лицу, голове. Малфой не смотрел куда бьёт, не думал, что делает сейчас и, что будет делать дальше. Слизеринец просто хотел убить несостоявшегося насильника. Стереть в порошок. Сравнять с землёй. Возможно, он бы это и сделал, если бы не вмешалась Пэнси.

- Драко, стой! Что ты делаешь?! Зачем ты его бьешь? Стой! – она тянула парня за руки, но тот вырывался и наносил всё новые и новые удары своему противнику. Малфой не чувствовал усталости, не чувствовал боли. Только злость. Непередаваемую ярость.

Собрав все свои силы, Паркинсон скинула парня с Грэхэма. Драко быстро вскочил и уже снова хотел кинуться в бой, когда вспомнил про Грейнджер. Полуголая девушка лежала на холодном полу. Глаза были закрыты, но она продолжала в полубреду что-то шептать.

Слизеринец присел рядом. Теперь он услышал, что Гермиона просила Грэхэма остановиться. Она умоляла, а этот ублюдок и не думал прекращать. На руках и животе девушки красовались темно-фиолетовые синяки. Злость ещё одной волной накрыла парня, но тут же отступила. Он просто не мог оставить гриффиндорку одну. Не мог позволить ей пролежать в таком виде хотя бы ещё одну секунду.

Малфой положил её палочку в карман. Снял свою мантию и укутал в неё Грейнджер. Взяв бессознательное тело на руки, Драко широкими шагами пошёл к лестнице.

- Драко! Какого чёрта? Куда ты её несёшь? Драко! – но слизеринец и не думал останавливаться. У него была только одна цель, чтобы Гермиона была в безопасности. – Это всего лишь Грейнджер! – послышался отчаянный крик сзади.

Гермиона дрожала. Малфой всем телом чувствовал её непроизвольные подрагивания и пытался хоть как-то согреть. Он обнимал её крепче, со всей силы прижимая к себе. В руках блондина эта хрупкая девчушка казалась ещё меньше.

- Никто не тронет тебя. Слышишь? Больше никто и никогда не тронет тебя. Я убью любого. Я убью любого… ради тебя, - со лба скатывались капельки пота. Слова сами вырывались из уст, прежде чем слизеринец успевал обдумать их смысл. Но сейчас это казалось как никогда правильным. Именно сейчас. Именно эти слова и именно для неё. Только для неё.

Дойдя до гостиной старост, Малфой, почти что, прокричал пароль. Дама на картине настороженно глянула на пару, боясь что-то спросить. Но, всё таки, она, не без опаски, конечно, открыла им дверь. Дорога до комнаты старосты девочек заняла всего лишь пару секунд. Драко осторожно уложил девушку на кровать, снял с неё верхнюю одежду, точнее то, что от неё осталось, и накрыл одеялом. Малфой убрал её волосы с лица и погладил по щеке. Сон девушки нельзя было назвать умиротворённым. Глаза, за закрытыми веками, бегали в разные стороны. Руки и ноги то и дело дёргались. А сама Грейнджер продолжала что-то беспокойно шептать.

В последний раз глянув на гриффиндорку, парень вышел за дверь и спустился по лестнице. Уже в гостиной старост он остановился. Нет. Не сегодня. Сегодня он не уйдет. Пусть все эти вопросы, непонимающие взгляды будут завтра. А сегодня он останется. Больше не станет повторять свои же ошибки. Сделает то, что хочет он сам. Останется с ней.

Малфой осторожно открыл дверь в комнату Гермионы. Та продолжала метаться в постели. Сняв с себя рубашку и ботинки, Драко лёг к ней под одеяло.

- Пожалуйста, спи спокойно. Я рядом. Я не уйду. Я буду с тобой, - слизеринец обнял её и поцеловал в лоб. Не прошло и пяти минут, как Грейнджер начала приходить в себя. Она больше не брыкалась, не звала на помощь и не плакала. Гермиона мирно спала, осторожно закинув руку на своего спасителя.

В голову Драко начали лезть всякие беспокойные мысли. Но он гнал все их прочь. На это ещё будет время. Завтра, послезавтра… да хоть когда. А сейчас ему так хорошо. Погладив девушку по талии, Малфой со спокойной душой закрыл глаза. Ещё минута и измученное сознание парня провалилось в мир Морфея.

========== Глава 17. Плохая Цисси ==========

«Цисси. Плохая, плохая Цисси. Ты порвала все мои письма. Это так невежливо с твоей стороны. Ты же не думаешь, что закрыв глаза на мои слова, всё снова станет хорошо? Ничего уже не будет хорошо. Особенно для тебя. Для твоей семьи. Давно хотел спросить. Как там Драко поживает? К экзаменам готовится, я думаю. Будет очень обидно, если он так и не доживёт до них, правда?»

Нарцисса разорвала письмо и отправила его в камин. Уже двенадцатое письмо за этот месяц. Каждое послание было наполнено жуткими оскорблениями, издевательствами и, конечно, угрозами. Почему то именно послания этого человека казались ей действительно угрожающими. Это были не пустые угрозы от очередного обывателя. Было в них что-то зловещее, пугающее. Да, женщина боялась. Больше всего на свете она боялась за сына. Люциус знал про это. Он уверял жену, что всё это бред. Хотя сам в душе заволновался.

Дни проходили ужасно долго. Малфои покидали поместье только в крайнем случае, посылая за всем необходимым домовиков. Благо материальное положение позволяло. Проснувшись утром, Нарцисса перевернулась на другой бок. Люциуса уже не было рядом. Глаза привыкли к яркому свету. Женщина бросила взгляд на соседнюю подушку и ужаснулась от увиденного. Она вскочила с кровати и побежала прочь из комнаты, накидывая на себя лёгкий халат. На соседней подушке лежали светлые пряди волос Люциуса Малфоя и маленькая записка. «Я скоро приду и за тобой, Цисси».