Взломав сейф, он достал оттуда все бумажки и сложил в специальный конверт. Осталось уйти отсюда.

— Киллер!

Это был техник. И на сколько Киллер мог судить, что-то всё же пошло да не так.

— Беги оттуда! У нас крысы! Они всё знают!

Скелет услышал как открылась дверь. Он спрятался за столом. В наушнике были слышны звуки возни, хотя скорее боя. Ситуация не ахти. Прислушавшись, скелет различил две пары ног.

Крысы. Они знали с самого начала обо всём, поэтому было так легко. Им поставили ловушку, точнее Киллеру. Теперь трудно сказать вернётся ли он назад или нет. Он дал обещание Боссу, что вернётся. Возможно оно будет нарушено.

— Вылезай, мы знаем, что ты тут, — а вот это было зря. Не стоило ему подавать голос. — Сука!

Киллер отправил в сторону голоса несколько маленьких ножичков, а судя по воплю, он попал. Может и не убил, но попал.

— Ублюдок, вылезай! — раздалась череда выстрелов, несколько пролетели недалеко от парня, но один смог задеть плечо.

Попробовав найти окно, неожиданно обнаружились шторы. Он мог с помощью них незаметно вылезти отсюда. Топот сократился до одной пары ног, всё же хорошо попал. Надо его отвлечь.

Достав из ящика парочку каких-то предметов, он кинул их в сторону и чтоб подальше. Послышались ругательства и шаги направились в ту сторону.

Сейчас или никогда!

Он вскочил на ноги и, покрепче взяв конверт, ринулся в шторы. На ощупь найдя ручку окна, он распахнул его. Холодный осенний ветер дунул в лицо, облегчая мысли.

— Киллер, стой! Они взяли фонарики!

В наушнике раздался крик техника, но было поздно. Скелет почувствовал толчки и дискомфорт в районе спины, изо рта вырвался хриплый кашель с кровью. Хах. Дело дрянь. Прости, Найтмер, но в этот раз я не вернусь.

***

Через два часа Инк всё-таки потерял Мишель из виду. Он, недолго думая, отправился подышать свежим воздухом на террасу дома. Там, на улице, гулял холодный вечерний ветерок, приносящий запах городской ночи в пригород. Алкоголь, выпитый в размере тех самых пяти стаканчиков, попал в голову и кровь скелета, разносясь дальше по организму. Было приятно остудить разгорячённое тело от жара комнат и проветрить извилины в черепе. На террасе были ещё люди: три парочки, небольшая группа людей и ещё двое.

Инк решил отойти подальше даже от этих людей и направился в левый угол площадки. Но, как бы он не хотел остаться один, там был человек, хотя, если присмотреться повнимательнее, то можно понять, что это не человек, а кто-то очень похожий на него. Скелет.

Художник замер, а потом всё же подошёл ближе.

— Инк?

О, его знают. Кто-то из друзей или знакомых, возможно. Инк стал вспоминать всех ему знакомых скелетов из университета.

— Я не ожидал тебя здесь встретить, — скелет встал и сам вышел на более освещённое место.

Инк замялся. Ему было неуютно находиться рядом с ним. Нет, дело не в нём, скелете, а в самом художнике. Последняя их встреча закончилась не очень удачно и в этом была его вина. Хотелось ещё раз поговорить и извиниться.

— Прости. В прошлый раз я немного перегнул палку, — в голове вспыхнуло чувство вины. Это чувство реже всех проявлялось в его безэмоциональности.

Ласт остановился около друга (?) и облокотился на перила деревянной ограды. Он улыбнулся, не пошло, как часто бывает, а совершенно по-обычному. Такая улыбка была непривычна, и Инк даже смог удивиться.

— Нет, это я вёл себя по-свински, — Ласт перевёл взгляд на скелета рядом. — Ты мне помог. Я был бабником и не только, — он усмехнулся, эта усмешка была его прежней, обещающей что-то плохое, с нотками игривости. — Что ж, всегда можно измениться. И это сказал ты мне на седьмом дне наших «отношений».

Инк подтвердил слова скелета и привстал рядом. Беседа приняла дружескую атмосферу. Инк с радостью беседовал с менее ставшим извращённым скелетом о вечеринке и недавних интересных событиях. Так он узнал, что Ласт хочет попробовать вновь завести отношения с девушкой из кафе, где та работала официанткой. Теперь уже нормальные отношения, а не «получил и бросил». Ему предстояло ещё с ней встретиться, извиниться и вновь поговорить. Инк был искренне рад за друга. Он чувствовал себя увереннее, зная, что смог кому-то помочь.

Постояв на веранде ещё немного, они решили зайти в помещение, так как холод стал пробираться внутрь костей. Незаметно для Инка они дошли и до стола с напитками и едой. Ласт налил шампанского себе и ему. Посчитав, что отказываться будет невежливо, он принял вытянутый бокал.

— Малыш, я думаю тебе стоит поставить этот бокал на место, а то ты уже красный ходишь, — нахально, как и всегда. — Хах, а может ты такой красный из-за меня? Прости, но ты не в моём вкусе, Малыш.

Конечно, Инку стоило поставить бокал обратно на стол, но… содержимое того самого вытянутого сосуда отправилось в лицо нахалу рядом. Художник покраснел ещё больше. Возможно, ему не было бы так стыдно, если бы рядом не стоял Ласт с непонимающим взглядом, так теперь он заметил, как многие гости в радиусе трёх метров, а возможно и дальше, смотрели на него. Такое обильное внимание смутило художника. К этой смеси чувств добавился ещё и небольшой страх с примесью гнева.

Инк хотел уже уйти отсюда прочь, но его просто схватили под локоть и поволокли в неизвестном направлении под всеобщие взгляды. Никто не удивлялся сложившейся ситуации, всем было интересно, чем же кончится развернувшаяся сцена, поэтому, когда эти двое ушли, народ как-то печально вздохнул и продолжил заниматься своим делом, забывая про парочку.

Может, всем вокруг и было уже начхать, но Инку под алкоголем эта ситуация залезла в сердце и голову, и теперь он не мог так просто смириться с этим, думая о том, что люди ещё долго будут помнить этот цирк, шептаться за спиной и распускать сплетни.

— Надо поговорить, — услышал скелет перед тем, как его запихнули в комнату, а точнее в ванную. Послышался звук щелчка.

Эррор подошёл к раковине и включил воду, умывая лицо. Инк стоял у стеночки, а потом съехал по ней вниз. Хотелось ещё выпить. Теперь он жалел о том бокале. Чёрный скелет вытер лицо махровым полотенцем, потом кинул его в корзину для грязного белья. Запах шампанского ещё витал около него, исходя из пятен на одежде. Сейчас Инк заметил, что тот был в чёрных кожаных перчатках и в пуловере с рубашкой.

Не жарко ему?

Не хочу чтобы меня касались какие-то левые люди.

— Так, — он встал перед Инком, сложив руки на груди, а взгляд стал строже. — Мелочь, я сразу ожидал что-то, но не это. Лучше бы ударил, а то так больше на девушку похож, — усмешка, ставшая такой привычной. — К тому же, спешу тебя осведомить, что это было представление специально для тебя.

Инк раздражённо посмотрел на приятеля по поводу его женственности, а потом удивлённо приоткрыл рот, собираясь сказать что-то понятное.

— Придурок, — но в итоге вырвалось еле различимое бурчание.

Проигнорировав, но скорее не услышав оскорбление, Эррор стал разъяснять ситуацию дальше.

— Как тебе стыд, смущение? — он издевался, смакуя каждую эмоцию на лице художника, что смогла расцвести сквозь его безэмоциональность. — Все эти люди ещё долго будут с интересом смотреть на тебя, выдумывая всё больше подробностей о наших возможных отношениях.

— Замолчи, ублюдок, — художник сидел на уже тёплом кафеле и вставать не собирался, пока не отрезвеет так точно.

Хакер спокойно присел на корточки перед Инком. Тот фыркнул и отвернулся, ему плевать. Чёрнокостный скелет схватил его за подбородок и заставил посмотреть на себя, игнорируя признаки раздражения.

— А ты не охренел ли часом, а, Инк? — это был первый раз, когда он назвал его по имени и понял, как оно легко звучит. Инк, Инк, Инк… — Я лишь выполнял наш договор или пари, уж не знаю, чем оно является, да и плевать как-то.

— Ты сам его придумал, я в этом не участвовал, — мягко сказал Инк, возвращая себе спокойствие и невозмутимость — его обычное состояние.

— О нет, не говори так, ты принимающая сторона, я лишь помогаю тебе, как ты не поймёшь, — тяжко вздохнув, Эррор отстранился. — Подумай над тем, что хочешь испытать в следующий раз, я принимаю заказы. Кстати, надеюсь, Чернильница ещё не мертва, живя с бездушным мудаком.