Это все, что говорится в записке, но на этот раз чувствуется еще более угрожающе, потому что записка написана черными чернилами.

— Я не переезжаю, Себастьян.

— Это не…

— Обсуждается, оспаривается? — я машу рукой в сторону письма. — Кто бы это ни был, он знает, что я в этом отеле всю неделю из-за всех мероприятий компании. Он не знает, что я остаюсь здесь. Я поменяла бронь на имя Смит, как только узнала о взломе. Я в порядке.

Он подносит письмо к моему носу, и выражение его лица вновь обретает решимость.

— Пахнет твоими духами, Талия. Ты переезжаешь. Есть несколько отелей в этом районе.

Мой желудок сжимается — он знает, как пахнут мои духи, но концентрированный запах заставляет мою голову болеть еще больше. Я отодвигаю письмо и потираю висок.

— Сегодня здесь мероприятие, головная боль убивает меня. Мне нужно попробовать поспать.

Себастьян поднимает меня с кровати, как будто я ничего не вешу. Моё одурманенное сознание дрейфует туда-сюда. Когда он несёт меня через комнату к открытой двери, я обхватываю его за шею руками и прижимаю голову к его плечу, вдыхая его удивительный запах. Закрыв глаза, я представляю, как он притягивает меня ближе, чтобы вдохнуть запах моих волос.

— Ты всегда так вкусно пахнешь, — бормочу я во сне Себастьяну.

Он усмехается и целует меня в лоб.

— Мне нравится твоя откровенность.

Внезапный холод пронизывает моё тело, и я открываю глаза. Мы заходим в лифт. Я поднимаю на него взгляд.

— Я ведь не сплю, правда?

— Нет.

Я застываю в его объятиях, вспоминая, что заснула, когда он говорил с одним из своих людей о том, чтобы забрать письмо и снять с него отпечатки. Я не стала спорить, когда он настоял на том, чтобы дверь между нашими комнатами оставалась открытой, потому что его глубокий голос на заднем плане показался мне успокаивающим.

— Мой чемодан.

Он нажимает на кнопку и, когда мы поднимаемся, говорит:

— Я соберу все твои вещи. Завтра мы переезжаем в другой отель.

Может, мне стоило принять только половину снотворного. Я так устала, что не могу держать глаза открытыми достаточно долго, чтобы сосредоточиться, не говоря уже о том, чтобы спорить с ним о чем-либо, но, по крайней мере, моя головная боль ушла. Когда он выходит из лифта, я вздыхаю и опускаю голову ему на плечо. Покачивающиеся движения, когда меня несут, только заставляют меня хотеть спать больше, поэтому я бормочу:

— Напомни мне, когда я проснусь, разорвать тебя на части.

Его руки слегка напрягаются, прежде чем он прижимает челюсть к моей щеке, сжимая меня сильнее.

— Мне нужно, чтобы ты была рядом, Талия.

Мой легкомысленный мозг фиксируется на акценте в его комментарии, и я сжимаю руки вокруг его шеи, довольствуясь тем, что он держит меня, пока я дрейфую на краю сознания.

— Мне тоже нужно, чтобы ты был рядом, — бормочу я и, наконец, позволяю сну затянуть себя.

Я просыпаюсь в темной комнате, моё сердце бешено бьётся. Мне снился тот вечер, когда я сбежала. В ночь, когда я убила Уолта. В ту же ночь я встретила Себастьяна, и он подарил мне свою куртку и часы, изменив мой мир. В моем сне я подросток Талия, но на этот раз я знаю, что он будет значить для меня, и вместо того, чтобы притворяться, что ввожу фальшивый код в многоквартирный дом, в котором я не живу, я поворачиваюсь и кричу: «Подожди!» Затем бегу вниз по лестнице за BMW, крича: «обещай, что никогда не перестанешь верить в радугу!»

Но машина продолжает ехать, красные задние фонари тускнеют вдалеке.

Наконец я перестаю бежать и наклоняюсь, пытаясь отдышаться. Дождь смешивается со слезами на моих щеках, когда я шепчу в проливной дождь: «Так у нас будет шанс, Блэки.»

Когда туман сновидений рассеивается, и мои глаза приспосабливаются к крошечному лучику вечернего света, исходящему от закрытых штор по всей комнате, я моргаю. Это не моя комната. Потом я вспоминаю, что Себастьян перевёз меня. Комната настолько большая, что свет из окна проникает только в ее часть, оставляя тени по краям и в углах.

Вечер? Я быстро смотрю на часы, с облегчением вижу, что у меня есть пара часов, прежде чем мне нужно будет спуститься вниз на коктейльную вечеринку.

Когда взгляд падает на край моего чемодана, лежащего на полу у кровати, я сразу же откидываю одеяло и ахаю от прохлады. Все, что на мне надето — это кофточка и нижнее белье, которые были под одеждой. Себастьян, должно быть, раздел меня перед тем, как уложить в постель. Взглянув в сторону закрытой двери, которая, как я могу только предположить, ведёт в соседнюю комнату, я встаю и тихо подхожу к ней. Несмотря на то, что ничего не слышу, я закрываю дверь на замок, и для верности также закрываю флип-замок в верхней части двери, прежде чем поворачиваюсь к своему чемодану и расстёгиваю отделение, где держу куртку Себастьяна аккуратно сложенной.

Надев ее, я поднимаю воротник и вдыхаю запах мужской кожи. Когда мерцающее движение привлекает мой взгляд к прозрачным занавескам, я улыбаюсь и подхожу к окну, чтобы отодвинуть их. Снаружи идёт сильный снег, и вид крупных белых хлопьев наполняет моё сердце покоем. Проливной дождь сейчас не успокоил бы меня, но тихий снегопад делает своё дело. Я знаю, что должна волноваться из-за последней записки с угрозами, но, как ни странно, это не так. И это все благодаря Себастьяну.

Когда я достаю из кармана пальто дешёвое ожерелье, которое Себастьян выиграл для меня на ярмарке в Мартас-Виньярд, и надеваю его на шею, я задумываюсь, делает ли меня ужасным человеком то, что крошечная часть меня надеется, что эти угрозы продолжится и на этой неделе. Только так я могу быть уверена, что Себастьян останется здесь. Защитник в нем никогда не позволит ему уйти, зная, что я не в безопасности. Это единственное, что я всегда могу гарантировать, находясь рядом с ним.

Оглядевшись вокруг, я вижу кресло с высокой спинкой возле стола, идеальное для созерцания снега. Я быстро подтаскиваю стул к окну, затем встаю за ним, сдвигая влево, затем вправо, пока не нахожу лучшее место.

Когда я бормочу «отлично», глубокий голос Себастьяна звучит прямо позади меня:

— Это моё, не так ли?

Глава 14.

Талия

Я замираю и с силой сжимаю ткань на стуле. Сейчас я чувствую тепло, исходящее от него.

— Что ты здесь делаешь?

— Ты сказала, что хочешь, чтобы я был рядом, — говорит он.

Подцепив пальцем мои волосы, он скользит ими по моему правому плечу. Когда тяжёлая прядь волос опускается на мою правую грудь, он медленно проводит пальцем по моей голой шее.

—Почему она до сих пор у тебя, Талия?

Я разоблачена, и это не только потому, что я стою здесь в нижнем белье и его куртке. Как я могу объяснить это так, чтобы не остаться раздавленной? Я смотрю на снег снаружи и думаю о чувстве покоя, которое чувствовала всего несколько секунд назад.

—Знаешь, когда ты сказал, что мой псевдоним означает «одинокая», ты был наполовину прав. Буква «А» должна символизировать Амелию, а буква «Т»— меня, но вместе это означает «одинокая». Я всегда была одна, Себастьян. По крайней мере...я так чувствовала, пока не встретила тебя.

Его палец останавливается у основания моего горла, и когда он приподнимает мой подбородок, моё сердце опускается, но я отказываюсь позволить своему страху удержать меня от того, чтобы сказать ему эту часть, по крайней мере.

—Хотел ты того или нет, но ты помог мне поверить, что я стою больше. Я не могу отблагодарить тебя за это.

Его теплая рука обхватывает мое правое бедро, его грудь касается моей спины, а губы касаются моего уха.

—Это единственная причина?

Моё сердце начинает биться быстрее, когда он проводит пальцами по моему бедру.

—Что ты хочешь от меня услышать?

—Что я нужен тебе, Талия.— Себастьян крепко сжимает моё бедро, его руки напряжены, он проводит губами вдоль моей шеи. —Что ты хочешь, чтобы мои руки скользили по твоим бедрам, раздвигали их, а мой рот поглощал каждую твою часть.