“Будущее детей в наших руках. Кому как не мне в первую очередь надлежит заботиться об их здоровье и благополучии? Разумеется, я прекрасно понимаю, что такие новшества не могут быть приняты сразу, нужно время. Но со своей стороны я сделаю всё возможное, чтобы утверждение новой программы питания прошло в кратчайшие сроки…”
Далее на двух абзацах директор сокрушался о том, что для введения таких полезных вещей как диета и диспансеризация, требуется, чтобы семьи предоставили достоверную информацию об учениках. А это сложно, особенно с чистокровными родами, которые вряд ли согласятся сдать биоматериал для проверки на аллергию. И слов-то нахватался где-то, так уверенно говорит, НЛП-шник чёртов! По всему выходило, что Дамблдор молодец и передовик, старые семьи закисли без прогресса, а её проект так и ляжет на вечное согласование в стол какому-нибудь чинуше в Министерстве.
-Сука! - Линда скомкала ни в чём не повинную газету и швырнула её на пол. - Для кого я всё это искала? Блядь! Ну я сейчас…
И она выскочила в коридор, даже не закрыв за собой дверь. Шли занятия, коридоры были пусты, поэтому никто не видел, как она пинала стены на своём пути - и хорошо, а то вопросов и пересудов не оберёшься потом. В кабинете директора снова не оказалось, но злость требовала выхода, хотелось хоть с кем-то поговорить, найти поддержку.
Мадам Помфри сидела в своём кабинете и что-то писала в журнале приёма. На столе рядом с ней лежала газета, раскрытая на странице с интервью. Значит, она читала.
Медиковедьма обернулась на шум, подняла на Линду усталый взгляд, очень грустно улыбнулась, как-то обречённо вздохнула и пододвинула к девушке чашку с чаем, от которого явственно пахло успокоительной настойкой.
Слова оказались лишними, Поппи Помфри всецело разделяла и сами идеи, и гнев Линды от невозможности их воплотить в жизнь. Но сделать ничего не могла. В силу своего возраста она могла иногда перечить Дамблдору, но он при всём этом имел в школе последнее слово в любой ситуации. Оставалось только смириться, выполнять свою работу и пить успокоительное. Перед глазами встало лицо Клэр в тот момент, когда Линда принесла клятву не разглашать историю семьи Томпсон.
“Это тебе не сказка”.
***
Разочарование от произошедшего притупилось довольно быстро. Хотя бы за Невиллом Линда могла следить - это уже очень хорошо. Мальчик сам по себе был ответственным и, получив указания от бабушки, старался питаться правильно, хотя и у него случались колики - ну разве может одиннадцатилетний пацан держаться вечно? Он раз в пару дней заглядывал к Линде на чай, рассказывал о своих однокурсниках, об учёбе, приносил какие-то новые выкладки о лекарственных ингредиентах, которые ему удалось нарыть в школьной библиотеке. Наедине он звал её по имени и обращался, как со старшей сестрой, что неизменно немного грело душу Малинды, потому что при том, что в замке было несколько молодых преподавательниц, общаться с ними особо не тянуло. Не потому что они не воспринимали Линду как равную - напротив, они уже через пару дней после начала учебного года признали её “своей”. Но в основном молодые женщины были заняты своими научными проектами, особенно Вектор и Бабблинг, вечно шушукавшиеся над листочками с расчётами. Была б их воля, они бы и на лекциях ими занимались, наверное. Аврора была любительницей модных журналов и стильных вещичек, но и чисто девичьи разговоры “о тряпочках” в какой-то момент приедаются. Трелони держалась особняком, изредка навещая еженедельные чайные посиделки на Астрономической Башне, от которых Линда отказалась после первой же попытки. На этих посиделках дамочки, собравшись вместе, сплетничали. О преподавателях, учениках, известных в обществе личностях…
Единственный раз, когда Малинда присутствовала на этом чаепитии, зашла речь об извечной теме “кто с кем спит”.
-Девочки, а я видела Хуч в Хогсмиде с каким-то мужчиной. Они о чём-то шушукались, а потом зашли в бар. Он обнимал её за талию, представляете?
-Любви все возрасты, как говорится… Вы видели, как иногда МакКошка смотрит на директора?
-Ой, ладно тебе, это чисто платонический интерес, он же играет за другую команду, если вы понимаете, о чём я…
-И не он один, судя по всему.
-Ты о Снейпе?
-Кто-нибудь вообще видел его с девушкой после пятого курса? Вот! И я о чём! Ничего не хочу сказать, я не ханжа, пусть люди любят, кого хотят.
-Ну да. Линда, а ты что думаешь?
Линда оторвалась от созерцания своих ногтей и некоторое время молчала, пытаясь сформулировать повежливее своё отношение к вопросу. Ей было насрать.
О профессоре Зельеварения девушка думала ещё меньше, чем о том, с кем встречается преподаватель полётов. С последней она почти не пересекалась, а Снейп…озадачивал. Он был настолько не похож на того, кого она видела на рыбном рынке летом, что порой ей казалось, что это был в самом деле другой человек. Нет, почти легендарная язвительность и манера общаться сквозь зубы не обижала, ей и не такие люди попадались. Тем более, что Линда сама была не прочь хлестнуть словцом, если по делу. До трясучки, просто таки до белого каления доводила снисходительность - он общался с ней, как с туповатой студенткой, хотя поводов для этого не было. Даже мадам Помфри уже признала её способности и навыки. Так что уж что, а сексуальная ориентация человека, с которым приходилось общаться по работе, её не волновала ничуть. Да пусть хоть зелёных осликов трахает, вёл бы себя нормально.
Буквально за день до этого Малинда сцепилась с ним по поводу Невилла. Мальчик пожаловался, что профессор придирается к Поттеру не по делу, но это бы ладно, но подземный гад посмел обхаять его драгоценные таблицы, усомнившись в том, что Невилл мог дойти до такого уровня самостоятельно. Пришлось успокаивать парня. Потом она вломилась в кабинет к зельевару и в очень вежливой форме с применением юридических терминов объяснила, что нехорошо клеветать на талантливого ученика. Она могла собой гордиться - всё исключительно в рамках приличий, ни одного бранного слова. То, что при этом её голос был близок к инфразвуку, только добавило остроты моменту. А то, что она вышла из кабинета, не дожидаясь ответной реакции, было не бегством, а тактическим отступлением для перегруппировки сил.
***
Приближался конец октября, как и всегда перед очередным Днём Рождения, который она теперь отмечала два раза в год, становилось тоскливо. Если бы не сраный Камаз, ей было бы двадцать шесть, она бы уже защитила диплом, работала бы где-нибудь школьным психологом, встречалась бы с хорошим парнем, общалась бы с друзьями. Или нет.
Линда достала лист простой бумаги, ручку и принялась строчить письмо Клэр, которое собиралась отправить самым простецким способом. Плакать о пролитом молоке было глупо, история не имеет сослагательного наклонения, как говаривал её препод по психологии.
Комментарий к часть 9
Ещё раз обращаем внимание читателей на то, что наша героиня читала только книгу, ни разу не пролистав ни одного злобного фанфика. Книга она читала давно и без особого интереса, так что многие вещи могли забыться.
Знание канона мы спрашиваем у реального человека, который, как и Линда, фанатом ГП не является, читал очень давно и один раз.
========== часть 10 ==========
Коридоры замка пропахли тыквой и корицей, Линда не совсем понимала, как разумное существо может есть тыкву по собственной воле - приторная, склизкая…беее, пакость какая! Пирог с тыквой имел право на существование, если в начинку добавить яблоко и лимон, но тогда появлялся вопрос - зачем там тыква? В общем, на ужин она решила не ходить - шумные дети, тыквенное меню - ловить там совершенно нечего. Да и присутствие её не обязательно совсем.
Войдя в свои комнаты, Линда зажгла ароматические свечи и, напевая “Куклу колдуна” Короля и Шута, решила вечер посвятить себе. Ну, как положено у девочек - масочки-фигасочки и прочие радости. До утра выходить из комнат она не планировала, поэтому первым делом переоделась в черную пижаму в тыковку и домашние тапки в виде драконьих черных лап. Линда хмыкнула, вспоминая, как уламывала мадам Малкин на пошив этой роскоши.
