Иллюзионисты никогда не бывают особо физически сильными. Мукуро, скорее, исключение из правил со своим трезубцем, но и он отнюдь не вынослив. Кёя разбил ему лицо в кровь и порвал рубашку, но Рокудо был в сознании. В своих мыслях, правда, но глаза открыты. Смотрит в потолок. Кажется, он отнюдь не против расправы над собой.

— Ты мне нужен, — попыталась я его растормошить. — Ты пытался меня защитить так же, как все остальные. Ты меня всегда поддерживал.

Мукуро промолчал, смотря на меня с болью во взгляде, и вряд ли это от ран. Мне тоже было больно от этого. Оставалось только повторять, убеждая себя: все изменится и ничего этого не будет. Все можно исправить, верно?

— Нам пора возвращаться, — отстраненным голосом сообщил Хибари, поднимая меня за подмышки и ставя на ноги.

Сил сопротивляться почему-то не было. Даже когда Кёя развернул к себе и усадил на руку, как раньше. Мне вообще хотелось бы остаться одной, поэтому я уперлась лицом в пиджак Хибари и закрыла глаза.

Всю дорогу обратно я лежала с закрытыми глазами. Хотелось заснуть и проснуться уже в прошлом, чтобы стало легче, но не получалось. Даже есть не хотелось, даже сладкого. В результате на место сбора я собиралась идти вялая и никакая.

Новые кольца сидели на пальцах у путешественников во времени. Все были воодушевлены. Ямамото отволок в сторону на приватный разговор Скуало. Возможно, и на приватные тумаки. Гокудера искал по всей округе свою кошку, Ури, которая по-прежнему его слушалась через раз. Хром была в компании банды Мукуро, появившейся буквально сегодня же. Только Хром, кроме меня, знала настоящее развитие событий, но она достаточно молчаливая. Мукуро был уверен в ней.

Кёя завязывал мне галстук и проверял, как смотрится новый костюм с новыми перчатками.

— Будь осторожней, — давал он последние наставления. — Носи этот костюм как можно чаще, он защитит тебя.

Удовлетворившись увиденным, он отошел на шаг и решил:

— Пожалуй, упакую тебе еще защитной повседневной одежды.

Выдохнув, решила с ним не спорить. Лишним ведь не будет.

В результате я стояла в официальном костюме и с рюкзаком за плечами. Среди своих мрачнолицых хранителей я не особенно выделялась, а вот по сравнению с воодушевленными Тсуной, Гокудерой и Ямамото была кислее лимона. На все вопросы отнекивалась, сказав, что виновато возвращение в прошлое и что-то вроде ностальгии. Зацикливаться на мне особо не стали, так как подошли остальные девочки, живо перетянувшие все внимание.

— Чего нос повесила?

Вария тоже присутствовала, но особняком. Они стояли на расстоянии, но я хорошо услышала Занзаса. Он вальяжно подошел, игнорируя Тсуну, внезапно побледневшего и покрывшегося испариной. Гокудера реагировал на босса Варии, как собачонка за забором: было видно, что ему хочется гаркнуть на него, чтобы тот отошел, но Занзас может гаркнуть в ответ еще сильнее.

Шоичи заканчивал последние приготовления, настраивая вместе со Спаннером и Ламбо технику.

— Опять мусор твой достал? — предположил Занзас. Я не ответила, проглотив горький комок. — Что эти подонки вытворили? На этот раз я добрый и отмудохаю их сам. Пользуйся моей щедростью, мелочь.

— Не они, — отрицательно качнула головой. — Я узнала, кто меня убил.

Босс Варии промолчал. Подняла на него глаза, удивившись тому, что у него не нашлось слов, но тот просто смотрел с ожиданием продолжения.

— Это личное, — отвернулась, проверив, не закончил ли свою работу Шоичи.

— Не понял, — Занзас с силой развернул меня к себе, дернув за плечо. Смотрел требовательно и отказ явно бы не принял, а затем решил: — Идем-ка.

Босс Варии потащил меня за собой. Но никто! Никто не попытался его остановить, ни Тсуна, ни мои хранители, на которых Занзас предупреждающе наставил пистолет, ни даже Реборн, с любопытством за всем следивший своими черными глазками.

— Постойте, но я же почти закончил!.. — воскликнул тревожно Шоичи и замолчал, когда босс Варии зыркнул на него алыми глазами.

Вышли мы из зала лаборатории очень быстро, и тут же Занзас запер дверь гостиной, куда меня забросил. Я поежилась от неудобства и поправила одежду.

— Рассказывай, — потребовал он.

Сомневалась я недолго. С одной стороны, хотелось оставить все при себе, с другой — слова так и рвались наружу. Я присела на подлокотник кресла и вывалила все. Я пыталась успокоить Мукуро, но меня тоже трясло. Эта дрожь будто получила волю и становилась только сильней.

— Я понял, — прервал меня Занзас, прикрывший глаза.

Я отвернулась, ведь практически закончила. Думаю, ему не нужно рассказывать о том, что творилось с Мукуро дальше. Рокудо пришел прощаться вместе со всеми, но выглядел бледным привидением. Остальные хранители тоже были бледными и мрачными, поэтому он особенно не выделялся, но определенно — разноглазый был очень подавлен.

Занзас узнал все, что хотел. Думаю, теперь отстанет, поэтому я поднялась на ноги, собираясь вернуться обратно. Но он меня остановил, преградив путь. Только смотрел, долго не начиная говорить и оставляя меня в непонимании.

— Я считал Девятого своим стариком, — наконец сказал тяжело, будто камнем придавил. Низкий голос стал еще ниже. — А он меня использовал и хотел убить. Несколько раз.

Сглотнув комок, я выдавила из себя:

— У тебя все проще.

— Думаешь, от этого легче? Я в него верил, в этого мудозвона. Знаешь, что я понял? У тебя есть другая семья. Даже этот хохлатый мусор. Я бы ему тоже преподал урок, но он и так, как тряпка. Его разорвут. Может быть, прямо сейчас.

— Я бы не хотела этого, — покачала я головой.

— Видишь? — усмехнулся он. — Даже после всего, что он сделал, признавая, что он виноват, ты все равно его прощаешь. Черт, лучше бы ты его пристрелила нахрен, но он же твоя, нахрен, семья! Их всех часто хочется перестрелять, но в другой момент кажется, что лучше этого мусора быть не может.

Больше я не смогла терпеть — обняла его со всей силы, упершись лицом в рубашку, и разрыдалась.

— Не реви, — недовольно сказал Занзас. Думаю, ему было неудобно. — Я тебе не носовой платок, чтобы сопли собирать.

— Честно, я пытаюсь, — сквозь слезы ответила. — Но ты был такой трогательный.

— Я не трогательный! — сразу же рявкнул, отлепив меня от себя без усилий.

Правда, здоровый такой, грозный. Это сильнее меня. Вытирая влажность рукавом, не смогла не улыбнуться:

— Правда, очень чуткий.

— Прекрати это делать! — рявкнул он снова, а затем неожиданно достал красиво расшитый алый носовой платок из кармана. — Возьми хотя бы его.

— У тебя еще и платок с собой есть?! — поразилась я.

— Запомни, я тебе не пай-мальчик, мелочь, но и не бродяга! — рявкнул он еще громче, разозленный тем, что я его посчитала таковым. — Я рос в особняке самой большой и влиятельной семьи мафии! Бери платок, пока я не передумал, и никому об этом ни слова! Практичная вещь пиздец как! Кровь врагов с лица вытираю!

Я посмотрела на суровый алый платок с подозрением, но крови врагов там определенно не было. А вот небольшое пятно томатного кетчупа или соуса, кажется, действительно было. Видимо, во время обеда платок тоже очень полезная вещь.

После такого я уже не могла стоять там с похоронным видом.

— Уже лучше, — удовлетворился результатом босс Варии. — Но об этом никому ни слова.

Я посмотрела ему в глаза и прямо предложила способ оплаты:

— Если Бестера дашь.

— Даже не надейся, он — мой, — фыркнул Занзас, скрестив руки на груди.

Затем посмотрел на меня внимательно, я ответила ему честным взглядом.

— На пять минут его выпущу, сойдет?

Я горячо закивала, жалея лишь о том, что уступила. Но лучше что-то чем ничего. Такой зверь, такой зверь!

Со зверьми было жалко прощаться. Они не просто сильное оружие, но и почти близкие друзья. Как будто наши отражения, а как можно попрощаться с самим собой? Но коробочек в прошлом не было, забрать их не было возможности. Поэтому наши ребята договорились с нужными людьми и для наших зверей сделали небольшие вместилища в виде колец. Еще меньше коробочек, зато открывать не надо. И Занзас, видимо, за компанию, сделал для Бестера такое же кольцо.