Рядом с Фуюки появилась Мегуми с парой девушек-бойцов в компании. Она держала в руках небольшую корзинку и, слегка покраснев, протянула ее мне. Корзинку взял рыжий и доложился:

— Тут сладости.

— Это вам в дорогу, Азазель-сама, — мило улыбаясь, кивнула Мегуми.

Пожалуй, не буду подходить ближе. Если она меня в порыве чувств обнимет, то это могут воспринять за попытку удушения.

Внутри самолета стояли, привинченные к полу, восемь удобных и просторных кресел. Кёя потянул меня к тому, что посередине, усадил и застегнул ремень безопасности. Когда развернулся, лишь дернул бровью, увидев вальяжно развалившегося на соседнем кресле Мукуро, а затем замахнулся на него появившейся тонфа.

— Да ладно, — неожиданно протянул Фальк. — Мы еще даже не взлетели, а вы уже драться собрались?

— Парни, быстрей размещайтесь, — поторопил их всех Конрад, вернувшийся из кабины пилота. — Через минуту взлетаем.

Кёя вынужденно сел позади меня.

Самолет поднялся в воздух. Впереди были долгие одиннадцать часов полета. Можно было поспать или чем-то отвлечься. Кёя, например, открыл ноутбук и взялся за свою работу. Рехей почти сразу задремал, широко раскрыв рот и извергая громоподобный храп. Фальк включил маленький телевизор и подбирал фильм, натянув наушники. Мукуро поднял меня с кресла, уселся в него сам и усадил меня себе на колени. Конрад пошел к мини-бару.

Спать не хотелось. В отличие от Рехея, который тренировал ребят до последнего, Кёя погнал меня отдохнуть перед полетом. В последнее время наши с ним отношения были нейтральными. Он добросовестно проводил тренировки, все еще останавливая их, если возникала опасность. Я больше не была заперта на его базе без права выйти, и он не имел никакой власти мне указывать, но Кёя все еще постоянно находился где-то неподалеку.

Как ни жаль это признавать, но это достижение не моя заслуга. Стоило бы сказать спасибо, но мое золотце, Мукуро, лип ко мне похлеще банного листа. В его действиях не было никакого подтекста, но это не было важно для Хибари, который видел это невидимое второе дно. Поначалу Кёя дергался на любое прикосновение, а сейчас только взглядом иногда косит, думая, что я ничего не вижу, и хмурится. Как только Мукуро, по его мнению, пересекает границы дозволенного, тогда он вмешивается. Так что, боюсь, как только все закончится, они вдвоем опять уединятся для совместных побоев.

Иногда мне кажется, что Кёя просто разделял чувства Рокудо, как и Мукуро — его. Поэтому Хибари в какой-то степени мог доверить мою защиту иллюзионисту. Просто потому, что знал: тот сделает все для моей защиты. В этом они были похожи. Возможно, мне просто это чудилось, но иногда в их переглядываниях было что-то еще, кроме показной неприязни.

Беспрепятственно встав на ноги, взяла из корзинки несколько шоколадных конфет, которыми поделилась с разноглазым, и принялась осматривать обстановку на предмет чего-то интересного. Прошлась между креслами, остановилась у мини-бара, где сидел рыжий, задумчиво плескавший что-то в стакане по стенкам.

— Здесь есть чем заняться? — подумав, обратилась к нему. — Хотя бы карты, шашки или шахматы?

— Есть, — воспрял Конрад с готовностью.

Он принялся обыскивать шкафчики у стены и выудил оттуда сложенную деревянную шахматную доску, колоду карт, нарды и домино.

— Никаких азартных игр, — предупредил Хибари, все еще не отрываясь от экрана ноутбука.

Рыжий в подозрении глянул на него одним глазом и незаметно убрал колоду карт.

— Сыграем, — предложила ему.

Конрад с готовностью оскалился, и мы подготовили игру в домино. В последнее время ему одни нервы достаются, пусть хоть отдохнет, расслабится. Я тут пламенем чуть-чуть пофонтанирую. С момента нашей первой встречи в этом времени, как только меня Хибари забрал, мне не удавалось уделить ему время. Но Кёя сейчас даже не дернулся, и причину я вижу: Мукуро развернулся к нам и ревностно рассматривал, сжав пальцы на спинке кресла.

***

После приземления у меня возникло чувство дежавю. Причем я даже знала, откуда оно. Нас торжественно встречали Коичи и Мураками со своими людьми, выстроившиеся в почетный караул.

Знаете ощущение, когда в переполненном зале вдруг возникает абсолютная тишина? Когда никто не двигается, не шуршит, даже не дышит. А затем все дружно делают тихий выдох, и он получается слишком громким. Жуткое ощущение, особенно если эти несколько десятков пар глаз смотрят прямо на тебя.

После очередного торжественного хода Коичи и Мураками проводили нас. Вертолет, в который мы пересядем, был готов, но требовалось вначале переодеться.

— Почему они все на меня так смотрят, — спросила я Коичи.

— Потому, что ты их босс, — снисходительно улыбнулся молодой мужчина.

— А ничего, что их босс выглядит несколько иначе? — попробовала я подобрать слова. — У них же в глазах совершенно другое.

Так и было. На меня смотрели с непонятным мне восхищением. На девчонку тринадцати лет. На того, кто только отдаленно похож. Серьезно?

— Ничего удивительного, — понятливо расплылся в хитрой улыбке Мураками. — Ты-из-будущего почти бог для них. Ты воскресла, как феникс из пепла, разве это не чудо?

Я в подозрении посмотрела на него с огромным желанием спросить: «Что, блин?». Похоже, в будущем не только мои хранители поехали крышей. У всех, кто меня знал, она, видимо, стала протекать хотя бы немного.

***

Пункт нашего назначения — Альпы. Вершина не самая высокая, находится вдали от туристических маршрутов, еще и иллюзиями вход закрыли, чтобы случайные люди не увидели лишнего. Вертолет приземлился на специальной площадке у стоянки туристов. Там мы взяли снегоходы.

Дорога слабо протоптана, снег сыпет беспрестанно, температура по ощущениям уже где-то за минус тридцать, если не больше, и, несмотря на небольшую высоту, ветер такой, что в меховой плащ хочется кутаться сильнее и сильнее, а лучше вообще скукожиться. Мы быстро добрались до места назначения и слезли со снегоходов. Дальше немного придется пройти пешком.

Рокудо взял мои руки в варежках в свои, потерев их для тепла. Он улыбнулся, я улыбнулась в ответ, хотя из-за шарфа, закрывающего половину лица, вряд ли было видно. Ветер завывал, и, чтобы быть услышанным, приходилось кричать, поэтому мы старались не разговаривать.

— Все в порядке? — громко крикнул Рехей, подойдя ближе.

Пламя внутри медленно отогревало, но все равно было жутко холодно. Я кивнула и посмотрела наверх, где сквозь метель уже было видно огромные опускающиеся ворота. Конрад привлек к себе внимание, крикнув «босс!», и протянул мне термос с горячим чаем.

Мы подошли к ним, миновав огромную, ровную площадь перед входом, и поднялись по широкой лестнице. Уверена, нас видели, хотя бы через эти черные провалы в скале, будто специально зарешеченные. У входа горели две жаровни, разгонявшие постепенно опускавшиеся сумерки.

Рехей подошел и нетерпеливо постучал специальным кольцом на двери, отчего решетка загремела.

— Эй, вы там! Впустите нас! Мы хотим встретиться с вашим боссом! — крикнул он луженой глоткой.

Решетка медленно поднялась, изнутри в полутьме появились двое Вендиче в черных теплых пальто и цилиндрах. Лица их по-прежнему были скрыты бинтами.

— С какой целью вы пришли? — холодным скрипучим голосом поинтересовался один из них.

— Я — Савада Акира, — стуча зубами от холода, подала я голос и ступила шаг вперед. — У меня к нему есть разговор!

Тюремщики постояли, будто размышляя или рассматривая меня, за бинтами не разберешь, а затем все-таки впустили внутрь. Конрад должен был предупредить о нашем появлении, чтобы не возникло недоразумений. Провели недалеко, но там не было метели, и свет вновь давали жаровни. Я смогла опустить шарф и попыталась согреться.

Один из Вендиче остался, отчего было не слишком уютно. Мои хранители, очевидно, чувствовали от него угрозу, так как окружили меня и не спускали с него глаз. Фальк держался хорошо, хотя и нервничал вместе со всеми.