Отпиваю снова пиво и пытаюсь успокоиться, перестать обращать на него внимание.

– Эй, да ладно, все, я взял себя в руки. – Он гладит мои пальцы, затем прикасается к моему лицу, обращая мой взор на себя.

– Это немного выводит из равновесия, ты не можешь сосредоточиться на одном, озабоченный пацан. Я не прошу тебя быть верным мне, но если уже увязался за мной, так будь добр, – отчитываю его, как ребенка.

– Может мне нравится чувствовать себя нужным тебе! Только в таких ситуациях ты оживаешь! В остальном бревно-бревном по отношению ко мне. Я кручусь около тебя много лет, а ты… выбираешь других. – Взбешено он поднимается, берет свой бокал и уходит, делает пару шагов по направлению к бару, но возвращается и забирает мое недопитое пиво.

Я даже не оглядываюсь, зная, что он сейчас сделает. Надо сбросить пар и расслабиться, выказать свое недовольство и снова начинать сначала, именно в этом весь смысл нашей дружбы. Джаред возвращается с обновленными бокалами и шумно садится за стол.

– Озабоченный пацан. – Он начинает посмеиваться над моими словами.

– Бревно, – напоминаю ему, чтобы не расслаблялся. – Так ты меня еще не называл.

– Мне стыдно, и я извиняюсь. Вернемся к нашим баранам. – Он поднимает обе руки вверх, затем вытягивает два пальца и указывает по переменке сначала на себя, потом на меня. – Итак, твой отец. Знаешь, я понимаю его. Он известный археолог, который в один момент лишился друзей и чуть не потерял всю семью. В машине ехали пять человек, из них двое разбились насмерть. – Он хмурит брови, думая о своих родителях, которые были этими людьми. – Твой отец остался недвижимым калекой. Твоя мама находилась в этой машине беременная на последних месяцах тобой. И человек, который в итоге был за рулем, остался невредим! Это вообще чудо, что ты сидишь передо мной. Да, он переживает, когда ты подвергаешь себя подобным опасностям. Тем более отправляясь к бывшему другу и виновному в аварии с просьбой о финансировании.

– То, что случилось с ними, стечение обстоятельств, мои родители сгущают краски. Там был засыпающий водитель большегруза, – отвечаю ему, уже не говорю, что мне очень жаль о том, что случилось с его родителями. Он и так об этом знает.

– Ни один из наших родителей не хотел бы, чтобы его ребенок пошел по его стопам. Исключение в виде Меллонов. О его сыне слышно из каждого утюга, и этот человек гордится этим. – Джаред игнорирует девушек, которые отчаянно стараются произвести впечатление громким смехом.

– Грант урод, – злобно произношу я. – Я уверенна, план был продуман заранее, ты видел много таких чемоданов, как у меня? На случай, если он не собирался воровать, а попросту перепутал.

– На самом деле у меня такой. Да их много. Ну, знаешь, все, что я слышу о нем от тебя, говорит о его заносчивости и циничности. В жизни не сталкивался. – Он отпивает большой глоток пива и откидывается на спинку стула. – У него есть слабое место?

Я задумчиво обвожу зал взором, вытягиваю губы трубочкой. Мы были с ним в поездке слишком мало времени. Вспоминая сероглазого брюнета, на ум приходят его огромные мускулы, накаченное тело, высокий рост и хитрость. Он постоянно исчезал, раздражался на жару, холод, вонь, ел отдельно от всех и особо ничего я про него не узнала.

– Он мудак, – констатирую я. – Богатый мудила.

Возможно, если бы наши родители тогда не попали в аварию, я была бы сейчас за этим столом не только с Джаредом, но и с Грантом. Тем более по возрасту они примерно одного года. Но быть таким козлом в тридцать пять…

– Я много слышал о нем по телевизору. Ерунду из желтых газет. То он смертельно болен, то безумно богат, интеллектуальный гений. Потом говорили, что он псих, да в общем всякую чушь. Но все это на уровне слухов и сплетен. Эдакий черный пиар для их семейки. Если бы он был девушкой, там был бы другой разговор. Я бы ее трахнул и все дела. А мужиками не интересуюсь, так может испытал бы его на прочность, – он так серьезно произносит эти слова, что я чуть не падаю со стула. – Он не привлекателен. В отличие от меня. – Я начинаю смеяться с его слов. – Вообще тебе бы спросить отца об их способностях и тонкостях семейных отношений.

– Смешно, то есть, судя по всему, я должна была дать ему шанс? – Убираю пустой бокал в сторону и поднимаю два пальца вверх.

– Вообще, какого хрена ты поехала с ним без меня? – возмущено говорит Джаред. – Я же сказал: подожди немного, и я к вам присоединюсь. И нет, я надеюсь, что он не заберется к тебе в постель. Нагретое место занято. – Очередной бестолковый треп.

– Мой отец немного выпил и проболтался о желании побывать там снова, еще есть точка на карте, которую мне «не стоит» посещать. И когда я услышала заветное место, откуда они ехали и попали все вместе в аварию, в голове возник взрыв. А ты знаешь, что меня дико интересует их последняя фатальная поездка. Что-то там произошло, о чем никто из них не говорит. В общем, я пошла в кабинет отца и нашла в его дневнике две вырванных страницы, которых раньше там не было! А в этот раз все было как на ладони – поехать и найти первую подсказку. Больше всего меня удивило то, что отец не спрятал их, как делал раньше. Но я не стала на этом зацикливаться, может, хотел, чтобы я нашла. Единственным, кто смог бы спонсировать эту поездку, был Меллон-старший, и он согласился, то есть был заинтересован, как только узнал, куда именно желаю отправиться. Когда мы погрузились в пещеру, я нашла ключ в песке. Он не открывался, как его не крутила. Грант делал вид, что его это не интересует и ковырялся в своих записях, – темпераментно рассказываю я.

– То есть отец Гранта, тот, который не в ладах с твоим отцом, обрадовался дочери-бунтарке своего недруга и вот так согласился отправить единственного сына в мнимую поездку, хотя они возможно и сами были знакомы с координатами? Все это дурно пахнет. Зачем воровать ключ? У вас был конфликт? Или что произошло, почему он так поступил с тобой? – Я хлопаю себе по лбу ладонью достаточно сильно.

– Он не часто разговаривал со мной. – Джаред придвигает себе наш очередной заказ и замирает на месте. – Если можно было бы убить взглядом, меня здесь сейчас не было бы в таком случае, именно этим он и занимался все это время. И все, что происходит, твое воображение, не смотри на меня так. Он был босс, а я исполняла работу, на которую подписалась.

– Заносчивый? Или идиот? – Я пожимаю плечами и забираю у него свой бокал, пока он не хлебнул. – Может просто решил, что ты одна из этих рабов. И чтобы не мараться, ты сделаешь грязную работу, а он будет улыбаться на камеру и махать, как тот пингвин.

– Да какая разница, у меня не было интереса с ним говорить. Да и не о чем. Итог: мы летели вместе на самолете, он делал вид, что меня вообще нет. А потом, сука, испарился с моей находкой. – Возмущено сжимаю салфетку в руках и начинаю ее рвать.

Мне хватило этого времени с угрюмым напыщенным придурком, который делал вид, что меня нет. Я была той грязью под его ногами, которую обычно вытирают об выступ. Грант показывал мне это каждый день.

– Слушай, он может быть кем угодно. Но не обмолвиться и парой слов с такой красоткой, как ты. Странно. Я бы не стал избегать тебя, и как минимум попытался бы затащить в постель. Это же не один день. Ты снова вцепилась в идею, переступив через отца и его принципы. Получила ржавый томагавк и сколько баксов? – Я закрываюсь от него бокалом с пивом. – Судя по всему, много. Пора навестить твоего отца. Жаль, что мои родители мне не оставили подсказок.

Я погружаюсь в свои мысли. Может, поэтому они так ухватились за эту поездку и щедро ее оплатили, я всего лишь была рабочей силой. Правда в том, что я упала в их медвежьи объятия, рискуя собой. Бармен переключает каналы и останавливается как раз на том моменте, когда желтая пресса муссирует жизнь звезд богемных тусовок и звезд мировой величины. Голос ведущего выключен, но судя по всему рассказывает о жизни известных людей, и я практически давлюсь, когда на экране появляется фотография семьи Меллон. Глава семьи с двумя маленькими мальчиками. Почему двумя? Если я знакома только с одним?! И никогда не слышала о жене. В голове возникает миллион вопросов, ответы на которые могу получить только от своего отца.