И снова собрались люди и стали обсуждать случившееся:

– Старик, ты был прав, мы заблуждались, это было не несчастье, а благословение, огромное счастье! Какой же ты счастливчик!

А старик отвечал:

– Счастье, несчастье… Скажем просто: мой конь вернулся и привёл с собой 12 диких лошадей. Счастье это или несчастье, кто может знать это?

Снова качали люди головами и думали: «Старик-то действительно сумасшедший! 12 великолепных лошадей получил он в придачу к своему коню. Если их немного объездить, можно будет их скоро хорошо продать и много денег заработать. Почему он не хочет признать, что ему привалило большое счастье?!».

У старика был один сын, который был ещё молод. Сын начал обуздывать диких лошадей. Через неделю один из коней сбросил его с себя, при этом сын старика сломал себе обе ноги.

Снова пришли люди со всей деревни к старику:

– Ах, лучше бы эти кони никогда к тебе не приходили! Это было не счастье, а большое несчастье. Теперь твой единственный сын стал калекой. Как же он сможет быть твоим кормильцем на склоне твоих лет?! Теперь ты стал ещё беднее, чем когда-либо.

Старик отвечал:

– Несчастье, счастье… Скажем просто: мой сын сломал себе обе ноги… Счастье это или несчастье, кто может это знать?

Люди больше ничего не сказали. Они знали, что старик сумасшедший. Качая головой, они разошлись по домам.

Спустя несколько недель началась война с соседней землёй, и всех молодых людей из деревни забрали в армию. Только сына старика не забрали, так как он с поломанными ногами никакой пользы в армии принести не мог.

И снова собрался народ, плача и причитая, потому что из каждого дома силой были рекрутированы на войну все молодые люди. И не было надежды на их возвращение, потому что земля, с которой велась война, была больше и сильнее. Было ясно, что битва будет проиграна.

Все пришли к старику и сказали:

– Как прав ты был, старик! Как же ты был прав! Это такое счастье, что твой сын, хоть и инвалид, но он всё-таки остался при тебе. Мы же не увидим наших сыновей больше никогда. Твой сын жив и со временем научится ходить. Какой же ты счастливый!

Старик отвечал как обычно:

– Счастье, несчастье… Скажем просто: ваших сыновей забрали на войну, а моего нет. Но счастье это или несчастье – кто может это знать?

Снова пошли люди домой. Но не все на этот раз качали головами.

Моя мама Зинаида Смолина родилась, выросла и почти всю свою жизнь прожила в Ленинграде, позже – Санкт-Петербурге. Она только два раза покидала этот город – во время блокады Ленинграда и позже, последовав за мужем на Дальний Восток. Похоронена она в Большой Ижоре.

Мои родители познакомились в Петергофе. Мама жила в Кронколонии, а папа учился в Петергофском военно-морском училище связи имени Попова. В Петергофе они и зарегистрировались. Они были красивой и счастливой парой.

После окончания училища папу послали служить на Дальний Восток, сначала в Совгавань, а позже в Петропавловск-Камчатский, где и появилась я. Интересно, что Петропавловск-Камчатский и Санкт-Петербург называют одинаково – Питер.

Камчатку я люблю. Там я окончила школу и позже работала врачом в больнице, где когда-то родилась. К Санкт-Петербургу же у меня любовь особенная, трепетная. Я ощущаю глубокую внутреннюю близость к нему как к родине моей души, к истокам моей жизни. Там зародилась любовь моих родителей, из которой и появилась я.

После моего рождения мама тяжело заболела. Её родные считают, что она не смогла вынести нелёгкой жизни офицерской жены на краю света.

Когда мне было два года, родители поехали со мной в отпуск в Ленинград к родным моей мамы. Папа вернулся после окончания отпуска на Камчатку, а мама осталась в больнице в Ленинграде. На Камчатку она уже больше не возвращалась, так как была больна, а у папы появилась другая женщина.

После отъезда папы из Ленинграда на Камчатку меня отправили в Волгоград, к моей бабушке по папиной линии. Там я прожила пару лет.

За это время мама несколько раз пыталась забрать меня к себе в Ленинград, но бабушка ей этого не позволяла, активно препятствуя её попыткам.

Мне было лет пять-шесть, когда папа с его новой женщиной приехали в Волгоград и забрали меня на Камчатку. Мне сказали, что эта женщина – моя мама. Из моего свидетельства о рождении исчезло имя моей родной мамы, оно было заменено другим. Правду от меня тщательно скрывали, хотя она была известна многим в нашем окружении.

Моя мама была человеком очень мягким, тонко чувствующим, её любимой книгой был «Маленький принц» Сент-Экзюпери. Внешне я очень похожа на мою маму. Мачеха же оказалась во всех отношениях полной противоположностью моей маме и воспитывала меня более чем жёстко.

Когда мне было 15 лет и мой папа лежал при смерти в больнице, где мачеха работала медсестрой, одна санитарка, встретив меня в коридоре, сообщила мне, что моя мама не мама, а мачеха. От папы мне ничего узнать уже не удалось, он умер на следующий день, не придя в себя. Я осталась с узнанным мною одна. Интернета тогда ещё не было. В загсе мне смогли сообщить только имя моей мамы, больше никаких сведений мне найти не удалось.

С мачехой заговорить на эту тему мне не представлялось возможным, так как тема «мама» – глубоко личная, а мачеха была чужим человеком.

Я хранила эту сокровенную информацию в моём сердце как тайну и одновременно испытывала угрызения совести, что скрываю её от мачехи.

Мачеха внушала мне все годы, что не та мать, которая родила, а та, которая воспитала. Ещё она постоянно повторяла: «Сколько волка ни корми, он всё в лес смотрит». Интуитивно мне всегда было ясно, кого она имеет в виду под волком, и я чувствовала себя виноватой уже потому, что понимала это как упрёк в неблагодарности, который мне постоянно приходилось слышать и в более ясно сформулированной форме.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.