В общем, когда Давид принес им рыжего кошачьего подростка, проще оказалось кота приютить, чем объяснить дарителю почему они не собираются заводить животных. С тех пор Давид начал появляться чаще, как будто кроме обычных визитов к хозяевам совершал еще и дополнительные визиты к коту. А потом исчез.

Рыжий Аллерген за это время отъелся, стал поперек себя шире, освоил территорию и человеческую психологию. Впрочем, как (C) недавно выяснили, по меньшей мере еще в одной квартире считали этого беспринципного кота своим и регулярно кормили. С "парадного" балкона хорошо было видно, как Аллерген, блудливо оглядываясь, легко зашмыгивал в приоткрытую форточку, а через полчасика тяжело шлепался обратно на волю.

С Аллергеном столкнулись на выходе из подъезда. Вид у кота был озабоченный -- он явно опаздывал на ужин. Во всяком случае, кот, прошмыгнув мимо хозяев, уже заскочил было в подъезд, но притормозил, оглянулся и недовольно мяукнул.

-- Облом, облом,-- подтвердил Макс.

Они поднялись по крутой, заросшей акациями улочке. Улочку эту они ценили. Во-первых, конечно, акации. Почему-то именно здесь когда-то кто-то в массовом порядке высадил этих изнеженных европеянок, да то ли хватило саженцев всего на одну улочку, то ли лень стало продолжать. Так или иначе, акаций во всем районе больше не было. А во-вторых, в объяснениях всегда достойно звучало: "Спускайтесь от отеля "Рейх" вниз к университету до упора и там последний дом наш".

Повернули налево, на улицу Строителя. Район был по иерусалимским понятиям юным, а по сионистским -- престарелым, закладывался еще во времена Британского мандата, в порыве социалистического энтузиазма. Поэтому названия главных улиц звучали в переводе на русский удручающе: Строителя, Основателей, Пионерская. Улочки поменьше отчего-то носили имена великих, но мало кому известных раввинов. В невероятную для Израиля зелень ныряли тупички именной разносортицы -- Каменотесов, Каменщиков и каких-то мелких функционеров новорожденного государства. Эти заросшие, дачные какие-то тупички и хранили самые интересные находки. Обживая район, (C) то и дело обнаруживали в них какую-нибудь затейливую обшарпанную развалюху, окруженную слишком большим для Иерусалима садом, заросшим, заброшенным, с еле заметными следами человеческого присутствия, порой даже с прогнившими качелями на ржавых цепях, или останками гипсовых организмов. Что-то вроде трофейных консервов времен первой мировой войны.

-- Да вот в том же Бейт вэ Гане есть улица "Зеев-хаклаи". Можно ведь и как "волк-колхозник" перевести. Еще хуже, чем у нас,-- сказала Анат раздраженно.

-- Да у нас вообще все хорошо. Мы вообще в "золотом миллиарде" удобно живущих.

-- Удобно существующих.

Прохлада ночи стала резче и жестче. Черноту сдуло, появились проблески. Настроение неожиданно улучшилось.

Молодой южный месяц, лениво откинувшись в кресле-качалке, предвкушал полноту жизни и тела. Под его узким детским лицом, обращенным в будущее, отчего-то казалось, что простор неба сам собою продлевается в простор для совпадений и возможностей, которые -- как хамские иерусалимские звезды -везде, куда ни глянь; что по сути дела надо только оглядеться и начать жить в ту сторону, которая понравится больше. И все обязано сбыться так, как обязано. Потому что если над нами существует звездное небо, то законы гармонии обязательно должны действовать и дальше, распространяться и подминать под себя все, что движется, думает и чувствует.

Кот

Не оглянувшись на фальшиво шипевших "кис-кис" эгоистов, я сгоряча заскочил в подъезд и лишь потом, затормозив, мяукнул им все, что думал. Ответом мне был издевательский смех. Да что же это сегодня они все вытворяют?

Когда судьба и собственный желудок на пару пытаются зашвырнуть тебя в мусорный бак, надо извернуться и доказать судьбе и себе, что ты не серая полосатая посредственность, а рыжий и смекалистый энергетический сгусток.

И я, как мраморный лев, украсил собой каменную стенку перед базовым подъездом. Осознание собственной каменности не ослабляло, но хотя бы притупляло голод.

Прогулочный цикл Патронов обычно длится сорок-сорок пять минут. Самый подлый интервал. Кого-то ловить или лезть в контейнер глупо, а ждать тягостно. Но ловить, все-таки, глупее -- лов занимает в среднем более получаса -- тупая дичь норовит уйти на чужую территорию, это чревато дракой, а драться на голодный желудок... В мусорке же плохо контролируешь ситуацию вокруг, Патроны могут взять с поличным и тогда -- купание. Только не это. Невыводимый презренный запах шампуня, унизительный крысоподобный вид... Даже если Патроны не засекут, то в мусорке -- тупая болтовня, идиоты, то еще общество, не отделаешься. Нет, только ждать.

Аутогенная тренировка. Моя правая передняя лапа -- тяжелая и горячая. Моя левая лапа -- тяжелая и горячая. Моя правая задняя лапа -- тяжелая и горячая... Вертикалы зациклились на задних лапах своих самок. Примитивы. Впрочем, может это и не так глупо? На первый взгляд у вертикалок важнее передние лапы -- они ими кормят и ласкают. Но чаще приходится натыкаться, все-таки, на задние, на ноги. Именно они дают нам первую информацию о попавшемся на пути вертикале.

Ноги бывают разные. Беззащитные и защищенные. Первые -- обычно женские -- вызывают желания, разные. Например, выпустить когти и залезть по ногам, как по стволу дерева. Особенно провоцируют на это колготки, такие, как бы вспыхивающие блестками на солнце. Обычно сдерживаюсь. Стройность ног тоже имеет значение. Обувь неважна. Грамотное установление отношений с ногами -залог твоего успеха в личной жизни.

Просто стройные ноги. Красиво устроенная нога это хороший признак -как правило обладательница их любит производить впечатление на мужчин, например, любовью к животным, в частности к котам, типа ах ты пуси-муси, ты ей: "Мрвввяяяяя", она: "Ой, кисик, голодный", ты еще более горестно: "Ммммаааааааууууууудааааыыыыыыыы", дадут, дадут чего-нибудь вкусненького. В самом крайнем случае будет массаж ушей.

Теперь, ноги стройные и длинные, близкие к совершенству, молодые. С этими хуже. Обычно все, что выше -- полно осознания тем, что ниже. То есть, трудно добавить хоть какую-то эмоцию, даже по поводу дорогого пушистого зверя. Видимо, изумление совершенством природы все-таки предельно, поэтому втиснуться трудно. Но можно, шансы всегда есть. Лучше всего действовать активно, но нейтрально. Пройти мимо, почти касаясь, но не глядя, с независимым видом. Да, обязательно при этом надо громко, но не злобно урчать. Обладателям пышных хвостов рекомендуется воздеть его как можно выше и помахивать, чтобы мех выгодно колыхался и переливался. Удивление -- вот что обычно пробивает брешь в совершенстве и заставляет увидеть его в другом. Опустит голову, увидит, задумается, издаст писк изумления, вот тут надо кидаться к ногам, активно, до искр, тереться и мурлыкать. Взаимный массаж приведет к взаимному удовольствию и, как следствие, к легкому возбуждающему ужину.

Ноги стройные, длинные, немолодые. Нет смысла. Удивлялка уже отключена, времени мало, и ноги это знают. Разве что на одежде есть признаки животного. Шерсть. Зацепка на чулке. Запах. Животное, кстати, неважно какое, хоть собачье. Если собака, то даже лучше, поскольку мимолетная измена с дорогим котом волнует своей непривычностью и запретностью. Велик шанс получить что-то вкусное тут же, вынутое можно сказать из сумочки, поскольку всегда наготове.

Ноги некрасивые, но голые. Беспроигрыш. Готовность обращать внимание на все. А уж на пушистое, прекрасное, мяукающее... Кроме того, обращая внимание громко и эмоционально, можно привлечь кучу внимания. Так что хавчик, ласка, много. Не одноразово, но долго не продлится -- котов много, а ноги одни.

Ноги пожилые, неважно в чем. Тут или да, или нет. Потому что давно определилось отношение лично к твоему биологическому виду и сорту. Или ненавидит и преследует, либо равнодушна, а часто -- любит и кормит. Норовит поселить. Можно хаметь, даже спать на подушке и при желании есть все, что видишь и откуда хочешь. Но любимую вазочку лучше не сбрасывать, во всяком случае не сразу.