Хоппер с легким щелчком закрыл за собой дверь и вежливо кивнул людям, стоявшим рядом со входом. Он заметил, что стояли в основном отцы, в то время как матери и тети расположились за большим круглым столом, занимавшим значительную часть комнаты. Все их внимание было приковано к женщине, которая сидела во главе стола, лицом к двери. Она была молода, с красным узорчатым шарфиком, обмотанным вокруг головы, а прямо перед ней стоял – вы не поверите! – хрустальный шар, черт бы его дери.
Хоппер напрягся и сжал зубы, но сдержался и не стал демонстративно смотреть на часы. Ему было неуютно здесь, он ощущал себя не в своей тарелке. По всей видимости, он единственный из присутствующих мужчин не разоделся в пух и прах на детский праздник. Другие отцы облачились в спортивные пиджаки с широкими лацканами разнообразных землистых оттенков и повязали галстуки.
«Ах, да. Пиджак и галстук в стиле «Модель Т»[4]: Любой цвет, который вам понравится, – лишь бы он был коричневым».
Хоппер неожиданно понял, что ему совсем даже неплохо в красной клетчатой рубашке и синих джинсах. Во всяком случае, удобно. Синтетическая ткань в такую жару – не самое мудрое решение. Кажется, несколько стоявших рядом мужчин сами уже убедились в этом, судя по их раскрасневшимся и блестящим от пота лицам.
Хоппер усмехнулся и поспешил спрятать ухмылку за бокалом вина, затем переключил внимание на сцену, разворачивавшуюся в центре комнаты. Диана сидела с еще несколькими женщинами (большинство из них были одеты в длинные струящиеся платья из хлопчатобумажной ткани, которые определенно были полегче модных нарядов мужчин), наклонившись вперед, и внимательно слушала гадалку. Та пристально вглядывалась в хрустальный шар и притворялась, будто читает будущее… интересно, чье? Синди – матери Тома?
Женщины сменили друг друга, и Хопперу стало неинтересно следить за ними. Ему вдруг захотелось выпить еще вина.
Гадалка продолжала что-то монотонно бубнить. Она оказалась моложе, чем ожидал Хоппер – впрочем, он и сам не знал, сколько лет должно быть предсказательницам судеб. Разве им не положено быть старухами? Не то чтобы это имело какое-то значение – в конце концов, это просто представление, не более.
Хоппер велел себе расслабиться, наслаждаться шоу и не быть таким мухомором.
Из задумчивости его вывел взрыв аплодисментов. Он оглянулся и заметил, что женщины за столом опять пришли в движение – к предсказательнице подсаживалась новая жертва для гадания.
Это была Диана. Она засмеялась над словами соседки, затем оглянулась через плечо. Ее глаза засияли при виде мужа, и она махнула рукой, призвав его подойти поближе.
Он бросил смущенный взгляд на остальных отцов, продвинулся вперед и встал за стулом, на котором сидела Диана. Жена протянула к нему руку, и Хоппер сжал ее, в ответ она еще раз посмотрела на него и улыбнулась.
Он ответил тем же и произнес:
– Ну и чего ты на меня смотришь? Лучше на Мадам Загадку гляди, она сейчас предскажет тебе будущее.
Гадалка рассмеялась. Она слегка отодвинула со лба шарфик и взглянула на мужчину.
– Прошлое, настоящее, будущее – все пути, все дороги открыты для меня! – С этими словами она взмахнула руками над хрустальным шаром.
Диана улыбнулась, затем глубоко вдохнула, села прямо и закрыла глаза. Медленно выдохнула через нос.
– Ладно, – произнесла Диана. – Выкладывайте.
Присутствующие радостно зааплодировали, гадалка тоже пыталась подавить смех. Она качнула головой, разминая шею, положила ладони на стол по обе стороны от хрустального шара и пристально уставилась в него.
Предсказательница молчала. Сосредоточенно сдвинув брови, она долго смотрела в шар. В дальнем конце комнаты слышалось перешептывание мужчин, которые потеряли интерес к зрелищу.
А затем…
– Я… ой!
Гадалка резко отпрянула от шара. Хоппер тут же положил руку на плечо жене, а та коснулась в ответ его.
Предсказательница судьбы закрыла глаза. Лицо исказилось, точно от боли. Хоппер почувствовал, что Диана сильнее сжала его ладонь; ему стало немного не по себе. Эта женщина просто разыгрывала представление, все было не по-настоящему – однако атмосфера в комнате изменилась, легкость и веселье вмиг улетучились.
Хоппер закашлялся.
Гадалка открыла глаза, наклонила голову и заглянула в хрустальный шар.
– Я вижу… вижу… – Она мотнула головой и крепко зажмурилась. – Тьму. Облако… Нет, это волна, она ползет и накрывает… накрывает.
Диана заерзала на стуле и обернулась к мужу.
– Свет… – продолжала гадалка. – Нет, не свет. Это… отсутствие. Пустота. А тьма, как облако, как волна, приближается и накрывает…
Она резко глотнула воздух, словно задыхаясь. Диана в ужасе подскочила – как и половина людей в комнате.
Хоппер покачал головой.
– Слушайте, если это какая-то шутка…
Женщина в ответ начала мотать головой.
– Тьма. Ничего, кроме тьмы. Огромное облако, черное, как змея…
– Думаю, достаточно, – произнес Хоппер.
– Тьма приближается. Ночь без конца. День без рассвета. День з…
– Я сказал, достаточно! – Хоппер стукнул ладонью по столу.
Гадалка резко распахнула глаза и вдохнула полные легкие воздуха. Несколько раз моргнула и удивленно оглядела собравшихся, как будто только что очнулась от глубокого сна.
А затем все заговорили одновременно. Женщины начали быстро покидать свои места; их неожиданно смутило собственное участие в этой игре. Мужчины тихонько переговаривались у дверей. Диана встала, и Хоппер обнял ее одной рукой за плечи.
– Ты в порядке?
Диана кивнула и потерла лоб.
– Да, все хорошо. – Она повернулась к нему и слабо улыбнулась.
Хоппер снова взглянул на гадалку.
– Слушайте, я не знаю, что вы такое придумали, но, господи, мы же на детском дне рождения. Если хотите пугать людей – может, лучше приберечь это для Хэллоуина?
Предсказательница смотрела на него оторопелым взглядом, щурясь, словно никак не могла уловить смысл сказанного. Остальные родители один за другим проскальзывали за дверь. Хоппер тоже развернулся к выходу.
– Все хорошо? – услышал он голос жены. Он обернулся и понял: она обращалась не к нему, а к гадалке, которая потирала виски.
– Ох… да. Послушайте, – сказала та. – Я прошу прощения. Правда. Сама не знаю, что на меня нашло.
– Да уж, это точно. – Хоппер положил руку Диане на плечо и повел ее к двери. Только на пороге он оглянулся. Женщина осталась сидеть за столом, и выглядела она теперь еще моложе, а красный шарфик и хрустальный шар смотрелись нелепо.
– Я поговорю об этом со Сьюзен и Биллом, – сказал Хоппер.
– Джим, хватит, – качнула головой Диана.
Он нахмурился, сердито засопел и вышел. Но стоило паре оказаться в коридоре, как гнев ослаб: к ним из толпы детей со всех ног бежала Сара. В одной руке она держала бумажный пакет, белый в красную полоску, а в другой – картонную коробку с квадратными отверстиями по бокам и прочной ручкой наверху, которую Сара стискивала до побелевших костяшек пальцев.
– Эй, дружочек, что у тебя там? – Хоппер опустился на колено перед шестилетней дочерью.
– Праздничный торт! И камень-питомец – всем такой подарили. Моего зовут Молли.
– Понятно, – медленно проговорил мужчина и наклонил к себе коробку с камнем, когда Сара протянула ее вперед. – Как думаешь, Молли захочет кусочек торта?
– Не говори глупостей, папа. Молли питается лимонадом.
– Ну разумеется.
Хоппер обернулся к Диане, приоткрыв от удивления рот.
– Значит, нам больше торта достанется! – воскликнул он.
Диана засмеялась и взяла его под локоть.
– Давай, пошли. – Она направилась следом за другими родителями и детьми, которые двигались к выходу из дома.
В вестибюле их ждали два детских аниматора – оба переодетые в Дядюшек Сэмов в честь Дня независимости. Каждому проходящему ребенку они протягивали маленький американский флаг на палочке, к другому концу которой был привязан бумажный пакетик с конфетами. Сара сунула отцу коробку с камнем-питомцем, чтобы освободить руку для нового подарка.