Хоппер припарковал машину в нескольких кварталах от Дайкман-стрит, вытащил полицейский фонарик из-за спинки пассажирского сиденья и прошел остаток пути пешком. Он понятия не имел, что найдет в этой квартире, но велел себе верить в лучшее. Было в этом деле нечто весьма необычное (а ведь он даже не должен был над ним работать), и Хоппер ощущал дрожь в теле от прилива адреналина. Снова и снова он повторял себе, что поступает правильно.

Правда ведь?

Дайкман-стрит располагалась в районе, где жилой массив находился бок о бок с местными магазинчиками, барами и салонами красоты. Это был не лучший район Нью-Йорка, но по сравнению с общим состоянием города неплохой. Хоппер с удовольствием прогулялся по улицам, залитым желтым светом фонарей с натриевыми лампами. Несмотря на поздний час, у местных баров не было отбоя от посетителей и Хоппер оказался далеко не единственным прохожим.

Загадочная квартира Джейкоба Хелера оказалась на втором этаже небольшого дома с распахнутой парадной дверью и без лифта. Хоппер быстро поднялся по лестнице и оказался в широком коридоре, где пол был застелен изношенным линолеумом, а на стенах висели двойные светильники из латуни. Половина лампочек не горела.

Детектив прошел по коридору, разглядывая номера квартир, и вскоре добрался до нужной – она оказалась в самом конце. Рядом с дверью было большое окно, за которым виднелись железные перекладины пожарной лестницы.

Хоппер встал у окна и бросил взгляд обратно в коридор: никого здесь больше не было. Одинарное стекло не могло заглушить шум транспорта с улицы, а из-за дверей квартир на этаже слышалось громкое неразборчивое бормотание голосов по телевизору.

Практически неразборчивое. Пока Хоппер оглядывался, в одной из соседних квартир кто-то сделал звук погромче, и неожиданно раздалась музыкальная тема из заставки сериала «МЭШ»[23].

И пока Ястреб с полковником Поттером вели в соседской гостиной спор о том, кто из них пойдет к черту, Хоппер вытащил из внутреннего кармана пиджака чистый носовой платок в клеточку, обернул его вокруг дверной ручки и повернул. Пальцы заскользили по холодному металлу, но ручка не поддалась.

Как он и думал, квартира оказалась заперта.

Хоппер снова оглянулся через плечо и выудил из другого кармана тонкое кожаное портмоне, откуда достал набор отмычек. Потом засунул край портмоне в зубы, присел на корточки перед дверью и принялся за работу.

Через тридцать секунд Хоппер оказался в квартире. Он плавно прикрыл за собой дверь, касаясь дверной ручки только через платок. Его нынешние действия и так шли вразрез со всеми инструкциями и правилами, так что меньше всего ему хотелось бы оставить здесь еще и свои отпечатки.

Хоппер вытащил громоздкий фонарик из-под ремня, включил и опустил пониже, чтобы свет не увидели с улицы: не стоило афишировать свое незаконное присутствие в квартире.

Ему понадобилось некоторое время, чтобы разобрать, что он такое видит в луче фонаря. Вообще-то он и сам не знал, что именно ожидал обнаружить, но уж точно не это.

Квартира была пуста. Во всяком случае, в той комнате, где очутился Хоппер, ничего не было. Сама квартирка оказалась крошечной, в ней не нашлось даже места для прихожей. По левую руку от входа была кухня, напоминавшая корабельный камбуз. Хоппер осветил фонариком стены и заметил слева дверь, в паре шагов впереди – окно, а справа – глухую стену, за которой уже начиналась улица.

Гостиная в этой квартире была не просто пустой, а совершенно голой. На полу – доски. На стенах – остатки старых обоев, под рваными краями которых просматривались десятки прежних слоев. В центре потолка – гипсовая лепнина в виде розы; еще один отголосок тех дней, когда этот район пользовался несколько большим спросом. От розы спускался вниз толстый крученый провод, на конце которого висела единственная лампочка. Хоппер убедился, что в квартире больше никого нет и что на окне напротив плотно задернуты шторы, после чего потянулся к выключателю обернутой в платок рукой. Лампочка сначала протестующе загудела, но потом все же зажглась. Хоппер выключил фонарик и снова запихнул его за пояс на спине.

Он прошел дальше – медленно и осторожно, поскольку знал, что на деревянном полу все звуки кажутся громче. Хоппер обошел всю гостиную кругом, но не обнаружил ровным счетом ничего. Квартира выглядела пустой. Заброшенной. Похоже, здесь уже много лет никто не жил.

Или все же нет?

Хоппер приостановился и задумался. Нежилая квартира была бы вся в пыли, особенно в старом здании с поврежденными стенами и осыпающейся лепниной. Но здесь было чисто – не то чтобы недавно прибрано, однако не грязно. Если за все годы тут и скопилась пыль, то она не лежала слоем, потому что в квартиру кто-то регулярно наведывался.

И этим кем-то был Джейкоб Хелер.

Но для чего он использовал это жилище? В гостиной было пусто и чисто. Может, что-то лежит под половицами? Хоппер проверил несколько, но они прочно держались на своих местах. Этот паркет как лет сто назад положили, так с тех пор и не трогали. Хоппер перешел на крошечную кухню, проверил каждый шкафчик – все они пустовали. В углу стоял холодильник. Должно быть, где-нибудь в середине 1950-х в нем что-то и лежало, но сейчас он был пуст и выключен из розетки.

Хоппер не нашел ничего интересного и подошел к единственной двери в квартире. За ней скрывался короткий коридорчик. Слева ванная, а справа – закрытая дверь, которая, вероятно, вела в спальню. Хоппер снова достал фонарик и посветил им сначала в ванную. Внутри были ванна без душа, унитаз, настенный шкафчик и зеркало на двери. Луч фонарика отразился от него и сверкнул в глаза Хопперу, отчего тот на миг зажмурился. После ванной он решил осмотреть спальню.

Бинго.

В спальне не было ни кровати, ни какой-либо другой мебели, зато она была хотя бы не пустой. Посередине стояла походная складная кровать, на которой валялись сбившееся одеяло, простыня и подушка. Рядом оказался деревянный складной столик, на нем – настольная лампа с пружиной, которая лучше смотрелась бы в офисном кабинете, чем в домашней спальне. Под лампой лежала новенькая книга в твердом переплете – «Сияние» Стивена Кинга. Совсем свежий роман. Хоппер его еще не читал.

Детектив обернулся кругом и осветил фонариком всю комнатку.

Вот тогда он их и увидел.

С той стороны, где была дверь, вдоль плинтуса выстроились папки для документов. Все совершенно одинаковые, из плотного черного картона с белыми этикетками на боках. Этикетки были аккуратно исписаны длинным рядом цифр. Под каждым номером стояла крупная печать:

МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ США

ИЗЪЯТИЕ ЗАПРЕЩЕНО

Хоппер отступил назад и осветил папки фонариком. Всего их было пятнадцать. Хоппер задумался.

Со всей этой историей творилось что-то странное. Мужчина развернулся на пятках и посветил на раскладушку.

Какого черта спецагент Хелер забыл здесь? Он пользовался этой убогой квартиркой как штабом для своих операций, это очевидно. Куда менее понятно, почему и как здесь оказалась куча правительственной документации. Знал ли об этом Гэллап? Да, ему было известно о квартире, тем не менее папки с надписью «ИЗЪЯТИЕ ЗАПРЕЩЕНО» находились по-прежнему здесь.

Хоппер покачал головой и снова посмотрел на папки. Нужно узнать, что находится внутри. Сев на корточки, он протянул руку к первой…

И тогда он услышал звук. Очень тихий, но не узнать его было невозможно. С точно таким же звуком Хоппер ходил по деревянному полу несколько минут назад.

А значит, в квартире был кто-то еще.

Хоппер замер. Должно быть, кто-то из людей Гэллапа. Разумеется, все это время квартира находилась под наблюдением, а папки оставили здесь намеренно в качестве… приманки.

И Хоппер влез прямо в заготовленную ловушку.

Он поднялся на ноги и выключил фонарик, затем прижался спиной к стене рядом с дверью. В его планы не входило быть арестованным федеральным агентом. Хоппер напряг слух. Похоже, ему повезло: судя по всему, человек был один.