Как Александр стал Данилой? Можно сказать, по собственной глупости. Сначала в современной Москве случайно перешел дорогу крупному воротиле бизнеса за государственный счет, затем уже не случайно попал под раздачу его шестерок. Как итог – больница, а вот оттуда стараниями незнакомого лысого старичка с седой бородой он перенесся в тело семнадцатилетнего паренька уже в совершенно ином мире.

Александр наплевал на предостережения целителя, запасся настойкой бодрости и вместе с лешим отправился к дубу-ведуну. К священному дереву они шагали известными лишь хозяину леса зачарованными тропами.

Дорожки эти обладали необычными свойствами: тому, кто по ним шел, казалось – не деревья стояли вокруг, а великаны с когтистыми лапами, не кусты, а злобные монстры с сотнями змей вместо веток. Несмотря на лето, тут всегда веяло прохладой.

Еремеев не первый раз путешествовал таким маршрутом, а потому, зная об особенностях тропинок, старался не смотреть по сторонам, сосредоточив взгляд на спине впередиидущего и продолжая поиски выхода из ситуации:

«Повезло, что леший в трудную минуту рядом оказался, хоть искать не пришлось. Старику зачем-то понадобилось ветку у дуба-ведуна попросить, какой-то источник разбудить. – Хозяин леса рассказал своему порученцу о способности священного дерева замедлять действие отравы. – Надеюсь, это не уловка, иначе я ему всю бороду выдерну и сожрать заставлю!»

Зачарованные тропинки позволяли сжимать время в десятки раз, а Еремееву было важно вернуться в город за час, преодолев путь, на который требовалось почти полдня.

«Месяц здесь живу, а привыкнуть к чудесам нового мира не получается. Тропинки, позволяющие длинные дистанции одолеть за минуты вместо часов. Деревья, способные за секунды вымахать до неба, да еще обладающие невероятными свойствами. Леший, кикимора… Так. Опять я не по делу! Тут проблем…»

В походе по зачарованным тропам разговоры не приветствовались, а потому всю дорогу Александр обдумывал ситуацию в полной тишине. До встречи с посланником шпиона оставалось чуть больше часа в реальном времени. Здесь же – втрое, а то и вчетверо больше. И Еремеев старался его использовать с максимальной пользой.

«Нужно придумать и разыграть свою партию, но так, чтобы противник до самого финала считал, будто все идет по его плану. Знать бы еще, как это сделать, ведь права на ошибку у меня нет, на кону слишком высокие ставки».

Александр в который раз сопоставлял все имевшиеся данные по похищению, пытался отыскать какие-то неучтенные детали…

Костяной монстр в прошлом, а ныне – питомец Еремеева, Жучка, смогла отыскать ход, через который выкрали Зарину. Правда, поиски это не облегчило, похитители обвалили подземный коридор. След оборвался, и найти его теперь можно было лишь с наступлением ночи.

«Жучка пообещала подключить свою стаю. В темноте зверюги обязательно отыщут след похищенной за городом. Правда, за день девушку смогут вывезти даже за пределы республики… Одна надежда, что ночью негодяям придется остановиться и моя собачка сумеет их нагнать».

Мир, куда попал Александр, напоминал западные окраины России семнадцатого века с разницей в том, что здесь в лесах и болотах можно было наткнуться на волколака и русалку, лешего и кикимору… Впрочем, и люди тут попадались не совсем обычные: встретить волшебника или ведьму большого труда не составляло. Но главное – в темное время суток за пределы города или деревни лучше было не выходить. По ночам здесь беспредельно властвовали так называемые зверюги. После захода солнца они возникали из ничего, нападали на людей и домашний скот. Спасались от этой нечисти только за прочными стенами или под защитой алтарных камней, секрет устройства которых хранили гномы.

«Гномы, эльфы, зверюги… Мало своей нечисти, так еще и чужая под ногами путается. Хорошо, мне с одной удалось поладить. Это надо же: была костяным монстром, но каким-то чудом нарастила себе мышцы, шерсть, а теперь служит помощником. Что удивительно – и в темноте, и под лучами солнца остается собой, да еще и мыслеречью владеет».

С появившимся у него питомцем, которого Еремеев назвал Жучкой, была связана еще одна тайна этого мира. И, похоже, пока никто из местных ее не раскрыл. Так называемые зверюги с рассветом обращались в едва различимые зернышки, хотя считалось, будто днем они чуть ли не в свой мир возвращаются. Александр не спешил делиться этим открытием. Слишком много у него имелось врагов, а потому любое секретное знание могло пригодиться.

«У Жучки хороший нюх, ей не страшны бывшие собратья. Только бы след взяла!» – шагая за лешим, размышлял Еремеев.

И гномы, и эльфы свалились в этот мир вместе со зверюгами в момент, когда какой-то чернокнижник сотворил заклинание против чумы. Тогда за короткий срок почти одновременно умерло несколько миллионов человек, высвободившаяся энергия смерти победила страшную хворобу, но втащила в этот мир переселенцев из чужого.

– Считай, пришли, порученец, – наконец заговорил леший. – Умаялся, поди?

Еремеев остановился, осмотрелся. Страшные видения исчезли вместе с холодом.

– Все в порядке. А где дуб? Почему не вижу? – спросил молодой человек.

– На то оно и священное дерево. Негоже ему свой лик издали показывать. Подойдем ближе, тогда и узрим.

Сейчас путешественникам открылся участок леса перед болотом – тем самым, где утонул стагаз.

– Леший, я спросить хотел… – Александр продолжал искать способы борьбы с похитителями, – у тебя на хозяйстве слуги с обостренным нюхом имеются?

– Как не быть. А тебе на кой?

– Они солнечного света не боятся?

– Всякие имеются.

– Много?

– Да говори уже, зачем надобны! Чего темнишь?

– У меня девушку украли, знаешь?

– О том ведаю.

– Ее под землей из дома вынесли, ход тайный завалили, а потому, где след искать, неизвестно. Повозки с утра за стены не выезжали, люди через ворота не выходили, видать, тайный лаз у супостата имеется.

– Дай собакам одежонку девицы да прогони их вдоль городской стены. Должны почуять, где она вышла, – посоветовал леший.

– Думаешь, самый умный? Сие проделано сразу. Похоже, враг и стену под землей миновал. Потому надо немало земли вокруг города обнюхать, да при этом людей не всполошить.

Об одном подземном ходе из Крашена Еремеев и сам знал, однажды даже пришлось им воспользоваться. А там, где есть один, почему не быть второму?

– Будут тебе нюхачи, – пообещал леший.

Только подойдя к краю топей, они заметили холм и золотолистый дуб на нем.

– Чудеса! – отдышавшись, воскликнул Александр.

Он действительно устал. Девушка хоть и казалась пушинкой, но после двухчасового перехода, который в реальном времени занял не более пятнадцати минут, ее вес для носильщика утроился. Еремеев приложился к фляжке с бодрящим напитком.

– Истину говоришь, Данила. Чудеса и есть! – Леший с благоговением смотрел на могучее дерево. – Дуб-ведун – царь леса, ему все обитатели от мельчайшей травинки до столетнего ясеня покорность хранят. Звери на поклон ходят, раны залечивать спешат…

– Так, может, он и отраву из девушки изгонит? – с надеждой спросил Александр.

– Была бы гадость обычной, так и я бы справился, но к этой чужаки, видать, руку приложили.

«Ну да, алхимию в здешний мир вроде гномы притащили», – мысленно согласился Еремеев.

Путники добрались до раскидистого дерева. Александр бережно положил девушку у подножия дуба.

– Ее прямо тут и оставить? А как же она без воды?

В этот момент Еремееву откуда-то извне пришло понимание, что здесь состояние девушки заметно улучшится: она не будет испытывать ни голода, ни жажды, вот только покинуть холм не сможет, поскольку лишится чувств, стоит ей спуститься вниз.

«Что значит – лишится? А сейчас она?..»

– Ой, а где это я? – Голос Лады стал ответом на невысказанный вопрос. Она вскочила на ноги.

– Лада! Ты очнулась? Умничка! Слушай меня внимательно. Тебя отравили, но рядом с этим деревом яд не действует. – Поток чужих мыслей плавно вошел в сознание Александра. Дуб-ведун продолжал давать разъяснения без слов, они просто возникали в голове, как собственные мысли. – Все необходимое тебе принесут звери лесные. Я постараюсь поскорее добыть противоядие. Уходить от дуба дальше полусотни шагов нельзя, потеряешь сознание.