– Распропагандировал, побежали в казарму создавать солдатский комитет, – стараясь сохранить серьезный вид, ответил Костя.

– Молодец! Сразу видно настоящего коммуниста!

Самолетов не слышно и не видно, вот это важно, и он заторопился к радиостанции:

– Когда прилет гидросамолетов?

– Они вернулись, – промямлил радист.

– Как вернулись, почему? Включай радиостанцию!

– Она включена.

Костя схватил микрофон:

– «Бугель», я – «Шлюпка», когда нас заберут?

– У вас боестолкновение, и обе единички завернули над Кронштадтом, – последовал ответ.

– Какое боестолкновение? Откуда вы его взяли?

– Радист сообщил о нападении большого отряда.

Костя вмиг закипел и, не отключая трансляцию, закричал на молодого радиотелефониста:

– Ты хоть один выстрел слышал? С какого перепуга завернул самолеты? Как нам теперь возвращаться? На воздушном шаре?

– «Шлюпка», я – «Бугель», мы вас поняли, срочно готовим вторую пару, – дождавшись паузы, сообщили из Кронштадта.

Слово срочно подразумевает вылет через полчаса плюс часовой перелет. Из-за оболтуса-радиста, который не имеет права выходить на связь без разрешения командира, придется рыть норки и сидеть тихими мышками. Увы, за полтора года до начала кровавой войны Красная Армия существовала лишь в проекте.

Не прошло и часа томительного ожидания самолетов, как со стороны холмов показалась группа всадников. Следуя походным строем, они целенаправленно направлялись к озеру. Отряд обнаружен или еще одна проверка?

– По нашу душу, вишь, полуэскадрон разворачивается в линию, – развеял сомнения капитан.

Костя глянул на радиста и сурово сказал:

– Если он попытается что-либо передать без моего разрешения, пристрели, как труса.

Капитан многозначительно хмыкнул и расстегнул кобуру, а экипаж броневика с шутками занял свои места. «Ландсверк» помчался навстречу победе, решительной и быстрой. Право, что они могут противопоставить броне? Из винтовки на скаку стреляют только в кино, а сабельки лишь поцарапают краску. Вот крупнокалиберный пулемет – это да, за пару минут разнесет в клочья полусотню вместе с лошадками. По уму всадники должны были тикать от бронемашины, но вопреки логике разделились и начали окружать.

– Они не знакомы с крупнокалиберным пулеметом! – ехидно прокомментировал один из бойцов.

– Эффект стада: «нас много, а он один», – добавил другой.

Опасаясь угодить в яму или канаву, Костя сбросил скорость и приказал:

– Огонь, парни, бьем из всех стволов!

Удар двух пулеметов в полминуты ополовинил атакующих всадников. Некоторое время кавалеристы по инерции скакали вперед, но башенный стрелок открыл огонь из крупнокалиберного пулемета. Басовитый перестук в сопровождении метрового факела поставил окончательную точку.

– Добивайте! Иначе вернутся с подкреплением! – скомандовал Костя и остановил броневик.

Разгром врага надо завершить, во всяком случае, Костя с товарищами были уверены в полной победе. Однако торжествующие крики экипажа прервал взрыв гранаты, затем еще и еще. Последняя упала достаточно близко и посекла осколками левую пару задних колес. По броне ударила дробь пуль, заставив сердце тревожно сжаться, «Ландсверк» окружен врагами и поврежден!

По сути, конные егеря – те же драгуны, на лошадях сближаются, спешиваются и ведут обычный пехотный бой. Осознав, что всадники не уничтожены, а грозный броневик из охотника превратился в легкую добычу, Костя дал по газам. Не обращая внимания на грохочущий задний мост, ямы и ухабы, погнал к озеру. На полпути между противником и залегшими у мостика разведчиками резко развернулся и крикнул пулеметчикам:

– Не давайте им приблизиться! Бейте во все, что шевелится!

– Не волнуйся, командир! Голову не дадим поднять.

Восьмимиллиметровый пулемет «Шварцлозе» – на самом деле обычный «Максим», и лобовой стрелок принялся методично выравнивать бугорки и кочки. Из башни обзор намного лучше, и крупнокалиберный пулемет стрелял короткими прицельными очередями. Бронемашина наполнилась пороховыми газами, и Костя выбрался с винтовкой через кормовую дверь и залег под днищем. Обзор – так себе, но излишне резкие перемещения егерей позволили прицельно расстрелять все патроны. Запасная обойма лежит в ранце, и он пополз обратно и тут заметил, что разведчики с мостика пускают в небо серию зеленых ракет. Костя посмотрел вверх и закричал:

– Уходим! Все к причалу! Бегом!

– Что случилось, командир!

Над головой зазвенели моторы, а пулеметы трех «Чаек»[22] ударили по бронемашине.

– Бегом! Первая тройка разворачивается на второй заход!

Пилоты обязательно ударят по бронемашине со свастикой на башне, ибо она не может принадлежать ждущим эвакуацию разведчикам. Костя сорвал с плеча бойца сумку с гранатами, выдернул из одной чеку и метнул всю укладку в броневик. Грохнувший за спиной взрыв совпал с новой серией зеленых ракет. Спасены! На озерную гладь садилась пара «МП-1»[23], а обе тройки «Чаек» завершили разворот и выходили на повторную атаку. Горящий чадным дымом броневик заставил пилотов искать новую цель. «Чайки» перестроились в строй пеленга и принялись поливать залегших егерей свинцом.

Когда гидросамолеты взлетели и взяли курс на Кронштадт, «Чайки» затеяли шоу с элементами высшего пилотажа. Выполнив каскад фигур, самолеты по очереди сближались с «МП-1», и пилоты показывали рукой на красные звездочки под кабиной. Было чем похвастаться, война с Японией только что закончилась, и они вернулись с победой. За четыре месяца боев сбито почти семьсот самураев при собственных потерях менее сотни самолетов.

В небе Монголии развернулись беспрецедентные бои, сравнимые по количеству самолетов и накалу с «Битвой за Англию». Победителями вышли «Чайки», а получившие по соплям японцы приступили к разработке нового самолета, названного союзниками «Зеро». Торжествуя по поводу убедительной победы, Ворошилов поспешил назвать «И-153» основным истребителем Красного воздушного флота. Впрочем, «И-26»[24], «ЛаГГ-1» и «МиГ-1» уже проходили в ЦАГИ[25] стендовые испытания.

Стремительный разгром японских войск и веская оплеуха финнам дали повод политическому руководству Третьего Рейха искать союза с СССР. В качестве жеста доброй воли немцы подарили Красной Армии лучшие образцы военной техники. Кроме пушек, танков и систем радиосвязи они прислали «Хейнкели-100», «Юнкерсы-88», «Дорнье-215», «Фокке-Вульфы-55», «Юнкерсы-207», «Мессершмитты-109, 110». Причем поставка сопровождалась запасными моторами и летно-техническим персоналом.

Курировавший авиацию Маленков отличался прагматизмом. Немецкие самолеты перегнали в Саратов, где над Волгой провели ознакомительные полеты и учебные бои. По официальной статистике, стажировку прошли чуть более трех с половиной тысяч советских пилотов. После завершения программы специалисты ЦАГИ опросили летчиков и передали отзывы с предложениями Маленкову. В конечном итоге Политбюро ЦК ВКП(б) рекомендовало правительству удвоить персонал авиаконструкторских бюро.

Над Кронштадтом «Чайки» снова сблизились, пилоты жестами попрощались с разведчиками и повернули к Комендантскому аэродрому. Под крылом «МП-1» мелькнули корабли у причалов каботажной и угольной гавани, самолет лег на крыло и полетел вдоль Морского канала. В салоне возникло оживление, они летят в Ленинград! У Невских ворот летающие лодки резко развернулись сели в Галерной гавани.

– С возвращением, товарищи! Автобус ждет на причале, – сообщил пилот.

На брусчатке причала стояла группа давешних командиров, и отряд торопливо выстроился в шеренгу. Костя, как командир, проверил равнение и строевым шагом подошел докладывать:

– Задание выполнено, потерь нет!