Внезапно он прижал свой твердый член к ее тазу, и она дернулась, затем завела свою руку ему за спину, схватила за основание хвоста и довольно сильно потерла, от чего он прогнулся в спине. Он упирался в нее своей длиной снова и снова, в нужное место, а она неустанно стонала и извивалась. Рут чувствовала, как промокла для него, и как шорты вдруг стали слишком тесными. К сожалению, ей пришлось оттолкнуть его от себя, чтобы снять их, но она воспользовалась этой возможностью, чтобы снять ещё и нижнее белье с обувью, а затем ухватилась за него и снова потянула на себя, в то место, где он так удачно к ней прижимался.
Он сопротивлялся, изогнувшись, чтобы облизнуть и пососать своим горячим ртом её грудь, сдавливая её своими клыками по мере увеличения силы всасывания. Она захныкала и попыталась ухватить его за задницу, чтобы прижать к себе, но не смогла дотянуться. Видимо, он понял причину, по которой она царапала его поясницу, потому что сразу оторвался от её груди, перенеся свой вес на одно бедро, а другим бедром подтолкнув ее ногу к своей руке, с помощью которой прижал к ее животу. Он зарычал, будто спрашивая разрешения, когда головка его члена коснулась ее входа, и она уперлась пяткой ему в спину, чтобы поторопить.
Грон вошел в нее резко и быстро, заставив ее взвизгнуть и обхватить его крепче, затем подождал, пока она привыкнет, немного крутанув бедрами, чтобы коснуться мехом в основании его члена ее клитора, от чего она чуть не кончила в ту же секунду. Он был слишком умен, подумала Рут, тяжело дыша и не сводя с него глаз. Он все еще выглядел ошеломленным, будто не до конца верил в происходящее, да и с какой стати ему так думать, только потому что она вернулась из мертвых? Но она убедит его, сколько бы времени на это не ушло. По крайней мере, в его глаза вернулась жизнь. Было все еще непривычно видеть его осунувшееся лицо, — не такое лицо она ожидала увидеть над собой, — но его глаза не изменились. И он все также кусал губу, когда был внутри нее.
Она провела языком по всей длине его горла, ощутив на языке вкус пыли, а также пота и аромата его тела, к которому ее влекло. Наверное, он отказался от купания, ведь никто кроме неё не мог заставить его ополоснуться. Это было так мило. Он вздрогнул и начал двигаться, и она забыла обо всем не свете, сжав его ногами ещё крепче и прижавшись лицом к меху на его груди, чтобы вдыхать его аромат.
Долго они не продержались. Впрочем, никто из них и не пытался. Он заставил ее кончить чуть ли не безжалостно, удерживая ее своим телом и лаская её клитор большим пальцем, рыкнув в ее волосы, когда она вскрикнула и сжалась вокруг него. Он не остановился и не замедлился, его массивная фигура нависала над ней и согревала ее. Он продолжал врезаться в нее быстро и глубоко, пока с ревом не кончил, войдя по самые яйца и напрягшись всем телом.
Они лежали в сплетении рук и ног, восстанавливая дыхание. Грон, похоже, в ближайшее время не собирался из неё выходить, и Рут это вполне устраивало. Она прижала колени к его бокам и погладила по спине. Наверно, он чувствовал себя ужасно, считая её умершей. Рут знала, что так будет, но не ожидала увидеть его таким физически изнуренным. Он выглядел так, словно не спал и не ел. Если бы его состояние продолжило ухудшаться такими темпами, то он, скорее всего, умер бы через месяц.
Он неожиданно вздрогнул и снова посмотрел на неё, фокусируя свой взгляд на её лице в этих потемках.
— Я все еще здесь, — заверила она его, ласково обняв. Он опустил голову и поцеловал ее, на этот раз нежно, теперь паника прошла. Она поцеловала его в ответ, но уже более страстно, почувствовав, как он увеличивается и твердеет внутри нее. Вскоре он уже двигался в ней, на этот раз не так резко, словно извиняясь, но его напор распалял ее все сильнее и сильнее, пока она снова не застонала, самозабвенно вонзая ногти в его мех, пока он не сбился с ритма и не вжался в ее тело, приподняв ее бедра обеими руками, чтобы наполнить ее своим семенем.
Глава 25
В ту ночь он ее измотал. Стоило ей подумать, что он выдохся, как он тянулся к ней снова. Очевидно, неделя без нее стала для него вечностью. Но она знала, что дело не в этом. Она видела в его взгляде закравшееся сомнение в том, что она настоящая, он протягивал руку, чтобы проверить, а она посасывала его пальцы или сильно дергала за хвост. Каждый раз, когда она видела по его взгляду как эта потеря опустошает его, она заменяла ее чувством удовольствия, собой. Она не позволит ему усомниться.
К тому же она не устала. Рут проспала целую неделю. Она могла заниматься любовью столько, сколько ему было нужно. Но она беспокоилась о нем, и вскоре уже совала ему в руки протеиновые батончики и заставляла пить воду. Еда, которая была оставлена на площадке еще до того, как она исчезла… выглядела так, будто сгнила.
После пятого или шестого раза она накинула одеяло ему на плечи и взяла расческу. Она думала, что сможет угнаться за ним, но он был неутомим, поэтому Рут решила привести его в порядок, чтобы как-то отвлечь. Убедившись, что он держит бутылку с водой в руках, она начала с его волос. На это ушло время, но в конечном итоге его мех стал гладким и чистым. Теперь он выглядел намного лучше. Когда наступит утро, она найдет ему еду и не примет отказа. Он искупается и быть может вздремнёт. Она сомневалась, что завтра ночью он будет удовлетворен простым сном.
Она уговорила его лечь и прижалась спиной к его груди. Не дожидаясь ее просьбы, он вытянул свою руку так, чтобы она могла использовать ее в качестве подушки, и она улыбнулась ему, опустив другую его руку себе на талию, накрыв его ладонью свой живот. Она ждала, что он подаст знак, указав на то, что он снова ее хочет, но он лишь удовлетворенно поглаживал ее по животу. Вот и славно. Может, она и сама немного вздремнет. В конце концов, он устроил ей не хилую разминку.
Несколько раз Рут просыпалась среди ночи от того, что Грон тряс ее за плечо с паникой в глазах. Она прекрасно его понимала. Рут чувствовала то же самое в их первую ночь на этой планете, когда проснулась и увидела его спящим. Воспоминание о том, как он умирал в той пещере, до сих пор было свежо в ее памяти. Поэтому она заговорила с ним, погладила его по лицу и целовала до тех пор, пока он не убедился, что она жива и реальна.
В последний раз она проснулась, когда уже рассвело, и по тяжести на спине она поняла, что Грон наконец вырубился. Перед ней стояли Грила, Грисс, Бру и Мруин, глядя на нее с вполне объяснимой тревогой и стоя на безопасном расстоянии от нее. Она с трудом приняла положение сидя, натянув одеяло чуть ли не до ушей. Грон, дернувшись, проснулся, как только его рука упала с ее талии, в панике подскочив, после чего увидел ее и притянул к себе.
Близкие что-то сказали ему, вероятно, спросив о ней, и он ответил. Она просто старалась выглядеть раскаивающейся. Надеясь, что они не возненавидят ее за то, что она сделала с их сыном и братом. Какое-то время они продолжали общаться, постепенно подойдя ближе. Мать Грона схватила его за подбородок и грубо встряхнула, но Грон вырвался и выглядел скорее раздраженным, чем обиженным. При дневном свете он и правда выглядел еще хуже, и Рут удвоила свою решимость снова его накормить.
Мруин был бледным как полотно. Ведь именно его она пыталась спасти, он видел, как она умирала, хоть и был ещё слишком молод для таких потрясений. Она робко улыбнулась ему, но он никак не отреагировал. Ну что ж. По крайней мере, он не выглядел так, будто морил себя голодом.
Родители Грона сделали несколько вылазок, чтобы принести им еду, и Грила бесцеремонно сбросила сгнившие фрукты с площадки. Рут тут же принялась кормить Грона, сама запихивая ему в рот ягоды, помещающиеся во рту целиком, и вкладывая в руки более крупные. По большей части он ел послушно, пока не начал кормить ее в ответ. Рут съела ровно столько, сколько могла, лишь бы он продолжал есть. Она кормила его, пока не закончилась еда. По окончании трапезы, он вилял хвостом как обычно, когда был счастлив, и смотрел на нее с ласковым, любящим выражением на лице, а не с паникой напополам с горем. Должно быть, он наелся, а если нет, то наверно умирал с голоду.
