«Бесцветье»

Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.

Предисловие

Едва ли я смог бы лаконично охарактеризовать этот роман, уповая на жёсткость критериев которыми редакторы часто подвергают «межеванию» продукт длительного и часто непростого процесса – воспроизведения оттенков ускользающих идей, теряющихся среди многочисленного роя повседневных дум, вытесняющих из нашей жизни перспективы взглянуть на окружающую нас действительность с несколько иной перспективы.

На этапе «вычитки» и редактирования я неоднократно задавался вопросом, какую цель может преследовать мой читатель, перелистывая страницы, скользя взглядом по строкам в погоне за отражением той мысли, что нашла своё отражение в этом тексте. Очень скоро я понял, что было бы по меньшей мере ошибочно предполагать, что «узы моей субъективности» позволили бы мне с достоверной точностью определить настроение читателя, оказавшего мне доверие. Мне бы хотелось верить, что заинтересованный ум не станет довольствоваться лишь тем, что нашло своё отражение на страницах этой книги. Каждый факт, который был упомянут героями романа может быть проверен, прибегнув к сторонним источникам, подчёркивая связь моего «fiction» с объективной действительностью, которую мы часто недооцениваем, порой даже незаслуженно оскорбляем, навешивая на неё ярлык «обыденности» Я также полагаю, что подобный подход может послужить мостом между увлекательным чтением и процессом познания, та невидимая нить, связывающая «вымысел» с «реальностью», сплетая эти материи в тот неповторимый клубок, которому всё те же критики и редакторы, в своё время, придумали практически «оксимаронный» термин – магический реализм.

Однажды, легендарному Хорхе Луи Борхесу, во время одного из интервью, задали вопрос, о том, было ли его произведение основано на реальном научном феномене, ведь автор в качестве локации своего произведения выбрал реально-существующую улицу в Буэнос-Айрес. Разумеется Борхес ответил, развеяв «тревожные сомнения» прессы, но он также и пояснил, что в его произведении он оставил немало того, что в действительности являлось частью его жизни, посему то, что для читателя видится «fiction», для него – реальность.

Когда я читал «Алеф», помимо таланта автора, нашедшего свою реализацию в произведении, моё внимание «утопало» в контексте описываемого события, благодаря его реальности, заставляя меня «копать глубже», возводя блистательное произведения едва ли не до уровня «руководства к познанию» Этакой «пропедевтики» в самые разнообразные науки, обращая моё внимание на те вопросы, которые я до того момента не расценивал как «примечательные»

Разумеется, я никогда не осмелился бы проводить параллели между моими скромными произведениями и трудами Борхеса, однако мне очень хотелось бы верить, что пытливые умы моих читателей в один из дней разделят это чувство единения мысли – «вымысла» и «реальности», сводя воедино приятное времяпрепровождение и обогащение своих знаний.

Приятного прочтения.

Часть 1

Мужчины на пропускном пункте замерли все как один, когда из проржавевшей «буханки» вышла женщина, огненно-рыжие волосы которой словно пламя вспыхнули в тусклом, мрачном пространстве дождливого утра. Женщина что-то сказала водителю в кабине, тот махнул рукой в ответ. Раздался скрежет коробки передач лишённой синхронизатора, неказистый автомобиль продолжил свой путь по ухабистой, испорченной многодневными дождями дороге, чтобы исчезнуть в густом утреннем тумане.

Женщина присмотрелась к зданию пропускного пункта, словно убеждаясь, что ей по адресу. К сожалению, так оно и было. Всем, кому приходилось посещать посёлок Кварот следовало сперва пройти пропускной пункт. Таков был закон и никто никогда не задавался вопросом.

Уже очень давно никто не посещал посёлок Кварот, и посему для служащих пропускного пункта стало полнейшей неожиданностью появление особы, всем своим видом не вписывающейся в саму «материю» местного быта.

Женщина была одета по погоде. От дождя её защищал классический плащ, с широким поясом на талии. По пенящейся, от избытка влаги, грязи шагали сапоги-ботфорты, скрывающие ноги женщины выше колен. Тем не менее, гостья неприветливого края не выказывала слишком явных признаков пренебрежения, очевидно предпочитая не замечать неизбежные недостатки местной среды.

– Чем помочь можем, уважаемая? – такой была первая фраза, с которой смотритель пропускного пункта обратился к незнакомке.

Женщина отыскала взглядом наиболее чистое место на дощатом полу и остановилась там. Затем, расстегнув несколько пуговиц своего плаща, она запустила внутрь руку в чёрной, замшевой перчатке. Через секунду рука вернулась, сжимая некий документ.

– Вот. – прозвучал уверенный, не очень высокий голос. Не глядя на смотрителя, женщина протянула пожилому мужчине документы.

Привычным движением смотритель принял бумаги, и поправив свои очки, приступил к изучению.

– Что же вы госпожа-хорошая… – бурчал мужчина – сами то из той колымаги свой багаж тащите ? – как бы между делом спросил смотритель.

– Ну на встречу мне никто не поспешил. – ответила женщина, окидывая взглядом помещение, которое было простым деревянным бараком со сквозным выходом. Вдоль одной из стен была приспособлена убогая деревянная скамья. На ней сидели двое мужчин, одетых в такие же обноски, что и смотритель, однако они не имели ни отличительных знаков служащего, не намерений задавать какие-либо вопросы. По крайней мере, такое складывалось впечатление.

– Ну так вы это… – промямлил смотритель – могли попросить!

Женщина слегка улыбнулась в ответ.

– Попросить кого? Ваши окна из-за грязи давно слились со стенами, я понятия не имела, есть здесь кто живой!

Внезапно один из мужчин, сидевших на скамейке, тот что был низкого роста и до безобразия тощий, зашёлся неуместным, невротическим смехом.

И женщина, и смотритель уставились на смеющегося мужчину, под их пристальными взглядами тот замолчал столь же внезапно, как и засмеялся.

– Сударыня шутит – что искру вышибает! – не характерным, даже для своей комплекции, голосом проговорил мужчина – Я бы первым сударыне вызвался помогать, абы знал, что такая оказия случится!

Сидящий рядом мужчина просто лыбился, отведя взгляд в сторону. Ему явно было не комфортно, когда женщина смотрела на него.

– Не обращайте внимания, – говорил смотритель – это наши местные балбесы. Они, знаете, людей «со стороны» уже тыщу лет не видели. Им пообвыкнуть надо.

Женщины улыбнулась и в полголоса проговорила:

– Главное, чтобы я к ним привыкать не начала. – эту фразу она сопроводила лёгкой улыбкой.

– Так, стало быть, это вы из-за нашего доктора? – спросил смотритель, вновь углубившись в прочтение документа – Помню, помню. Говаривал господин Феодор, пару недель назад. Но знаете, мы особо этому не верили.

Взгляд женщины говорил сам за себя, и ей не пришлось озвучивать свой вопрос.

– Ну видите, посёлок наш, Кварот стало быть, маленький совсем, на отшибе мира находится. Сюда нормальные люди не едут.

После сказанного повисло неловкое молчание. Женщина предпочла сделать вид, будто бы не заметила последней фразы.

– Лекаря нашего как ветром сдуло, после инцидента с супругой старосты, – проговорил вдруг один из мужчин, сидевших на скамейке у стены – да и с их первенцем не очень получилось…

Смотритель, выдвинув ящик стола, что сопровождалось противным скрипом, достал какую-то печать на старой деревянной оснастке. Этой печатью он ударил по какой-то форме на пожелтевшей от прошедших лет бумаге.

– Вот, госпожа Эльвира, – говорил смотритель, протягивая женщина обратно её документы и свежо-испечённый пропуск – с этим вы теперь вхожи. Я бы вам всё рассказал, но всегда лучше увидеть, чем сто раз услышать.

Женщина приняла бумаги, убрав их все, кроме пропуска, обратно во внутренний карман плаща.

– Что мне стоит увидеть в первую очередь? – с плохо скрываемой насмешкой в голосе спросила Эльвира.