– Мне не известно о каких-либо мировых соглашениях по этому делу, клиент мне ничего не говорил, – возразил Андрей.
– Еще скажет, – спокойно продолжал плечистый. – В понедельник наш юрист принесет в суд текст мирового соглашения, которое вы должны принять и подписать. И все. Больше ничего.
– Если будет представлен проект мирового соглашения, я согласую его со своим клиентом, и, в случае одобрения, конечно же, подпишу.
– Слышь, ты, умник, – опять беспардонно влез в разговор белобрысый, – тебе же ясно сказали, что Доброхотов со всем уже согласился.
Белобрысый сделал угрожающий шаг в сторону Андрея, но плечистый жестом остановил его:
– Не кипишуй.
После этого достал из-за пазухи пачку купюр и протянул ее Андрею со словами:
– Мы знаем, что время юриста дорого стоит. Здесь десять тысяч долларов. Это вам за потраченное время, за то, что нас выслушали. Вдвое больше получите еще после завтрашнего суда, когда будет подписано мировое соглашение.
Андрей не верил своим ушам. Нет, конечно, тридцать тысяч долларов были для него огромными деньгами, и в Нижнем Бобруйске таких запредельных гонораров для юристов не было. Тот же Доброхотов, хотя и был преуспевающим местным бизнесменом, платил гораздо меньше. Но такая явная, наглая и грубая попытка подкупа оскорбила Андрея.
Вообще-то он был юристом «средней руки», звезд с неба не хватал, крупные дела ему доставались редко. Он считал себя грамотным юристом, хотя, наверное, в мире сложно было найти юриста, который бы считал себя неграмотным. Между тем промашки у него бывали. Редко, но бывали. Где-то не дочитал, где-то не доработал, где-то поторопился.
Надо признаться, раньше его никогда и не пыталась перекупить противная сторона спора. Все дела решались в сугубо правовом поле. Иногда клиенты, сидя на консультациях, начинали жаловаться на вроде как прописную истину, что все юристы продажные и никому из них верить нельзя. И каждого такого сомневающегося клиента Андрей клятвенно заверял, что он своих клиентов никогда не бросает, не обманывает, идет с ним, так сказать, «до конца, через огонь и воду». И вот представился случай проверить свои клятвы на деле. Черный демон Андрея, сидящий в душе каждого, молниеносно перемножил доллары на рубли по текущему курсу. Получалась кругленькая сумма – почти два миллиона рублей. Можно было погасить ненавистную ипотеку, и даже еще осталось бы на обновление своего автопарка – старенькая праворукая «королла» давно просилась на покой. Но Андрей сразу прогнал эти мысли прочь, отмахнувшись от них, как от дурного наваждения.
– Спасибо, – сказал он, жестом отстраняя от себя туго перетянутую пачку зеленых, – я вас выслушал совершенно бесплатно.
И, начав движение быстрыми шагами по направлению к парадной двери Нижнебобруйского городского суда, на ходу уже добавил:
– Извините, на процесс уже опаздываю.
– Хорошо, мы заплатим вам всю сумму сразу после подписания мирового! – крикнул ему вслед широкоплечий, оставив тем самым место для маневра Андрею.
Андрей бегом пробежал мимо рамки металлоискателя, знакомый пристав успел сообщить ему, что все стороны уже зашли в кабинет судьи, не дождавшись его.
«Так всегда бывает, – сокрушенно подумал Андрей, – сотни раз подойдешь вовремя, и будешь ждать по тридцать минут, по часу, когда же секретарь пригласит войти, и стоит только разок опоздать на пару минут, как выясняется, что заседание началось вовремя!»
Он осторожно вошел в кабинет судьи, которая, увидев Андрея, кивком предложила ему занять свое место и продолжила речь:
– Итак, заседание откладывается на две недели, для того чтобы дать истцу возможность предоставить дополнительные доказательства по делу. Стороны, подойдите к секретарю и распишитесь об ознакомлении с датой и временем следующего заседания.
Увидев вопросительный взгляд Андрея, она пояснила:
– Истец настаивает на вызове еще двух свидетелей. – Тут она перевела строгий взгляд на сидевшую рядом с истцом довольную Марию Ивановну, которая все-таки уговорила Плеханова допросить в качестве свидетелей и ее подружек, пока Андрей «приятно проводил время с юристами Ноздрева».
Андрей в растерянности начал искать глазами своего знакомого жука, но его нигде не было видно. «Ладно, – подумал он, – все, что ни делается, – все к лучшему. Зато домой пораньше вернусь, как Наташе обещал»…
Вернувшись из суда в свой офис, он первым делом стал звонить Доброхотову, чтобы рассказать о встрече с представителями Ноздрева. Он представлял, как будет с сарказмом рассказывать клиенту о неподобающих манерах поведения этих парней, об их нелепых планах подписать какое-то мировое соглашение, о котором, по-видимому, Доброхотов и не слыхивал. Доброхотов, конечно же, все разрулит, он крутой бизнесмен. К следующей встрече с теми парнями Андрей будет готов, и ответит им то, что ему скажет Доброхотов. Будет еще лучше, если ему охрану дадут, чтобы оградить от общения с подобными субъектами.
Андрей думал, стоит ли говорить о предложенных ему деньгах за подписание мирового соглашения и о том, как мужественно он от них отказался. «Если сказать, Доброхотов может подумать, что я хвастаюсь и набиваю себе цену. Мол, если от других такие деньжищи не взял, то клиент должен это как-то компенсировать. А если не сказать, то вроде как утаишь от клиента часть беседы, а значит, обманешь. Как быть?»
За этими рассуждениями он не заметил, что Доброхотов на звонок не отвечает, в трубке были слышны лишь длинные гудки.
Андрей решил, что дозвонится попозже, времени до понедельника еще достаточно. Он положил материалы по делу Доброхотова в элегантную кожаную сумку, с которой ходил на судебные процессы, скачал все материалы с жесткого диска на флешку и направился домой, планируя поразмыслить над делом на выходных.
Беседа с парнями из тонированной машины не выходила у Андрея из головы и мешала сосредоточиться. Только на даче с женой, детьми и домашним зоопарком удалось немного развеяться. В спокойной семейной обстановке мир казался таким хорошим и доброжелательным, рабочие проблемы отступали на задний план и временно забывались. Это были минуты и часы настоящего счастья, которое кто-то ищет всю жизнь, но так и не может найти. Андрей любил повторять: «Богат не тот, у кого много, а тот, кому хватает». Ему хватало. Во всяком случае, он считал, что хватает. Ему импонировало следующее рассуждение: «Если у тебя есть одежда, чтобы прикрыть свою наготу, если ты не голодаешь и у тебя есть кров, чтобы спрятаться там на ночь, то ты уже живешь полноценной жизнью, все остальное – это излишества»…
На даче дружно покосили газон, полили немногочисленные грядки, пожарили ароматные шашлыки с фирменным Наташиным соусом, искупались в прохладном озере. Собаки очень любили эти поездки на дачу по выходным, так как могли вволю набегаться по зеленой травке и поплавать в озере. После плавания они выходили на берег и, дождавшись, когда кто-нибудь к ним подойдет, начинали шумно отряхиваться, обдавая окружающих веером холодных брызг.
После возвращения в воскресенье вечером в свою уютную квартирку, за которую оставалось расплачиваться всего каких-то десять лет, Андрей опять взялся за документы Доброхотова. Анализ материалов дела показывал, что как минимум половина исковых требований Ноздрева основана на сомнительных документах, достоверность которых Доброхотов сам не подтверждал. Эти исковые требования можно было с успехом оспаривать в суде. Вторая половина документов, по словам того же Доброхотова, вроде и имела место быть, но не в том виде и не в тех суммах, которые предъявлял Ноздрев. В общем, поле для деятельности у Андрея было обширным, судебный процесс представлялся интересным и многообещающим. Вот только Доброхотов за выходные так ни разу и не вышел на связь. Андрей в очередной раз набрал его номер и услышал в трубке знакомое: «Абонент временно недоступен»…
Рано утром в понедельник Андрей в дверях перед выходом из дома поцеловал по обычаю свою любимую Наташку и первым делом решил наведаться в офис к Доброхотову, чтобы прояснить ситуацию с мировым соглашением.
