– А почему ты решила, что он сентиментальный человек? – оживилась Арина, предвкушая услышать что-то особенное.

Нюра немного подумала, размышляя, с чего начать рассказ, и ответила:

– Знаешь, у Романа Семеновича, Андрея Ильича и Виктора Александровича завязалась настоящая дружба еще в юности. С годами она стала крепче. Мужчины всегда могли рассчитывать на поддержку друг друга, хотя по характеру они такие разные. Но никогда друг друга не осуждали, стараясь найти оправдание любым поступкам. Мой свекор как-то рассказал. Однажды охотники на участке Андрея Ильича подстрелили волчицу. А на другой день Андрей нашел в норе скулившего от голода маленького волчонка, девочку. Он забрал ее к себе, понимая, что в природе она одна, без матери, просто погибнет. Ухаживал за ней, выкармливал из бутылочки. И ведь вырастил. Назвал ласково Златой. Она неотступно всегда следовала за ним. Пока была маленькая – жила в его избушке, спала у печи на коврике. Но как только подросла, Андрей Ильич решил, что она должна вернуться в природу. Вывел ее в лес и оставил одну. Злата, конечно, вернулась, несколько дней и ночей выла у него под дверью, но мужчина ее в жилище больше не пустил. Она вначале сильно обиделась, расценила, видно, поступок мужчины как предательство, но потом смирилась. Ушла в лес и не появлялась какое-то время. А потом Андрей заметил: стоило ему только углубиться в лес, она на расстоянии всегда неотступно следовала за ним, словно охраняя его. Иногда мужчина уходил в село, так она ночью приходила и выла под его окнами, словно заставляя вернуться назад.

Арина встрепенулась, вспомнив прошедшую ночь, и поежилась, словно заново пережив ночное волнение.

– Слушай, Нюра, ты права, вчера волчица под окнами так выла, что у меня даже мурашки по телу побежали. Но Андрей Ильич даже не вышел.

– А, кстати, вчера вечером за ним машина приезжала, по-моему, он в район уезжал. Я сама видела. А сегодня утром та же машина его привезла, скорее всего, поэтому он и не слышал, как его Злата вызывала, а то бы обязательно вышел. Ну, а ночью был снегопад, вот следы все и замело, поэтому Андрей Ильич ничего и не заметил.

Нюра поспешно поднялась с дивана и заторопилась:

– Ой, Арина, мне пора, побегу я домой. И так что-то задержалась. Новогодний сценарий возьмешь у меня в кабинете на столе.

Стоило только подруге уйти, Арина быстро взяла свой дневник и записала все, что услышала от Нюры, не забыв описать свои внутренние ощущения от услышанной истории.

Андрей вернулся домой, когда землю накрыли сумерки и на улице загорелись фонари. Липкий снег затруднял продвижение на лыжах, но это не останавливало мужчину. Большой радости от того, что он оказался дома, Андрей не испытывал. Подойдя к своей ограде, он увидел покосившуюся лавочку и вспомнил Петю Кованого, который, по его словам, был большим мастером по ковке железа. Они сидели в одной камере, только Петя там очутился на месяц раньше. Маленький, худощавый, кареглазый, темноволосый, он больше напоминал взъерошенного, нахохлившегося подростка. Посадили его за убийство по неосторожности сожительницы Галины. В сарае, который служил Пете еще и мастерской, где он занимался ковкой железа, в горячей ссоре оттолкнул он женщину от себя. Галина отлетела к стене, к которой были прислонены железные штыри. Один из таких штырей пронзил ее насквозь, женщину спасти не удалось. Когда в камере оказался Андрей, Петю нещадно били, издевались над ним, уничтожая физически и морально. Мужчина не мог вытерпеть это безобразие и заступился за Петра – тот совсем не умел постоять за себя. Правда, Андрею тоже пришлось несладко: он получал тумаки за двоих. Позже выяснилось, что мужчины почти земляки. Правда, Петр проживал в Алтайском крае, в районе, который граничил с Орловским районом. Петр в благодарность за то, что Андрей взял над ним опеку, как-то предложил:

– Ильич, давай так: я, как только освобожусь, приеду к тебе и такие кованые изделия тебе сделаю, все село завидовать будет.

– Какие изделия? – не сразу сообразил Андрей Ильич, о чем идет речь.

– А какие захочешь. Могу железный забор ажурный выковать, словно пуховая оренбургская шаль смотреться будет. Могу скамейку любого формата выполнить. Да что пожелаешь, что душа твоя затребует.

Позднее, находясь на зоне, Петя не одному вышестоящему начальнику дачу украсил коваными изделиями. За свой талант и умение работать с железом Петя получил прозвище Кованый, и жить в камере ему стало легче. За каждый синяк на его теле смотрящий лично должен был отвечать перед начальником тюрьмы – видно, специалист Петя в своем деле был высококвалифицированный.

Андрей Ильич тяжело вздохнул и подумал: «Где сейчас Петя? Он на месяц раньше меня освободился, собирался домой вернуться. Там у него мать больная осталась».

Мужчина хозяйским взглядом окинул ограду. Снег не чищен, возле сарая хлам неубранный под зиму остался, мысли его потекли нервно: «Игорь совсем не приспособлен к деревенской жизни. Не в него он характером удался. И профессию бабскую выбрал: педагог, едрит твою налево. Хотя для других мужиков как-то подходит преподавательская деятельность и профессия учителя для них совсем не бабская, но только не для Игоря. Сыну эта профессия придает больше мягкотелости, что ли… и вдруг Андрей осек сам себя: – И что я к сыну привязался? Им тут одним с матерью без меня несладко было».

Андрей тяжело вздохнул. Ему вдруг вспомнилось, как они с Верой ждали первенца. Все мужчины хотят наследника. А ему почему-то очень хотелось, чтобы родилась девочка. Родился Игорь. Андрей был рад сыну, раз Бог так решил, пусть растет сын. Глядишь, по стопам отца пойдет. Но Игорь рос болезненным ребенком, жена постоянно тряслась над ним, холила, лелеяла, освобождала от работы по хозяйству. Вот и вырос сын с никудышным, мягким, совсем не мужским характером. До сих пор все старается за спину матери спрятаться. Ну а больше детей Бог не дал, хотя Андрей мечтал о большой и дружной семье…

Поздно вечером Арина проснулась от волчьего воя за окном. Она потихоньку встала и подошла к окну. Свет от фонарей освещал пустынную улицу и одиноко стоящую под редким снегом волчицу, которая выла, направив морду в сторону соседних окон. У соседей глухо стукнула дверь, на улицу вышел Андрей Ильич и громко попросил:

– Злата, возвращайся в лес. Возвращайся, кому говорю.

Но волчица, поджав хвост, стояла на месте, правда, выть перестала и, наклонив голову набок, внимательно слушала мужчину.

– Злата, я сказал – домой. Иди, моя дорогая. Я скоро приду.

Волчица, словно поняв, о чем говорит Андрей Ильич, развернулась и потрусила неторопливо прочь. Мужчина постоял немного в ограде, вышел за калитку и пошел вдоль улицы за волчицей. Арина постояла еще какое-то время у окна и вернулась в постель.

Утром Арину потревожил переполох в соседской половине. Люди там суетились, в их квартире куда-то словно исчезла, провалилась тишина. И девушке на миг показалось, что в дом вернулся обывательский быт со своими спорами, руганью, смехом, понуканием и похвалой. Но что-то было во всем этом тревожное, словно еще издалека слышался звук приближающейся снежной лавины, которая неизбежно подкатывала, и с каждой секундой ее шум был ближе, и вот-вот она тебя подомнет и накроет с головой.

Громкий стук в дверь заставил Арину вздрогнуть. Она подскочила с постели, накинув халат, выскочила в сени.

– Кто там?

За дверью послышался знакомый голос, который не предвещал ничего хорошего:

– Арина Владимировна, откройте, пожалуйста.

В дом вошли мужчины: следователь Антон Сергеевич и участковый Павел Юрьевич.

– К Новому году готовитесь? – живо поинтересовался Антон Сергеевич, вытирая ноги о коврик у порога и проходя на середину кухни, к столу.

Арина не поняла, на что следователь намекает, и озабоченно ответила:

– Да. В школе новогодний сценарий прогоняем.

– Я не о школе. Я о вас лично. Во дворе, смотрю, у вас возле крыльца сосенка пушистая стоит.

– Да? – искренне удивилась девушка, – Ну, тогда это, наверное, Миша позаботился. Я еще сама не видела.