Говорят, что есть предметы безликие, одинаковые у всех. Благодаря развитию промышленности, часы успели стать одним из таких предметов. Некогда даже самый примитивный брегет был признаком богатства и статуса, а сегодня их могли себе позволить даже фабричные управляющие младшего звена. Но те безликие фабричные часы были всего лишь убогими пародиями на настоящие произведения искусства, создаваемые вручную лучшими часовыми мастерами. И его хронометр был одним из таких рукотворных чудес. Выпадая из общей тенденции к миниатюризации часовых механизмов, этот крупный прибор, что с трудом умещался в руке, компенсировал размеры функционалом. Он отмерял не только часы, минуты и секунды, но дни недели и месяца. Под золотой крышкой, украшенной гравировкой с рисунком звёздного неба и солнечным ликом, скрывался циферблат из чёрного золота с серебряными цифрами, выдававший несоизмеримо больше информации.

Часовая, минутная и секундная стрелки из белого золота были выполнены максимально тонкими, чтобы не закрывать остальные элементы, показывающие точную дату, день недели, время восхода и заката, а также фазы всех трёх лун. Крышка на тыльной стороне, украшенная изображением трёх полумесяцев и кометы, открывала не внутренний механизм, а крохотный планетарий, где вокруг оси золотого солнца, по такому же чёрному циферблату, неспешно плыли по своим орбитам все известные планеты, вокруг которых обращались их спутники. Без базовых знаний астрономии эта почти неподвижная картина не значила ничего, но человек опытный мог определить положение и фазу каждой планеты. Все эти данные были бесценны для путешественника и мореплавателя, позволяя точнее определять местоположение. И для астролога, давая возможность узнать обстановку на небесах даже в пасмурный день.

Сейчас же вся эта информация не имела значения, служа только ещё одним напоминанием о навеки потерянной родине и её небесах. В этом мире это был всего лишь невероятно сложный, причудливый механизм, не стоящий даже потраченного на него драгоценного металла. Но это был подарок на завершение университета, а потому для Николы хронометр был бесценным. Хотя теперь он даже время показывал неправильно. И не потому, что сломался. Варкастер увидел, что он действительно спал всего пять часов. Хронометр показывал четыре утра, и солнце в Корске ещё даже не думало нарушать ночной покой. И в память об этом городе, где прошли детство и юность, он не стал переводить часы, а всего лишь заново завёл пружину при помощи небольшого ключа на цепочке. Но на этот раз ему пришлось сделать всего десять оборотов вместо привычных двенадцати.

Спрятав сокровище обратно в потайной отсек доспехов, где ему не грозили случайные невзгоды и опасности сражений, Никола снял шлем и маску, приступив к привычному утреннему моциону. Личная гигиена, зарядка, завтрак. Всё как обычно. Разве что только из-за нехватки воды в фляге пришлось обойтись без умывания, а низкая гравитация превратила зарядку в фарс. Но если с силой тяжести ещё можно было как-то бороться при помощи увеличения нагрузки, то с водой всё было гораздо хуже. Ведь умывание водкой стало бы сущим расточительством, а малая фляга потому и была малой, что вмещала меньше половины литра. Поскольку искать местные источники воды было некогда, а заливать в бойлер силовой установки доспехов бузу из придорожной канавы было себе дороже. Забъётся грязью, а отремонтировать её здесь негде.

Постепенно набиравшая обороты жара, в сочетании с успевшими остыть мясом и рыбой на завтрак, только подстёгивали жажду. Чтобы хоть как-то её унять, Никола был вынужден прибегнуть к хитрости, и создать лёд при помощи заклинания ледяных оков, целью которого стало одно из деревьев рядом. Отколов несколько кусков от получившейся ледяной корки, он раздробил их и засунул в флягу, чтобы они дали хоть небольшой запас в дорогу. Ну и несколько кусочков отправил себе в рот, дав растаять на языке.

Азула так и не просыпалась до его возвращения. Даже шум, создаваемый варкастером в тяжёлых доспехах, увешанных оружием, снаряжением и поклажей, не мог разбудить её. Отвернувшись от солнечного света, она продолжала дремать, даже не думая вставать. И в этот момент она была не похожа на ту капризную, стервозную истеричку, которой успела себя показать. Просто маленькая, одинокая девочка, спящая на чужом лежаке под сенью неба в тени деревьев. Хотя, принимая во внимание её рассказ об идущих по следу убийцах, наверняка она просто отсыпалась за те беспокойные ночи, что провела в бегах. Всё же чувство безопасности было немаловажным для любого человека. Тем более для облечённых властью. А для тех, кто с рождения был вовлечён в бесконечный водоворот дворцовых интриг, спокойный сон и вовсе непозволительная роскошь.

Но как бы ему не было жалко её, они должны были двигаться, чтобы выжить, так как время сейчас было не на их стороне. А потому он склонился над ней, негромко произнеся:

— Азула, вставай.

В ответ она пробурчала что-то невнятное.

— Вставай, — настойчивее повторил он, аккуратно положив руку ей на плечо и слегка встряхнув. — Нам пора идти.

***

— Отстань, пока я не приказала отрубить тебе голову, — раздражённо пробурчала принцесса, мысленно проклиная нерадивых слуг, что нарушили столь приятный сон.

После года под домашним арестом, когда она каждую ночь ждала появления убийцы, сперва со страхом, а потом уже и с надеждой, ей впервые удалось выспаться. Во время одиночных скитаний ей приходилось ночевать на деревьях в далеко не самых удобных позах, вздрагивая от каждого шороха. А теперь, когда её покой охранял могучий воин, пусть даже и не подчиняющийся ей, она наконец-то смогла расслабиться. Ведь они сейчас были в одной лодке, и у него не было ни единого мотива её предавать.

И в эту ночь опальной принцессе спалось столь спокойно, что и не припомнить уже, когда в последний раз ей доводилось так хорошо отдохнуть. Тем более, что сновидения оказались особенно приятными - их не было вовсе. Ни споров с матерью, ни скандалов с отцом, ни драк с братом, бывшими подругами и аватаром, ни сладостных мечтаний о троне, ни фантазий о неизведанной любви. Ничего. Просто тьма, что чернильным саваном опустилась на измученный страхом, тревогой и терзаниями по упущенным возможностям разум, проглотила время подобно неведомому потустороннему монстру. Словно она всего мгновение назад легла на жёсткий лежак, пропахший какой-то гадостью, как кто-то уже настойчиво будит её, заставляя вернуться из сладостного забытья к уже давно проклинаемой реальности.

Она изо всех сил цеплялась за сладостную дрёму, но кончилось всё тем, что совершенно потерявший страх слуга ухватил её за плечо и перевернул на спину с такой силой, что она не могла сопротивляться при всём желании. Оскорблённая таким обращением, принцесса уже готова была сжечь лицо наглеца, но стоило ей только открыть глаза, как кровожадный порыв схлынул. Потому что её взору открылась уже знакомая бесстрастная маска чуждого этому миру воина, что склонился над её изголовьем. Живое напоминание о всех тех невзгодах и чудесах, что ей пришлось пережить вчера.

— Уже есть время встать, — повторил Никола тоном, не терпящим возражений. — Скоро есть быть полдень, а мы не есть двигаться даже метр.

— Да как ты…

— Быстро! — рыкнул великан, прервав наметившийся было поток негодования и обвинений.

Понимая, что дальнейшие препирательства закончатся тем, что он опять пустит в ход свои здоровенные ручищи, Азула подчинилась. Как только она поднялась с лежака, он тут же принялся сматывать его, скомандовав:

— Мы есть идти через час. Готовиться.

— Какой же ты невежественный грубиян, — буркнула себе под нос обиженная принцесса, отойдя прочь.

Чтобы успокоиться, она приступила к зарядке, плавно переходящей в тренировку. После года, проведённого в четырёх стенах без какой-либо возможности практиковаться, нужно было вернуть прежнюю форму. К счастью, заученные до автоматизма движения давались без какого-либо труда. И хотя ей приходилось следить, чтобы ненароком ничего не поджечь, тем самым вызвав гнев своего спутника, после зарядки она почувствовала себя увереннее. Ведь сила голубого огня и молний всё ещё была при ней.